УГРОЗА ПЕРВАЯ
— Отношение к гражданам России как к ресурсу для реализации великодержавных амбиций и противостояния с Западом, растущая бедность и бесправие, неэффективная российская экономика госкапитализма, нарастающие санкции.
Сознательная политика экономии на первоочередных потребностях людей в период стихийного бедствия — пандемии, минимизация помощи им в этот крайне сложный период не только привели к резкому падению уровня жизни (только по официальным данным реальные располагаемые доходы россиян за год упали на 3,5%, а к уровню 2013 года — на 10,6%), но и стали причиной огромной избыточной смертности. С апреля по конец 2020 года избыточная смертность в России составила 358 тысяч человек.
УГРОЗА ВТОРАЯ — Ложь, репрессии и террор вместо диалога с обществом
Репрессивные и охранительные действия — это не следствие страха перед людьми, которые выходят на улицу, а признаки изменившегося характера режима, который демонстрирует обществу, что неразрешенная уличная активность будет жестко пресекаться. Репрессивные действия сопровождаются масштабными информационными кампаниями по шельмованию политической оппозиции и всех выражающих недовольство, нагнетанием атмосферы подавления инакомыслия, поиска внутренних врагов и иностранных агентов.
— «Гибридный» террор и насилие через частные военные компании, «эскадроны смерти»
Это не подчиняющиеся законам, неофициальные, но, возможно, тесно связанные с государством инструменты давления на граждан и осуществления внешнеполитических авантюр. При этом на повестке дня остается острый вопрос о возможном применении внутри страны и за ее пределами боевых отравляющих веществ.
— Готовность к применению масштабного насилия в отношении протестующих, к пролитию крови, а также большая вероятность провокаций, подталкивающих к реализации этого сценария
Поддержка российским руководством беспрецедентного насилия в отношении протестующих в Беларуси, риторика, используемая президентом и госчиновниками в разговоре о недавних протестах в России, не оставляют сомнений в готовности власти к масштабному насилию в отношении граждан, выражающих недовольство. При этом пространства для легального уличного протеста практически не остается.
УГРОЗА ТРЕТЬЯ
— Агрессивный национализм, имперская политика в отношении соседей, стремление к контролю над постсоветскими странами в различных формах — от реализации доктрины ограниченного суверенитета до аннексии (в первую очередь речь идет об Украине и Беларуси).
— Готовность к разрыву связей с демократическим миром (о разрыве отношений с Европой как об уже практически состоявшемся факте говорит Лавров). А ведь есть еще опасное участие в военных конфликтах в Сирии и ряде стран Африки.
УГРОЗА ЧЕТВЕРТАЯ
— Политический популизм, перерождающийся в национал-большевизм, борьба за власть с помощью разжигания ненависти между бедными и богатыми и посредством накачанной пропагандой толпы, когда реальные проблемы государства и общества используют лишь как инструмент, зачастую ведущий к жестким столкновениям.
Раскручиваются националистическая и левопопулистская повестка, что создает условия для перенаправления общественного недовольства с неэффективной несменяемой власти на тех, кого она укажет: на внешних и внутренних врагов. Не следует забывать, что ситуационный союз гражданских активистов с националистами и национал-большевиками уже приводил к трагедии. Подъем национализма и «Русские марши» в 2000-х годах стали прямой предпосылкой для десятков убийств в России, а затем сдвиг в общественном сознании был использован путинской системой, которая в 2014 году аннексировала Крым и инициировала кровавую войну с более чем 13 тыс. жертв на востоке Украины.
* * *
Это реальные угрозы, с которыми ежедневно сталкиваются граждане России. Это не выдуманные шпионские истории, не подрыв созданных пропагандой скреп. Это угрозы жизни людей.