Волшебные картины Виктора Васнецова я люблю с раннего детства, благодаря ему я увлеклась русскими сказками, и едва ли я одинока в своих симпатиях. На его полотнах сказка буквально оживает, но при этом она лишена искусственной детской наивности — есть и светлая печаль, и темная радость, и таинственная жуть. Ведь сказки придумывали взрослые для взрослых и только после тщательной редакции они стали развлечением для детей. Но самое потрясающее — тот факт, что Васнецов умел видеть сказочное в обыденном.
Например, картина «Три царевны подземного царства» была написана по заказу Саввы Мамонтова для кабинета правления Донецкой железной дороги, вместе с «Ковром-самолетом» и «Битвой скифов со славянами». И хотя картины не были приняты правлением Донецкой железной дороги, благодаря Мамонтову появилась одна из самых любимых моих работ Виктора Васнецова. Картина была закончена в 1881 году, а в 1884 художник сделал еще одну версию.
Впрочем, мне первая версия нравится больше — здесь третья царевна более эмоциональна и притягательна в своей грусти.
Для того, чтобы связать сюжет картины с Донбассом, Васнецов переосмыслил образы героинь сказки, сохранив только золотую царевну — на картине она слева, прекрасная и отрешенная от всех земных страстей.
Царевна посередине символизирует красоту драгоценных камней, с ног до головы украшенная сверкающими самоцветами. Хотя в некоторых описаниях ее называют медной царевной, лично я никакой связи с медью в ее образе не вижу. В первой версии картины она самая живая, преисполнена любопытства. А во второй — уже высокомерна и как будто чем-то недовольна.
Царевна справа, моя любимая героиня, воплощает блеск каменного угля, главного богатства Донбасса (и моей малой родины). Черное платье и волосы царевны усеяны сияющими искрами. Уголь дарит огонь, а где огонь — там жизнь. На картине 1881 года она — скромная красавица, которая грустит о потерянном своем царстве и чувствует себя неуютно на земле. На полотне 1884 года она уже спокойная и жизнерадостная. Одновременно царевна каменного угля похожа и на царицу ночного неба, усыпанного звездами. Но это уже личная ассоциация.
А теперь о главном — о платьях, конечно же. Роскошные тяжелые наряды допетровской эпохи у старших царевен подчеркивают их старинную власть над человеком — люди давно знают силу золота и драгоценных камней. Современный (по меркам 1880-х годов, разумеется) наряд черной царевны с открытыми руками говорит о том, что люди лишь недавно открыли для себя ресурсы угольного края и еще изучают его возможности.
Стараниями художника старая сказка зазвучала иначе. А заодно скрыла настоящую семейную трагедию. Сказка «Подземные царства» (или «Медное, серебряное и золотое царство») известна как минимум в двух вариантах. Первый обычно рассказывают детям, второй — куда ближе к реальной жизни.
В первом варианте царицу Настасью-золотую косу уносит некий Вихрь во время прогулки по саду. Царь отправляет сыновей на розыски жены. У Петра и Василия, разумеется, ничего не получается, и на дело идет младший, Иван. Он догоняет братьев у подножия стеклянной горы и взбирается на нее, пока старшие жалуются, что сделать это невозможно. Дальше он по очереди встречает трех сестер — царевен медного, серебряного и золотого царства.
Некоторые искатели зашифрованных посланий в сказках видят в этом намек чуть ли не на три века человечества, известные из поэмы Гесиода, но иногда черных кошек в темных комнатах просто нет, как не ищи.
Царевны (вероятно, такие же пленницы Вихря) объясняют Ивану, кто украл его мать, одаривают металлическими шариками-навигаторами и просят на обратном пути забрать с собой. Больше всего авансов царевичу раздает самая красивая царевна — естественно, золотая — которую иногда зовут Еленой Прекрасной. Наконец Иван добирается до царства драгоценных камней и жемчуга, находит там свою мать, узнает, как именно победить Вихря (пьет из кадки с сильной водой) и дает бой негодяю, отнимая у него чудесную палицу.
На обратном пути вместе с матерью Иван наведывается к царевнам, которые еще и уносят все свои богатства, сворачивая их в яйца — медное, серебряное и золотое. С края стеклянной горы Иван как джентльмен спускает на полотне сначала мать и девушек, а потом хочет спуститься и сам. Но братья, увидев девушек, решают, что Иван сделал свое дело и дальше они обойдутся без него.
«Ну, — говорит Василий-царевич, — молод-зелен наш Иванушка вперед старших братьев становиться. Заберем мать да царевен, к батюшке повезем, скажем: нашими богатырскими руками добыты. А Иванушка пусть на горе один погуляет.
— Что ж, — отвечает Петр-царевич, — дело ты говоришь. Елену Прекрасную я за себя возьму, царевну серебряного царства ты возьмешь, а царевну медного за генерала отдадим».
После чего срывают полотно и уезжают. Не вдаваясь в подробности скажу, что Иван с помощью палицы добирается до своего царства, где узнает, что золотая царевна поставила нежеланному жениху условию — сшить башмаки без мерки. Царевич выполняет все задания, правда торжествует, братьев на радостях прощают, при этом уже Петру достается царевна серебряного царства, а Василию — медного. Что подумали о такой рокировке девушки неизвестно.
Второй вариант сказки гораздо любопытнее и темнее — во всех смыслах. Царицу Анастасию похищает уже Ворон Воронович. Царь Горох также посылает сыновей на помощь, но теперь Иван не взбирается на гору, а наоборот, спускается в яму под железной плитой. Там он также встречает трех царевен — дочерей Ворона Вороновича, которые и объясняют ему, как победить отца. В жемчужном царстве он находит свою мать и, следуя инструкции, просит у Ворона отдать посошок-перышко. Доказав в бою свою силу, он добывает артефакт, но не убивает противника, тот просто становится обычным вороном и улетает куда-то в горы.
Возвращаясь, он сначала поднимает на веревке девушек и мать (именно этот момент отражен на картине 1884 года) и снова становится жертвой коварства братьев. А вернувшись домой с помощью волшебного пера узнает последние новости в своем государстве.
Медная царевна вышла замуж за среднего брата, серебряная — за старшего, а в золотую влюбился сам пожилой царь Горох. После чего самодержец поступил по заветам короля-многоженца Генриха VIII.
Он собрал думу, обвинил царицу-мать в сговоре со злыми духами и приказал ее казнить.
И начал склонять золотую царевну к браку. В итоге Иван возвращает себе невесту, а царь оказывается в котле с кипящим молоком, пытаясь омолодиться — с предсказуемым результатом. Вот такая сказочка. А вы говорите, игра престолов.
Любопытно, что в русском фольклоре птицы обычно связаны с небесным миром, но не все. Как раз вороны были вестниками царства мертвых, символом смерти, темных сил. При этом ворон часто был хранителем живой и мертвой воды. Его связывали и с Кощеем Бессмертным, и с Велесом, самым противоречивым языческим славянским богом — хозяином богатства, скота и одновременно загробного мира.
Похищенная вороном царица была отмечена смертью, но нашла ее не в чужом подземном мире, а в родном доме. Возможно, эта история — иллюстрация расхожей истины о том, что от судьбы не уйдешь.
А может быть безымянные сказочники считали, что человек всегда опаснее даже самых страшных потусторонних существ.