Кирсанов пошел на кухню, оттуда вскоре раздалось звяканье посуды. Я опустилась на диван в гостиной. Коснулась пальцем рассеченной брови, пластырь неудобно стягивал края раны, мне хотелось скорее его оторвать. Это было сродни желанию расчесать уже заживающий комариный укус.
Я огляделась. За что извинялся Игорь, мне стало понятно довольно быстро. Жилище было заставлено еще не распакованными коробками с различными вещами. Комнаты были полупустыми. Чувствовалось, что последний раз уборка проводилась здесь не ранее месяца назад. И вместе с тем я поняла, что Кирсанов планировал обосноваться здесь надолго; об этом свидетельствовала музыкальная аппаратура, домашний кинотеатр, отвечающий самым современным требованиям. Я не слишком в этом разбиралась. Но было понятно, что на домашней технике депутат горсовета не экономит.
Между тем, Кирсанов, колдующий на кухне, продолжал извиняться.
После столь длительного колдовства можно было ожидать появления какого-то таинственного королевского блюда. Однако Кирсанов появился в дверях кухни с подносом, на котором стояла бутылка вина с двумя бокалами и несколько бутербродов. Он поставил поднос на столик, еще раз извинился и снова исчез в дверях кухни. Оттуда он вернулся с пакетом сока.
– Ты будешь пить сок? – спросила я.
Только сейчас я поняла, что даже не заметила, когда же мы перешли на «ты».
– Что ты решила? – спросил Игорь Кирсанов.
– Насчет чего?
– Насчет завода.
Я пожала плечами.
– А тут не я решаю...
– Я спрашиваю, что ты решила для себя.
Я вспомнила серый лед. Белый снег. Грубые темно-зеленые ели. И содрогнулась.
Я выжила. Но надолго ли?
Меня предупредили.
– Ничего не решила.
– Надо обратиться в полицию. В идеале сегодня. Если хочешь, я пойду с тобой.
– В полицию?
Это мне и в голову не пришло.
– Ты их видела. Можешь опознать. К тому же надо посмотреть, вдруг на этом участке дороге есть камеры. Да и вообще… Это серьезная статья. У тебя есть физические повреждения.
– Брось. Никто не будет этим заниматься.
– Почему ты так думаешь?
Я пожала плечами.
– Кто « Mras . su », и кто я? Ответ очевиден.
– Ты ошибаешься, – сказал Кирсанов, – ситуация серьезная, и полиция будет заниматься расследованием. У меня даже сомнений нет.
– А у меня есть.
– В тебе сильны стереотипы. Обрати внимание, ты противоречишь сама себе. Когда тебе насчет завода говорят, что все уже решено, ты не соглашаешься, ты готова бороться. Но когда я говорю обратиться в полицию, чтобы, черт возьми, этих ублюдков нашли и наказали, ты не веришь, что это возможно.
– Ты прав. В нас это сильно. Мы не верим в себя, в свои силы. Но сегодня я просто не могу.
– Я понимаю тебя, - вздохнул Кирсанов, – но не нужно с этим долго тянуть.
И вдруг это произошло. Я поняла, чего мне удалось избежать.
Смерти.