— В некотором царстве, в некотором государстве...
— Пап-пап, а всё-таки где: в царстве или государстве?
— Ну, это одно и то же. Царство — это такое государство, которым управляет царь.
— А-а-а. Но зачем тогда повторяться?
— Сыночек, ну, это уточнение. Для тех, кто не знает, что такое царство.
— Ясно. А какое такое — некоторое?
— Некоторое — неопределенное. Выдуманное. Среднестатистическое такое.
— Среднекакое?
— Забудь.
— Ла-адно. А дальше что?
— В некотором царстве, в некотором государстве жил-был...
— Почему жил-был? Ведь это одно и то же. Как можно жить и не быть. Или быть и не жить? А?
— Ну, это для красоты слога. Красиво же звучит: жил-был.
— Ага. Как шашлык-машлык. И что там дальше?
— Царь.
— Что царь?
— Ну, жил-был царь.
— А кто там ещё может жить? Президент, может?
— Нет, не может. Только гостить.
— А если не может никто кроме царя, то говорить об этом зачем?
— Так. Ещё раз перебьёшь, останешься без сказки.
— Я все. Рот на замок. И что царь?
— И была у него дочь. Прекрасная царевна.
Отец посмотрел на сына. Его щеки раздулись как у хомяка: он сдерживал вопрос, который вот-вот должен был вырваться из него.
— Ну, спрашивай уже.
— Почему была? И прекрасная — это какая? А куда мама делась?
— Ну была — это время прошедшее. То есть история эта случилась давно. А рассказываю я её сейчас.
— Значит она взаправдашняя? А ты говорил, что царство выдуманное. Чего-то запутался я.
— Нет, не было этого. Это люди придумали.
— Зачем?
— Чтоб тебе на ночь рассказывать. Ты же любишь сказки?
— Какие?
— Разные. Волшебные. Про приключения всякие. Да?
— Ага. И что там царь с царевной?
— Растил царь дочь один, потому что мама царевны умерла. Но вот решил он заново жениться.
— Вот жил бы себе, был. А зачем ещё жениться?
— Скучно ему было. И дочке мама нужна была.
— Чтобы косички заплетать и по магазинам ходить?
— Тогда не было магазинов. А косички слуги заплетали.
— А мама тогда зачем? И почему ему было скучно? Играть не с кем? А с дочкой?
— И во-о-о-от, — отец строго посмотрел на сына. — Женился царь. Но новая царица дочь царя не полюбила. И сделала ее прислугой.
— И почему тогда царь не выгнал жену? Если она косички не заплетает, в магазины не ходит и не любит. Какая же это мама?
— Так царь же не знал, что она не любит его дочь.
— Как это?
— Ну, царица новая была хитрая. Она притворялась, что любит девочку. Но на самом деле не любила.
— А как это притворяться-то?
— Как? Если царь на неё смотрит, улыбается девочке. А если нет, рожи корчит и за косички дергает.
— Ой, бедненькая!
— Да, малышке не повезло.
— Да нет. Царица бедненькая. Это же так тяжело притворяться, что любишь. Ведь ты же сам сказал, что царевна была прекрасной. И, значит, не полюбить ее было сложно. А жена царя страдала. Мучилась, чтобы не полюбить. Ещё и притворяться надо было. А царя она любила?
— Нет, наверное.
— Опять притворялась?
— Пожалуй, да.
— А что она еще делала из работы?
— Да не было у нее никакой работы.
— Значит, притворяться, что ты всех любишь, — это было ее работой?
— Получается, что так.
— И долго она так мучилась?
— Пока девочка не выросла.
— Ого-о! А потом полюбила ее?
— Нет, к сожалению. Она ее в лес отправила, а потом отравить попыталась. Но у нее ничего не получилось. Царевна поспала немного и пришла в себя от поцелуя любимого человека.
— А жена царя?
— Умерла.
— Да. Вот что бывает, когда много-премного годов делать то, что ты не любишь. Па-а-ап... Не заставляй меня больше есть тушеную капусту, ладно? Я ее так не люблю, что прям ненавижу. А если начну притворяться, что люблю, помру еще. Как та жена царя.
— Ладно. Не буду.
— А еще я спать не люблю...
— Хорошо, тогда я утром тебя буду рано-рано будить. И, смотри, из кровати сразу вылезай. А то мало ли что... — с улыбкой произнёс папа, поправил сыну одеяло и поцеловал его в лоб. — Доброй ночи!