Продолжение. Начало здесь.
- А роза-то! Чуть не забыла!
Мира спохватилась, вытащила благоухающую Гран При из вазы, и, даже не стряхнув капли воды с длинного стебля, бережно укутала цветок в пушистый шарф.
- Чтоб не замёрзла – она же такая нежная! – Пробормотала в сторону подруги, хотя та не вымолвила ни слова. Люба лишь повела соболиной бровью и, развернувшись, поплыла к выходу, привычно игнорируя восхищённые, завистливые и раздевающие взгляды со всех сторон.
Красивым девушкам, в самом соку цветущей юности, приходится обрастать толстой защитной кожей, чтобы уберечься от пошлых намёков, что оставляют рубцы похлеще плёток, от маслянистых глаз, вызывающих чувство гадливости, от похотливых людей, в которых чистое чувство любви извращено и низведено до уровня примитивного удовлетворения животных потребностей.
Красота притягивает всех: каждый интуитивно стремится приобщиться к её сияющему свету, подсознательно видя в ней отголосок того божественного, откуда все родом. Но кто-то прислушивается к голосу души, поднимая восприятие на высокий уровень, с благодарностью купаясь в лучах красоты вокруг. Взгляд таких людей чист, сердце спокойно – нет в нём ни зависти, ни злобы. Они и сами излучают свет, даже не подозревая об этом.
А кто-то слушает лишь голос тела, потакая низменным страстям и слабостям. Неутолимо пламя плотских желаний – оно пожирает человека изнутри, лишая покоя. Одного созерцания прекрасного ему мало – требуется урвать, присвоить, поглотить, чтобы хоть ненадолго унять ненасытный голод, пожирающий изнутри.
Что во взгляде раба своей плоти? Голод. Завидев брызжущую жизнью красоту, он исходит на слюну и гневается, когда ему не дают отхватить кусок послаще.
Цветущим девушкам придётся не раз пораниться об острые зубы охотников за красотой прежде, чем получится держаться от них подальше.
Но важно всё-таки научиться этому, дабы не стать добычей вечно голодных рабов своего тела.
Люба царственно плыла впереди, элегантно надевая на ходу перчатки, как истинная леди. А Мира, как истинное недоразумение, семенила следом, пытаясь одновременно удержать розу, пакет с документами, поправить шапку на голове и застегнуть сумочку, из которой торчал вредный край кошелька, никак не желавший упихиваться внутрь.
Девчонке было совсем не до присвистываний и липких взглядов – она их попросту не замечала, пыхтя и бормоча под нос ругательства. Наконец, кошелёк соскользнул на дно сумки, замочек защёлкнулся, шапка благополучно прикрыла уши и Мирослава со вздохом облегчения шагнула на улицу.
Лицо обожгло морозом, глаза ослепил яркий свет мигнувших фар. Мира замешкалась на мгновение, отстав от подруги. А затем, привыкнув к темноте, бросила взгляд по сторонам, пытаясь вдохнуть заледеневший колючий воздух. Тысячами игл впивались кристаллы воды в нос, с трудом пролезали в горло, причиняя внутренностям боль.
Выплеснутыми чернилами загустели сумерки. Город умолк, застыв в мёртвой хватке свирепеющего мороза. Всё затихло, погрузившись в ледяное оцепенение – ни ветра, ни птичьей возни в ветвях деревьев, ни хохочущей молодёжи, которой, казалось бы, любые холода нипочём.
Не обманул прогноз: ртутный столбик упал до минус тридцати пяти и продолжал понуро сползать вниз, так и норовя сорваться в безжизненность. Редкие прохожие торопились по домам - отогреваться горячим чаем и кутаться в пледы.
- Вот он. Давай быстрее, Мирусь. Дубак такой, жесть!
Люба поспешила к стоянке, прижав руки к груди, тщетно пытаясь защититься от зверского холода. Мира подхватилась, догнала подругу в два прыжка – вместе затолкались в тёплый комфортабельный джип, в котором приятно пахло новеньким салоном и едва уловимой ноткой пармских фиалок.
Хозяин – чистюля и эстет. Не только одевается с иголочки, но и машину содержит в идеальном порядке.
