Основано на реальных событиях.
…Помню, как я однажды по-настоящему потерялась: мне было лет 12, мы катались на лыжах. Пока папа учил сестру, мне становилось скучно, и я уезжала вперёд. «На первом же повороте возвращайся обратно», — сказал мне папа, но этот «первый поворот» был так близко, что я с ветерком проехала дальше. А потом “ну, ещё чуть-чуть” и ещё…
Когда, наконец, решила ехать обратно, долго что-то не видела ни папы, ни сестры. Едет лыжник навстречу, спрашиваю:
— Далеко до Зелёного?
— Ууу… Вон туда, километров 5 отсюда.
И я опешила. У меня с собой нет ни карт, ни телефона. Вечер. Темнеет. Местность мне не знакомая. Пробовала кричать — бесполезно… Заплакала. Представила, как на меня посмотрит папа, и заплакала ещё сильнее.
А что делать? Пошла наугад. Увидела забор какой-то, оказалось, коттеджный посёлок. Пришла мысль: постучу к кому-нибудь, попрошу позвонить папе, хорошо, что номера я помню наизусть.
Домов там много было, но в роскошные стучать не хотелось. Увидела сторожку, и свет в окне горит. Постучала. Не знаю, чем: рукой или сердцем, потому что колотило оно так, что в уши отдавало…
Открыл мне человек, а я стою на пороге заплаканная, скороговоркой пытаюсь рассказать, что случилось… Он пустил меня внутрь, посадил у печки, напоил чаем, позвонил папе, и через час (а может, меньше) мы встретились. Папа передал что-то тому человеку, и мы в молчании поехали домой.
Маме ничего не сказали, хотя она очень удивилась, что приехали поздно.
А через пару дней папа взял нас с сестрой в гараж, посадил в машину, показал карту: где мы были, откуда позвонил человек, и долго-долго, стараясь не повышать голос (хотя чувствовалось, что он готов сорваться на крик), говорил нам о правилах поведения в лесу и вообще о моей совести, которой тогда не было.
За всё детство я только раз видела его ремень. Гораздо страшнее становилось от понимания: он сердит на меня. Молчаливо так, и с одного взгляда ясно. До жути стыдно…