РАССКАЗЫ О БЕЛАРУСИ
Глава восьмая
Агент
Едва успев переступить порог корчмы, Аполлон Игнатьевич велел Макею подать ему и его спутнику два жбана медовухи. Пока Макей был в кухне, Аполлон Игнатьевич закричал на двух селян, сидевших за продолговатым столом возле одного из заиндевелых окон.
- Чай, стало быть, распиваем, а кони на морозе стынут и работа стоит! - прокричал Аполлон Игнатьевич.
- Так, это… - только и успел произнести один из селян.
- Хоть то, хоть это, а поднимайте свои зады и чтобы духу вашего до завтрашнего утра тут не было, - не дав селянину договорить, прокричал Аполлон Игнатьевич.
Оба селянина, наскоро допив свой чай, поднялись из-за стола и направились к выходу. Аполлон Игнатьевич с урядником заняли их место.
- Макей! убери со стола эти мужицкие объедки! - указывая рукой на две пустые кружки, из которых селяне только что пили чай, прокричал Аполлон Игнатьевич.
Поставив два жбана с медовухой перед исправником и урядником, Макей убрал со стола две пустые кружки.
- Так-то ты, Макей, дорогих гостей встречаешь! - вновь прокричал Аполлон Игнатьевич. – Пейте, мол, дорогие гости, тут, а закусывать дома будете! Так получается?
- Каша перловая в печи, - покорно ответил исправнику Макей.
- Не нужна нам твоя каша! - прокричал исправник. - Кашей детей своих будешь кормить, а нам с Петом Иванович подай что-нибудь мясное!
- Нам капыток вчерашних подай, дядька Макей, - решив, что под детьми исправник имел в виду его и двух его друзей, попросил Генусь.
- О-о! - выпучив глаза на ребят, прокричал исправник. – А вас-то кто сюда пустил?
- Вы, дяденька, - ответил исправнику Генусь.
- Раз я дозволил, тогда садитесь! - приказал мальчишкам исправник. - В ногах правды нет!
Повинуясь приказу исправника, мальчишки расселись вокруг одного из столиков.
- Зачем я вас позвал? - наморщив свой и без того узкий лоб, спросил у мальчиков исправник.
- Вы им, Аполлон Игнатьевич, про битву про Столовичах рассказать пожелали, - напомнил исправнику урядник.
- Верно! - обрадовался исправник. - Тогда пусть они не в ряд сядут.
Поняв, что от них хотят, мальчики, отодвинув стулья от стола, расставили их в один ряд посредине корчмы. В это время дядька Макей, выйдя из кухни, поставил перед исправником миску с говяжьем рагу, а на стол, за которым только что сидели мальчики, дядька Макей поставил небольшой чугунок с горячей кашей.
- Садитесь назад к столу, - сказал мальчикам дядька Макей. - Сейчас я ложки принесу.
- Пусть сидят там, где сидят, - возразил Макею исправник.
- Так каша же остынет, - сказал исправнику дядька Макей.
- Ты, Макей, никак учить меня вздумал? - закричал на дядьку Макея исправник.
Забрав со стола чугунок с горячей кашей, дядька Макей понес его назад на кухню. Аполлон Игнатьевич, вновь забыв о мальчиках, обратился к уряднику.
- Это местная корчма, Петр Иванович, - сказал он ему. - Отдельных кабинетов тут нет. Но, если вы с дамой сюда вздумаете пожаловать, то всегда можете попросить хозяев где-нибудь погулять, пока вы с вашей дамой, так сказать…
- Вы хотели мальчикам про бой под Столовичами рассказать, - напомнил исправнику урядник.
- Про бой хотел рассказать, - видимо, тщетно роясь в своей нетрезвой памяти, протянул исправник. - Я им про нашу матушку-императрицу сперва расскажу. Не было бы её, не было бы и наших побед. За здоровье матушки-императрицы! - подняв жбан с медовухой, прокричал исправник.
Выпив и обтерев свои пухлые губы тыльной стороной ладони, Аполлон Игнатьевич обратился к нашим мальчикам.
- У нашей матушки-императрицы такая голова, что другой такой головы в целом свете не сыскать, - начал он свой рассказ. - Она ведь на вашу Речь Подпалённую еще в девичестве глаз положила. Для чего и вошла в тесную дружбу с будущим польским королем. Приголубила она будущего польского короля. Хотя голубить ей особо было в нем и нечего. Кроме одного его вида. Но матушке-императрице было видней. Потом она его польским королем и сделала. Не без помощи полка, в коем она сама полковником числилась. И ведь знала матушка, что польская шляхта бунт против её ставленника поднимет. Наша матушка всё умеет предвидеть. Предвидела она и то, что король польский помощи у нее попросит. Он помощи у неё и попросил. Нашим полком тогда майор Суворов командовал. И получил наш полк приказ выдвигаться в сторону Кракова, где в крепости Вавель конфедераты засели.
- Конфедераты - это кто? - спросил у исправника Генусь.
- Конфедераты - это враги, - ответил Генусю исправник. - И ваш литовский князь Огинский тоже враг. Это хорошо, малец, что тебе дела наши интересны. Считай, что я тебя уже отметил. Потом у меня к тебе разговор один серьезный будет. Ты готов к серьезному разговору, малец?
- Готов, - бодро ответил исправнику Генусь.