Мирослава в объёмной парке не без труда угнездилась на заднем сиденье, и, пристроив рядышком ворох пожиток, перевела дух. Огляделась – вокруг чистота, отполированные панели, чуть слышно играет джаз, а водитель… именно так, должно быть, выглядел Джеймс Бонд за рулём своего сверкающего Астона Мартина.
Интересно, удалось бы сохранять Джеймсу Бонду его неизменный лёгкий налёт шика на севере России, в Архангельске, при минус тридцати пяти? Вряд ли.
А вот Ламбросу удаётся…
Девушка невольно залюбовалась отражением длинных ресниц красавца в зеркале заднего вида. И вдруг тот, почувствовав взгляд, поднял глаза, и внимательно посмотрел на неё.
Мира смутилась, но тут же нашлась:
- Давайте сначала в ***магазин заедем. Это по пути. Знаете дорогу?
- Сейчас найдём.
Алексей поколдовал с навигатором, и выстроил маршрут за пять секунд. Вся дорога до магазина заняла не более пяти минут: мужчина вёл машину уверенно, спокойно, перестраиваясь плавно, без дёрганых движений. И вообще, за рулём он смотрелся настолько органично – Мирославе доставляло удовольствие наблюдать за ним, хотя так откровенно она уже пялиться на будущего начальника не решалась. Так, посматривала краешком глаза, притворяясь, будто следит за дорогой.
А Люба разглядывала проносящиеся мимо дома, изумляясь:
- Архангельск так изменился за последние годы. Столько новых зданий… и стройки кругом – как будто это не колыбель отечественного кораблестроения, а молодой город.
- Да, втыкают дома, где попало… никакого архитектурного плана… - Проворчал Алексей, аккуратно припарковывая джип около магазина.
Зашли все вместе. Мира с Любой купили Chateau Lagrange, кисть винограда, фундук, грецкие орехи, миндаль и Lindt Assortment к чаю. Алексей взял съестное чуть поосновательнее: сочный стейк, помидоры, пучок свежей кинзы, чеснок, хлеб и бутылку минералки.
– Люб, за тобой приехать? - Брат подруги чуть повернулся, позволив Мире полюбоваться на свой точёный профиль.
– Да не, Лёш... если что - такси вызову.
Тут вмешалась Мирослава:
– Никаких такси. Оставайся у меня ночевать - что в такой мороз, да ещё поздно вечером по городу шарахаться? Запасная зубная щётка есть, пижама найдётся, полотенца тоже, спальных мест достаточно. И вообще неизвестно, как долго мы засидимся. У тебя есть что-нибудь срочное завтра утром?
– Нет, ничего срочного, слава Богу. Можно отоспаться... я сегодня в пять встала, так что, может, через пару часов вообще вырублюсь.
– Ну и отлично. Алексей... Владимирович, отдыхайте спокойно: Люба останется у меня.
– Сегодня пока ещё можно просто Алексей. - Ламброс скупо улыбнулся, но даже от такой едва заметной улыбки всё лицо его преобразилось, став ещё милее - сердце Миры пропустило удар, в висках застучало.
Что за сила такая у красоты, что разгоняет сердце до немыслимых скоростей?
Девушка сконфуженно отвернулась, буркнув "Хорошо, Алексей", и заторопилась к кассе.
Когда подъезжали к дому, Мира глянула в окно, и, не удержавшись, чуть слышно чертыхнулась.
Люба обеспокоенно обернулась:
- Мирусь, что такое?
- Да ничего, всё в порядке.
Но подругу разве проведёшь? Она слегка нахмурилась:
- Это то, что я думаю?
- Угу.
- Что случилось? – Включился в диалог Алексей, учуяв в воздухе внезапно разлившееся напряжение.
- Всё нормально. – Чересчур бодро заверила Мирослава.
- Мирин бывший здесь. – Одновременно с ней выпалила Люба.
И, невзирая на недовольное шипение сзади, выложила все карты на стол:
- Он её везде преследует. Поэтому и нужна работа подальше от Архангельска.
Продолжение здесь.
Предыдущая глава.
Навигация по каналу.