Мне очень понравилась эта книга, частенько ее вспоминаю, хотя читала достаточно давно.
Это не просто истории "бача-пош", то есть девочек и девушек, переодевающихся в мальчиков и юношей, речь идет не только об этой крайне интересной традиции Афганистана и других стран Ближнего Востока. Она и о том, какими путями человек в самых суровых условиях может бороться за свою свободу. О том, до какого абсурда можно дойти в гендерных играх.
Вот вдумайтесь — семья, у которой нет мальчиков, а есть, скажем, три девочки. Все знают, что в этой семье— только девочки. Все сочувствуют такому горю. Семья по каким-то причинам (психологическим, "магическим" или бытовым") переодевают одну из дочерей в мальчика, переименовывая ее — в его, давая мужское имя. Знакомые и окружение знают, что сын Али — это бывшая (и будущая, после созревания) Лейла, но тем не менее, статус этой семьи резко возрастает, ведь у них сын. семье плюс — как плюс и бача-пош, как называют таких девочек.
Бача пош может говорить наравне с мужчинами. Может играть с мальчиками. Может гулять там, где захочет, делать что хочет. И как же тяжело потом приходится таким детям, когда их снова превращают в девочек — после свободы снова в клетку. И неудивительно, что многие из тех, кто был мальчиком, не хотят возвращаться к женской роли.
Подвальное помещение в кабульском районе Хайр Хана дает приют протеже Надер, которые встречаются раз в неделю, чтобы заниматься тхэквондо. И в этом маленьком подземном помещении Надер учит их одновременно тхэквондо и собственной разновидности организованного сопротивления.
Каждую ситуацию разбирают во время отдыха на скамейке. Как сделать себя полезной в своей семье. Как приводить доводы в защиту образования и будущего дохода для семьи – вместо брака. Как составить чрезвычайные планы на тот день, когда твои старшие братья решат положить всему этому конец. Как игнорировать то, что говорят о тебе в школе.
Лучше жить вне общества, чем быть рабыней, проповедует Надер своим подопечным. И если она смогла это сделать, если она смогла воспротивиться и не становиться женщиной так долго, значит, это будет возможно и для них. Вскоре, если им повезет, в любом случае никто не захочет на них жениться, говорит им Надер. А тем временем, если они просто завершат свое образование и найдут профессию, будут представлять гораздо бо́льшую ценность для своих родителей, чем если бы стали невестами для других семей.
– Почему, как вы думаете, консерваторы не позволяют женщинам играть в спортивные игры? – спрашивает Надер в рамках объяснения.
– Потому что в них касаются друг друга? – выдвигаю я предположение.
Да, отчасти и поэтому, соглашается Надер. Такая вот совместная тренировка вызвала бы массу возражений, если бы проводилась не в подполье.
– Но еще и потому, что, когда мы владеем своим телом, мы больше не чувствуем себя слабыми. Когда девушка ощущает силу своего тела, она знает, что может заниматься и другими вещами.
Для нее нет лучшего комплимента, чем когда братья говорят ей, что она слишком похожа на мужчину. Она слышала, и как они переговариваются между собой о том, что сестра превратилась в мужчину навсегда. Так и должно быть, полагает она:
– Теперь я свободна. Я не хочу в тюрьму.
Когда женщина становится слишком стара, чтобы заводить детей, она больше не представляет сексуальной угрозы для общества и может заслужить неохотное признание или по крайней мере терпимость со стороны более широкого круга людей как «почетный мужчина». Только тогда, когда ее тело больше не годится для приобретения другими в собственность ради деторождения, оно может стать почти ее собственностью.