- А приятель твой не готов, - указав пальцем на Юрку, разомлевшего после мороза в тепле, произнес исправник. - Толкни его в бок, чтобы проснулся, а то ведь упадет и морду свою об пол расшибить может.
- Юрка, проснись, - толкнув того в бок, сказал Генусь.
- Ну вот, - продолжил свой рассказ исправник. - Пред тем как свои войска сюда отправить, наша матушка-императрица с верными людьми переслала в ваши края миллион рублей.
- Миллион! - выпучив глаза, переспросил Генусь.
- Миллион, - повторил исправник. - Если в эти деньги тебя зарыть, то и носа твоего видно не будет.
- Класс, - восторженно произнес Генусь. - Кто же эти деньги взял?
- Взяли те деньги те, кто помогать матушке-императрице согласился, - пояснил исправник. - Агентами такие люди прозываются. Был один из таких агентов и в деревне Столовичи. В церкви он, кажется, служил. Так вот он и сообщил нашему командиру о том, что в деревне князь Огинский бун поднял и хочет идти со своим войском на помощь польским конфедератам. Мы сразу же туда и повернули, не дойдя до Кракова верст триста. Командующий всеми нашими войсками нашему командиру - графу Суворову - судом грозит за то, что наш отряд маршрут изменил и связь с армией графа Румянцева может потерять. Но наш командир был тверд. Он знал, что матушка-императрица победителей не судит. Суворову победы и слава воинская была нужна. Но как нам ночью через болото в кромешной тьме к врагу подобраться? Так подобраться, чтобы с ходу начать сонных врагов ножами резать. Так резать, чтобы наши ноги в их поганой крови скользили.
- Может быть, рано ребятишкам о таких вещах знать, - попробовал вмешаться в разговор дядька Макей.
- Не рано! - отрезал, исправник. - Им в нашу армию скоро идти служить. Пусть секреты все постигают.
- В том, чтобы резать сонных, большого умения нет, - сказал дядька Макей.
- Заткнись, Макей, и слушай! - закричал исправник. - Не твое дело речи держать, твое дело молчать и слушать! Слушать и молчать! Сказал же тебе, Макей, чтобы ты уши свои берег. Уши, а не язык!
- Что дальше было, дяденька исправник? - спросил исправника Генусь.
- Дальше наш агент сообщает, что он сам укажет нам в деревню Столовичи дорогу, - продолжил рассказ исправник. – Огонь на крыше храма зажжет, чтобы этот огонь стал ориентиром и для движения войска нашего через болото, и для стрельбы из пушек.
- Наверное, много денег ваш агент за это запросил, - высказал свою догадку Генусь.
- Нашему агенту денег не надо было, - пояснил Генусю исправник. - Ему сам князь Огинский всю свою казну на хранение передал. По дурости своей. Пятьдесят тысяч золотых польских дукатов. И теперь нашему агенту надо было, чтобы князя Огинского убили. Чтобы некому было ему дукаты золотые возвращать.
- Хитро придумано, - сказал Генусь.
- Еще бы, - согласился с ним исправник. - Князь Огинский на геройство свое рассчитывал, а наш агент его хитростью вокруг пальца обвел. Разбили мы отряд Огинского под утро в пух и прах. Потому что наш командир - граф Суворов - тоже на военные хитрости был большой мастак. Он свой девиз свято хранил. Девиз свой он затвердил, когда ещё егерями командовал.
- Что за девиз, дяденька исправник? - спросило Генусь.
- Девиз-то? - переспросил у Генуся исправник. - Девиз у нашего командира был такой: «Лисий хвост и волчья пасть». Понял?
- Нет, - признался Генусь.
- Подкрадись к врагу лисой и вцепись ему зубами в горло, - пояснил Генусю исправник.
- Здоровский прием, - восхищенно промолвил Генусь. - А дальше что было?
- Что было дальше ты, малой, узнаешь тогда, когда в гости ко мне придешь. – сказал Генусю исправник. - Про булаву гетманскую тебе расскажу и про то, как меня наш командир из рядового в поручики произвел. А теперь пора нам с Петром Ивановичем до моего дома возвращаться. Надумаешь ко мне в зайти, передай через моего дворового человека.
- Хорошо, дяденька, - пообещал исправнику Генусь.
- Макей! - почему-то повернувшись к окну, прокричал исправник. - Ты насчет завтрашнего дня все понял?
- Я здесь, ваше благородие, - стоя за спиной у исправника, сказал дядька Макей.
Наши мальчики, видя всю комичность данной ситуации, тихо рассмеялись.
- А мне без разницы, где ты, Макей! - поворачиваясь к дядьке Макею лицом, прокричал исправник. - Мне главное, чтобы завтра о помолвке графа Суворова знала в этом селе каждая собака. Помогите мне, Петр Иванович, - опершись рукой на плечо урядника, попросил Аполлон Игнатьевич.
- Конечно-конечно, - придержав исправника за пояс, сказал урядник.
- Мы уходим, Макей! - прокричал исправник. - Мальчишек из корчмы гони! Пусть на морозе смеются.
После того как корчма опустела, в общий зал из кухни вышла жена Макея.
- Денег не платит, так хоть бы спасибо сказал, - убирая со стола грязную посуду, проговорила она. - Каши поесть ребятишкам не дал. Криком своим всех накормил.
- Я вынесу пацанам драников, - скрываясь на кухне, произнес дядька Макей.