Дед Митрофан сидел на полусгнившей старенькой лавочке, которая упиралась в забор возле своего обветшалого покосившегося дома.
У него совсем не было желания что-то чинить, ремонтировать и ладить. -Ладить, как всегда говорила моя Матронушка. - Вспоминал старик.
Теперь он часто разговаривала сам с собой, бормотал что-то под нос совсем тихо, чтобы никто не слышал.
- Боюсь я, Матронушка, чай подумают, с ума старик сошёл.
Он устало положил свои натруженные руки на самодельный костыль, посмотрел на них потухшим взглядом.
- Ладить. - Повторил он. - Ты всегда, моя сердечная говорила мне, приладоему ладу дать, ведь расшатался весь. Что же ты, Митрофанушка, никак ладил бы ты мне, Митрофанушка, полочку.
Надо бы, Митрофанушка, табурету моему ладу дать. Ведь расшатался весь. Что же ты, Митрофанушка, никак ладу не дашь? Поилка - то у козы совсем прохудилась. Ладить. - Снова повторил Митрофан.
- А для кого ладить? Детей не нажили. Внуков нет. Ты вот меня оставила. Для себя ладить мочи нет, да и не ровен час, скоро встретимся. Ни к чему мне эти заборы, да лавочки ладить.
Старик опустил голову на руки и прикрыл глаза, будто задремал и снова задумался.
- Митрофанушка, ты всегда меня так называла, добрая душа. А я тебя, бестолковый дурень, то старой, то жёнкой, то просто Матрёной звал.
А теперь вот тебя, родимая, только Матронушкой и кличу. Да, видать, поздновато. А коли нет, услышь меня там, на небесах.
Дед Митрофан ещё с полчасика посидел на лавочке. То ли дремал, то ли думу тяжкую думал. Вдруг закряхтел, заёрзал.
С трудом, опираясь на свой Костыль, привстал, развернул затекущую спину, и медленно побрёл к дому. Заскрипела, захлопнулась за стариком калитка.
В саду у деда Митрофана давно созрели яблоки, сливы да груши. Ветви старых деревьев разрослись, и тянулись далеко за пределы забора, маня своими плодами местных ребятишек.
Сейчас они тоже, спрятавшись за углом, ждали, когда дед Митрофан зайдёт в дом.
- Айда! - Скомандовал двенадцатилетний Васька.
- Боязно. - Промямлили в один голос близняшки восьмилетки Петька и Пашка.
- И правда, нехорошо как-то выходит. - Добавила всюду бегающая за мальчишками Даша.
Васька в небольшой компании был самый старший, и он снова заявил: «Ну и оставайтесь без яблок». Вышел из-за угла, подошёл к забору, и стал срывать спелые краснобокие яблоки.
Залаял пёс. Васька огрызнулся сам себе: «Ну чего ты, зазря надрываешься. Я же в сад не лезу. Я же с улицы. Они же тут это, общие, наверное».
Съев одно, Васька полез за другим, наклонив ветку. И вдруг не посмотрев под ноги, наступил на что-то, да и свалился носом прямо в мокрую осеннюю листву.
Друзья выбежали из-за угла и стали помогать другу подниматься. Близняшки отряхивали с одежды мокрую прилипшую листву, а Даша вытирала грязь с Васькинова лица своим розовым платочком.
- Да хватит. Что я вам девчонка. Сам виноват.
Дед Митрофан услышал какой-то шум и выглянул в окно.
- Что это там за возня, надо бы поглядеть.
Ребятишки собирали рассыпавшиеся после Васькинова падения яблоки, и не заметили, как вышел дед Митрофан.
- Это что ещё за безобразие. -Строго спросил старик.
От неожиданности дети аж подпрыгнули в испуге.
- Ой.
- Хоть ой, хоть ай. Все пойманы на горячем. И что мне с вами теперь делать? За ухо к родителям или сразу в милицию?
- Дедушка,сейчас не милиция, а полиция. - Промямлили близнецы.
- Не надо к родителям. - Стала проситься Даша.
- Мы больше не будем. Честное слово не будем. - Отчеканил Васька.
- Ладно, коли так. Заходим во двор и берём ведра. - Стараясь говорить строго прокряхтел старик.
- А зачем ведра?
- Как зачем? Урожай собирать будем. Вон сколько яблок на земле. Что же им зазря пропадать?
Дружная команда взялась за работу.
- Ну вот, а теперь по домам. Пусть вам варенье на зиму наварят. - Предложил Митрофан.
Ребятишки с трудом потащили наполненные ведра домой, и сделав через несколько шагов первую передышку, вдруг вспомнили и закричали: «Спасибо»!
- Приходите ещё внучки. - Сказал, как мог погромче старик. А подняв глаза к небу добавил. - Ну вот, Матронушка, внучат себе завёл. Ты уж там не серчай.
Вдруг, не сговариваясь, дети поставили вёдра и побежали к старику. Подбежали и облепили со всех сторон.
- Согласны, будем твоими внуками.
Старик стоял, обнимая детей, а в глазах застыли слёзы радости.
- Приходите завтра. - Только и смог сказать дед Митрофан. - Будем урожай собирать. Вон сколько яблок на дереве. А ещё есть груши, сливы и конфеты.
- Что, на дереве? - Спросили близняшки Петька да Пашка.
И все дружно засмеялись.
На следующий день старик встал рано. Подошёл к портрету своей жены и, как всегда, смотрел с минуту на родные черты.
- Доброе утро, Матронушка. Ты как всегда права, моя сердечная. Надо и забор подладить и лавочку. Пора делами заняться, а то перед внуками стыдно будет ведь. Обещались прийти.
Подоил козу Маньку, сходил в магазин, лавочку подладил. После обеда время для старика почему-то потянулась очень медленно. Ребятишки всё не приходили и не приходили. А он всё ждал и ждал.
- Ну, вот зазря я сам себе внуков придумал. - Стоял и жаловался перед портретом старик. - Вон уже время к вечеру.
И тут заскрипела калитка. Залаял старый пёс, и во дворе стало шумно.
- Что? Кто это там? - засуетился старый хозяин.
Потом вышел на крыльцо. А во дворе то гости: ребятня со своими родителями.
- Ну, Дед Митрофан, принимай трудовой рейд .
- Вы что ж это, ладить пришли. Неловко как-то.
- Ловко, неловко назначай фронт работ.
И пошла работа, закипела. Женщины в доме прибирались. Мужчины молотками стучали. Мальчишки забрались на деревья.
А Даша ходила с большой миской доверху наполненной яблоками, сливами да грушами и весело приговаривала: «Угощайтесь . Не стесняйтесь».
Дед Митрофан тоже взял миску с пряниками, печеньками и конфетами и, подражая Даше, затараторил: «Налетай, не зевай». Услышав, что раздают конфеты в калитку зашла пятилетняя Сонечка.
- Деда, деда, а можно я можно я тоже буду твоей внучкой? Я люблю конфетки.
Все дружно засмеялись.