Рассказы о Беларуси
Глава девятая
Волколак
Наши мальчишки, как и предполагал дядька Макей, не убежали сразу же прочь от его корчмы после того как исправник прогнал их на улицу. В их ноздрях еще держался запах еды, а в их памяти еще был жив вид чугунка с горячей кашей.
- Ждете меня, озорники? - выходя на крыльцо, спросил мальчишек дядька Макей.
- Ждем! - хором отозвались мальчишки.
- Не меня вы ждете, озорники, а угощения моего, - протягивая мальчикам картофельные лепешки с мукой, луком и яйцом, промолвил дядька Макей.
- Горяченькие! – зябко ежась, промолвил Генусь.
- С горяченьким промашка, - подавая каждому по две лепешки, проговорил дядька Макей. - Плита с полчаса как прогорела, но драники еще теплые.Только не торопитесь, а то можете подвиться, но и не рассусоливайте особо, а то носы отморозите. Погода нынче геройская.
- Не носы, а пальцы можно отморозить, - захотел поправить корчмаря Янка.
- Замерзшие пальцы можно под пазухи сунуть для согрева, или в штаны, если очень сильно замерзнут, а нос в штаны не засунешь.
- Это в свои штаны нос не засунешь, - заметил Юрка.
- Так ведь и в чужие штаны не всякий захочет свой нос совать, - сказал ему дядька Макей. – Чужие штаны - это ведь не чужие дела. Хоть и запахи их бывают очень похожи.
- Дядька Макей, а наш исправник злой человек? - пережевывая тёплую лепешку, спросил Генусь
- С чего ты взял? - спросил у него дядька Макей.
- Так он сам сказал, что ему нравится людей спящих резать и по крови их ногами ходить, - ответил Генусь.
- Не говорите с полным ртом, - предостерег мальчишек дядька Макей. – Доедайте молча, а я вам короткую сказку расскажу.
- Макей, ты там часом не портками своими к крыльцу примёрз? - раздался из сеней корчмы голос жены дядьки Макея.
Мальчишки весело рассмеялись.
- Ну так вот, - пропустив вопрос своей жены мимо ушей, начал рассказывать сказку дядька Макей. - Жил-был на земле один человек…
- На какой земле, дядька Макей? - перебил его Юрка.
- На нашей земле, - ответил ему дядька Макей. - И было у того человека всего в достатке. Справная хата. Скотины полный двор. И деньжата кое-какие у того человека тоже водились. Но его доброе житьё застило глаза другому человеку. И тот другой человек подговорил одного владетельного пана разорить счастливого человека. А деньги от продажи его земли, хаты и скотины разделить им двоим поровну. Владетельный пан с таким завистливым предложением согласился. И уже на другой день владетельный пан громко всем объявил, что хата счастливого человека стоит на земле, которая раньше принадлежала предкам этого пана. Одним словом, отняли завистники у счастливого человека всё его доброе житьё. Всё отняли, кроме его страстной любови к девушке по имени Алёна. Но и этой единственной отрады завистники решили доброго человека лишить. Владетельный пан приказал родителям девушки выдать её замуж за другого человека. За того, с которым они вместе разорили счастливого человека. Поплакали родители девушки вместе с ней самой, а возразить им пану было нечего. И что за семейная жизнь могла быть у ихней дочери Алёны с человеком, который вынужден был теперь жить в землянке? Назначили день свадьбы. Накануне этого дня разоренному человеку и вовсе расхотелось на этом свете жить. Взял он в руки кусок пеньковой верёвки - все, что у него осталось - и пошел в лес, чтобы повеситься там на первом суку. На опушке леса повстречалась ему старая женщина с морщинистым лицом и длинными волосами до самых пят. Женщина эта ему и говорит: «Дурак, ты, парень». Он спрашивает ее: почему я дурак? А она ему отвечает: «Как же ты мог дожить до своих лет, не поняв одной простой вещи - самое большое удовольствие люди испытывают тогда, когда делают что-то назло другому человеку». Как же мне быть? - спрашивает разоренный человек, а женщина эта ему отвечает: «Завтра твою Алёну за чужого человека замуж выдают. Тебя на этой свадьбе никто не ждет. А ты им сем назло возьми да и заявись».
На другой день разоренный человек, по совету женщины, явился на свадьбу. И был много веселее других. Пел громко, пил вина больше всех, Ноги, танцуя, под самый потолок вскидывал. Счастья жениху с невестой желал. И всем гостям было бы ничего, если бы люди не стали замечать, что взгляд у разоренного человека очень изменился. Был ласковым и тихим, а сделался злым и колючим.
- Эта та колдунья в лесу его околдовала, - поперхнувшись лепешкой, сказал Янка.
- Одни словом, - проложил свой рассказ дядька Макей, - под конец свадьбы – ближе к ночи - разоренный человек осанкой и повадками стал уже совсем походить на волка. Упал на четвереньки, бегал вокруг стола и ко всему принюхивался. А как только распахнули двери в хату, то он, скрючившись, выскочил вон и устремился в лес. Через месяц владетельный пан выехал со своими людьми на охоту. И видит он под деревом в лесу то ли волка, то ли собаку, изголодавшуюся так, что все ребра у неё наружу и шерсть на её боках от голода мелкими клочьями висит. Хотел пан сперва это чудище лесное застрелить, а потом передумал. Приказал пан своим псарям доставить этого волка-собаку в свой фольварк. Уже тогда пан этот задумал натравливать это чудище на слуг, какие пред ним провинятся. Рвал этих слуг волк-собака без всякой пощады. В горло человеку зубами вцеплялся и рвал его на части. А пану все это только в удовольствие. Кормил он волка-палача не часто, чтобы в том злости больше было.
- Много людей волк-собака разорвал? - доев лепешки и обтерев масляные ладошки о свой куцый армячок, спросил у дядьки Макея Юрка.
- Много, - ответил он ему. - Но в один из дней приснился этому волку сон. Будто он, искупавших в лесном омуте, стал человеком. И не просто человеком, а добрым и счастливым человеком. И жену его красавицу люди звали Алёной. И все селяне вокруг радовались их семейному счастью. И хата у него была до краев полна разным добром. Долго спал этот волк. Так долго, что человек, который был к нему приставлен, даже разозлился на волка. Взял он длинную палку и ткнул ею волка под самое брюхо. Но волк в ответ ни гу-гу. Осмелел тот человек, подошёл к волку ближе, а волк уже и не живой лежит.
- Счастья своё перед смертью понюхал и умер, - сказал Янка.
- Видимо, так, - согласился с ним дядька Макей.
- Я бы никому свою землю и хату за здорово живешь не отдал, - сказал Генусь
- Это как тебя попросят, - заметил ему Янка.
- Макей, я тебя сейчас ухватом в хату погоню! - вновь раздался в сенях корчмы голос жены дядьки Макея. - Товарищей себе по своему уму нашел! Лясы на морозе точишь!
- Все, озорники, бегите, - напутствовал мальчишек дядька Матей. - Не то моя жонка и в самом деле за ухват схватится.
- Спасибо от нас за драники, дядька Макей! - прокричал на прощанье Янка.
- И вам, озорники, спасибо за то, что выслушали меня, - помахав мальчишкам рукой, тихо промолвил дядька Макей.