Недовольный проснулся Матвей, голова трещит, а за окном стук и грохот, словно стройка идет полным ходом.
Еле глаза продрал Матвей. Вышел заспанный во двор, а на улице-то темень непроглядная. Только на его огороде что-то светится, да кто-то с лопатами ходит.
"Что это там делается?-Почесал затылок Матвей. – Да что ж они, бестолочи, прям посреди моего огорода шастают! Места другого не нашли? Наверное, картошку мою решили выкопать!»
Подкрался осторожно дед, да как глянул, что творится в его огороде, так и сел своим тощим задом на капусту.
А вот что он увидел: посреди его огорода огромная яма. Митяй перекрестился, но к краю ямы подполз, уж очень ему хотелось глянуть, что за звук оттуда идет.
Глянул в глубь-а там, как в страшном сне-котел огромный стоит на огне , да на таком сильном и жарком, что дед чуть бороды не лишился, запахло горелым волосом.
В котле кипит что-то, а тут и черти стоят-самые что ни на есть настоящие, с рогами , копытами, да хвостами, большими поварешками в котле мешают смолу.
Перекрестился Матвей еще раз, зажмурился,думает видение исчезнет. Но нет....черти дровишки только в огонь подбрасывают, да грешников в котле мешают, чтобы проварились хорошо.
"Ох ты, свят-свят, Господи, что же это делается!» – перекрестился Матвей. Отполз подальше в сторонку, поднялся, отряхнул со штанов пыль. Задумался.
Рассудил,что непорядок творится. Что ж это получается ? Черти вход к себе открыли, да на его земле? Весь урожай ему попортили. Ох, к председателю утром идти надо или к участковому. Что же беспредел такой!
И воодушевившись, что нашел решение проблемы, Матвей побрел домой спать.
Утром ни свет ни заря разбудил свою бабку.
-Слышь, Макаровна, – жалобно проблеял дед Митяй. – Поди, что покажу, чего у нас в огороде-то творится!
Бабка только отмахнуласть от него, как от назойливой осенней мухи. А дед не унимался:
-Дыра в огороде , а в ней черти у котлов, грешников варят. Ей-богу, не вру, сам ночью видел!
А бабка-то как засмеется! Повернулась к нему. А что это? Бабка словно помолодела, а глаза горят – ну прям бесовским огнем. А под юбкой копыта торчат.
Вырвался дед Митяй на улицу,как пуля шальная. Глаза от страха, как плошки, мысли в голове, как пчелы, роятся.
Что же, получается – бабка его и не бабка вовсе? Вот правда говорят- баба- это черт в юбке.
"Надо к властям идти ",-решил дед и поплелся к участковому. Всю деревню оббегал, а он, оказывается, в бане своей парится.
Вышел участковый к Митяю, только дед от него дёру дал. Это что же такое? На плюгавой лысой голове участкового рожки торчат!
Еле добрел Матвей до своего кособокого сарая, дверь толкнул, решил тут отсидеться, пока вся чертова братия восвояси не уберется.
Целый день пролежал на сене дед, к звукам прислушивался за стенами, а как ночь наступила- и уснуть не может, живот с голода сводит.
"Вот черти проклятые,"- выругался дед, уже засыпая под утро.
-Дед, дед! Оглох, что ли?
Вдруг Матвей почувствовал, что его холодной водой окатили.
-Это надо было же так нажраться!- жена Матвея стояла с ведром. -Кум твой дома, а мы тебя второй день ищем, с ног сбились. А он тут лежит в сарае и в ус не дует,ирод проклятый!
Макаровна развернулась, махнув подолом юбки, ушла из сарая. Рядом стоящий участковый только усмехнулся.
С той поры дед Матвей и пить перестал, даже по праздникам.
Только вот опаленная борода ему долго не давала покоя.