В некоторых публикациях, возможно, высказывается эмоциональная переоценка в намеренности проведения реформ Горбачёвым в СССР. И этот восторг можно понять – правителей России давших хоть сколько-нибудь свободы своему народу можно пересчитать по пальцам на одной руке. Однако не существует никаких свидетельств того, что у Горбачёва был замысел в планировании демократических реформ или хотя бы его высказывания о них до 1986 года. Общество так устроено – при смене правителя или правительства возникают надежды на перемены. И чем жёстче и продолжительнее это правление, тем сильнее эти ожидания. Горбачёв почувствовал эти настроения и попытался осуществить какие-то популярные (популистские?) шаги, но оказавшиеся негативными на практике, такие нелепые как антиалкогольная компания и борьбы с нетрудовыми доходами. Нет однозначного мнения - чем было продиктован вывод советских войск из Афганистана и возвращение Сахарова – необходимость, что «так больше нельзя» или ожидание оценки таких поступков «Западом», скорее всего и то и другое (справедливости ради, нужно отметить, что быть популярным на «Западе» в первое время правления, было мечтой всех последующих первых лиц России). Некоторые структурные реформы госаппарата, такие как съезды, союзный договор, приходилось проводить, что называется «по ходу пьесы», инициированными, в том числе, нарождающимися политическими элитами.
Наблюдалась двойственность (или нерешительность) реформ, некоторые эксперты подмечали – «не свобода слова, а гласность, не свободный рынок, а хозрасчёт». Чем больше общество погружалось в собственное преображение, а колонии требовали независимости, тем больше росло сопротивление государственного аппарата во главе с президентом. Число жертв национальных конфликтов среди гражданского населения и силовых структур нарастало. Неизвестно, как бы себя повёл Горбачёв, имеющий на руках легитимное решение референдума на сохранение союза – точку в этой дилемме поставило ГКЧП, сделав любые масштабы кровопускания бессмысленными.
Доброго времени суток и удачи…
