Сбросить классику с парохода современности - реальный лозунг столетней давности: в 20е годы 20 века новая власть поначалу решила, что русская литература как литература помещичьих усадеб идеологически вредна новому строю, и от нее следует отказаться.
Недавно, зайдя на букинистическую страницу одного известного книжного магазина, я изумилась и опечалилась: слишком уж отчетливо стало ясно, что наступила новая эпоха. Гроссман и Пильняк, Леонид Андреев и Мандельштам, Замятин не нужны новому формату жизни. Ну хорошо, - скажем мы, - сейчас много чего не нужно, но торговать Пильняком по 41 рублю – досада берет за человека, который, по сути дела, снес голову на плаху во имя литературы. Как и Мандельштам. Да и Гроссману помогли уйти пораньше.
Книга как явление культуры завершила свой земной путь по маршруту «запретить - трудно добыть – покупай кто хочет – никто не хочет покупать». Сколько раз я уже спасала книги, выставленные на подоконник лестничной площадки, давая приют Соловьеву и Алданову.
Советская власть все-таки здорово в свое время подняла планку духовных ценностей: «если за книги сажают, - размышлял народ, - значит книга дорогого стоит». Ведь процессы над Даниэлем и Синявским, скандальная высылка Солженицына – это на памяти моего поколения. Это мне под «честное пионерское – никому ни слова» давались родителями тайно провезенные знакомыми из-за границы Абрам Терц и «Бодался теленок с дубом» Солженицына.
Книги доставали как дефицит, меняли на макулатуру, привозили из-за границы, купив на валюту, книги перепечатывали, переписывали – в общем и целом, очень большая часть жизни крутилась вокруг Книги.
Сделав литературу труднодоступной в смысле купить и уголовно-наказуемой в плане содержания, власть надолго заложила в сознание масс идею о запретном плоде, который сладок. И, между прочим, мы это трепетное отношение к книге сохранили надолго именно благодаря тому, что жили в замкнутом мире, подобно аборигенам на необитаемом острове.
В нашей школе человек, не читавший «Мастера и Маргариту», котировался на уровне осетрины второй свежести. А ведь это было начало 80х, и официально роман тогда издавался в стране лишь единожды – в журнале "Москва", в сильно укороченном виде. Читали какие-то замусоленные ротопринтные слепые копии – ни о каких ксероксах еще и не слышали.
Сорок лет, прошедшие с тех пор, сродни тем сорока годам, которые Моисей с избранным народом провел в пустыне – чего только ни случилось за это время. Но самое главное – произошла полная смена ценностей: в красных углах наших изб, удобно расположившись, воцарился золотой божок, ему теперь и молимся в нашем царстве целесообразности.
Можно ли винить нашу молодежь в отсутствии потребности в хорошей книге? Думаю, что нет - они живут в той реальности, которую им уже создали, они просто зеркало времени.
В век комиксов и аниме, когда даже текстовой формат Дзена оказывается слишком утяжеленным для восприятия, а на смену ему пришли галереи и видео, наверное, невозможными становятся все эти тургеневские девушки и достоевские метания, описания природы или многостраничные размышления.
Уходит из-под ног культурный слой, оползнем сваливается в пропасть. Я с тоской смотрю на собрание книг на полках – на каких помойках закончат они свое существование? То, что новому поколению они не нужны, – очевидность, с которой придется смириться.
Если вы со мной солидарны, поддержите автора, поставьте лайк.