- Вильсон, этого нельзя допустить! – в кабинет министра вбежал, потрясая листом бумаги, мужчина лет сорока. – Вы читали донесения наших агентов?
- Я как раз этим и занимаюсь, - подняв голову от разложенных перед ним бумаг, скривился хозяин кабинета. Мужчина с пышными бакенбардами, лет пятидесяти.
- Ну и что вы по этому поводу думаете, сэр? – прищурился гость, кладя перед хозяином принесённый лист. – Король уже знает?
- У короля своих забот хватает Сем, - поморщился Вильсон. – Это наши. И мы сами их решим.
- Но как? – взмахнул руками гость, - объявим России войну?
- Можно и войну, - покачал задумчиво головой Вильсон. – Но я думаю, до этого дело не дойдёт.
Обойдёмся работой наших агентов. Вот это видели? – покопавшись в бумагах, он протянул гостю одну. – Они уже работают в окружении правителя.
- Он предлагает своим дворянам сокровища Индии сэр, - просмотрев бумагу, бросил её на стол гость, - а вы что? Как обычно, лишь туманные обещания. За кем они пойдут?
- Ну, это как посмотреть, - усмехнулся криво хозяин кабинета. – Что такое Индия? Это союз с Наполеоном. А его авторитет среди дворян Европы не очень высок, не смотря на военные успехи.
Во-вторых, сам поход. Вы видели карту Сэм? На пути горы и пустыни Афганистана и Персии. Дикие народы что там живут не очень любят пришельцев. Наши не умные планы прочно привили им эту ненависть. Плюс совсем другой климат. Особенно для русских. Они не привыкли к жаре в сорок градусов и месячным тропическим дождям. Так что ещё вопрос, соблазнятся ли дворяне на такой поход? Тем более, что после наших солдат там мало осталось чего ценного. Если только не грабить оставшиеся целыми буддистские монастыри и гробницы. Но русские трепетно относятся к религиозным ценностям и не станут этого делать.
- Это сделают французы, - скривился гость.
- Это – то и плохо, - кивнул Вильсон. – Хотя есть и положительные нюансы. Они там подерутся из – за этого.
- Нам лучше не пускать французов в Индию вообще, - дёрнул щекой гость.
- Я как раз над этим и работаю, - Вильсон опять стал перебирать бумаги. – Вот, - протянул он второй лист, - есть один план. Правда требует он много денег.
- Вы хотите совершить государственный переворот? – прочитав лист, поднял удивлённые глаза гость. – Но как вам удалось завербовать их гвардию?
- Это было нелегко, - покачал опять головой Вильсон. – Но деньги и лесть, творят такие чудеса.
- А Павел? Что будет с ним?
- Его изолируют, - пожал плечами Вильсон. – Нууу, - он нахмурился, - если это не поможет, ликвидируют. По крайней мере это будет не сложно.
- А как наследник? Что скажет он?
- Наследник? Этот юноша мечтатель? – усмехнулся Вильсон. – Его мозг уже отравлен вольнодумцами Европы. Мы сколотили в его окружении не плохую команду. Мальчики мечтают о республике. Пусть мечтают.
- А если они сделают её в России? – округлил глаза Смит, - это же конец нам всем.
- Не сделают, - дёрнул щекой Вильсон. – Кто им это разрешит?
Александр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 года.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 году началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 году был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 году).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии. Встретив активное сопротивление дворян, Александр I отказался от проекта.
В 1816–1822 годах в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза. И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война... Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра... Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер... Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока... У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови... От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов». Одновременно их сообщники натравливали на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдения Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу – Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны – но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе». Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения. На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того ею полученная, а в обмен дается герцогство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный ей польский элемент. В этот четвертый период русская политика направляется по указке Меттерниха.
Из-за оппозиционных настроений дворянства, не желавшего расставаться со своими привилегиями, реформаторские намерения Александра I сменяются откровенно реакционным курсом. Именно в это время усилилось влияние А. Аракчеева, по имени которого установившийся в стране режим получил название «аракчеевщина» (1815-1825). Ее ярчайшим проявлением стало создание в 1820 году военной полиции, усиление цензуры, запрещение в 1822 году деятельности тайных обществ и масонских лож в России, восстановление в 1822 году права помещиков ссылать крестьян в Сибирь. Показательным было создание «военных поселений», в которых под жесточайшей регламентацией и контролем крестьяне несли одновременно с земледельческой повинностью военную службу.
Таким образом, либеральные проекты реформ об отмене крепостного права и предоставлении России конституции не были осуществлены из-за нежелания преобразований подавляющей массы дворянства. Не получив поддержки, реформы не могли быть проведены. Опасаясь нового дворцового переворота, Александр I не мог идти наперекор первому сословию.