Недавно на канале мы пытались разгадать картины Мондриана и выяснить, почему его живопись стала так популярна. Сегодня я сочла уместным продолжить эту тему творчеством Малевича. А именно поговорить о супрематизме - одном из центральных явлений русского авангарда первых десятилетий XX века. Я не хочу подходить к этому вопросу формально. Для меня важнее поделиться своими ощущениями и тем, как правильно, на мой взгляд, нужно смотреть на геометрическую абстракцию. Уверяю вас, что это чрезвычайно интересный зрительный опыт, и мы проведем его чуть ниже.
Как супрематизм соотносится с неопластицизмом
Хотя Малевич не сопоставлял себя с Мондрианом и держался особняком, концепции их живописных идей не могли не повлиять друг на друга. Надо учитывать, что русский #авангард в 1910-е годы вовсе не был отдельным авангардом. #Художники часто бывали за границей: Малевич выставлял свои #картины в Берлине, Эль Лисицкий разъезжал по Европе, Шагал уехал в Париж, Кандинский работал в Германии. В общем, всё было перемешано. Отсюда и переклички в логике, и взаимные движения идей.
Мондриан и Малевич очень внимательно следили в своих произведениях за оптическими эффектами, и за тем, как они психо-физиологически воздействуют на зрителя. Это чисто пластический мотив, который определенным образом организует композицию картины. Оба художника мыслят простыми геометрическими формами, но если у Мондриана - это разделенная логически плоскость, то у Малевича - появляется четыре измерения.
Драматургия геометрических элементов
В прошлый раз знакомства с творчеством Малевича мы остановились на кульминационной точке, которой считается #картина "Черный квадрат". Вот эта статья: Художник Казимир Малевич. В чем гениальность его "Черного квадрата"?
На самом деле, на выставке в 1915 году он в качестве своего открытия представил сразу три формы: черный квадрат, черный круг и черный крест. Судьба приготовила "черному квадрату" совершенно особое место в истории, а про круг и крест все забыли. Кроме Малевича. Сразу после "черного квадрата" он стал комбинировать эти простые геометрические фигуры, дав своему новообретенному искусству название #супрематизм .
Однажды, когда я смотрела на одну из таких картин, её геометрические элементы вдруг начали двигаться. Они как будто вступили в некое
взаимодействие между собой.
Перед нами простейшая супрематическая картина: два квадрата, один побольше и один поменьше. Её белый фон - это свободное пространство, которое становится синонимом бесконечности. Там можно делать что угодно. И в этом пространстве белого фигуры вступают в драматичные отношения. Черный квадрат, который параллелен краям картины, оказывается устойчивым и спокойным. В то время как малый красный квадрат, который к нему как бы приближается, наклонен и вносит в эту систему динамическое начало. Красный квадрат ближе или дальше от нас? Или он то ближе, то дальше? Это пластическое неравенство мы можем рассмотреть как диалог двух похожих форм, но отличных цветом, размером и позицией в пространстве. Одна совершено уверенная в себе и спокойная, а вторая выступает в роли просителя, ей что-то нужно от первой формы.
Негравитационный мир Малевича
Драма двух геометрических элементов - это только исходная ситуация. Затем Малевич развертывает её в более многоэлементные и сложные супрематические композиции. Он предпочитает чистую геометрию: полосы и прямоугольники, которые иногда разбиваются и сочетаются с округлой формой. Самая дерзкая из них в этой композиции - черная капля.
Развернув всю конструкцию по диагонали и подчеркнув ещё диагональной линией, на которую как будто всё нанизано, Малевич действительно создает ощущение движения. И делает это безусловно одарено. Формы словно парят в отвлеченном абстрактном пространстве, в котором не существует гравитационных законов. Если разместить эти же самые элементы иначе, то появляется тяжесть. Это всё очень точно просчитано.
Давайте сделаем такой опыт и просто повернём картину на 90 градусов:
Оказалось, что гравитация существует, и есть проблемы с парением. Наиболее тяжелая часть теперь тянет вниз? Это и есть то самое оптическое воздействие на наши глаза и мозг.
То, что делал Малевич и Мондриан, послужило началом интеллектуального абстракционизма. А далее получило интересный, но неожиданный поворот, став архитектурной и дизайнерской основой 20-30 годов прошлого столетия.
