– Ты меня не любишь! Не любишь! Да что меня, ты не любишь никого! – кричала хрупкая рыжеволосая девушка статному мужчине.
Мужчина молчал. Ему нечего было сказать в ответ.
– Ты лгал, ты нагло лгал… мне… всю… жизнь… – голос девушки надломился. Больше сдерживаться она не могла: из небесно-синих глазах нескончаемым потоком хлынули слёзы.
Мужчина молчал. Теперь ему было, что ответить, но он понимал: ни одному его слову не поверят. Слишком поздно.
***
Всё началось двадцать лет назад: в пасмурный сентябрьский день после бессонной ночи, наполненной болью, родилась малышка. Она была очень маленькой и легкой по сравнению с другими младенцами, а на ее головке сиял, словно солнечный лучик, золотой чуб.
– Моя Олиус*, – с нежностью прошептала молодая женщина, глядя на свою дочь.
Олиус росла, окруженная любовью родителей. Не было ни одного дня, который бы опечалил её, и оттого рыжеволосая и синеглазая девчушка, усыпанная веснушками, маленькая и очень подвижная, сияла, как солнышко, и вместе с ней начинали сиять все, кто находился рядом.
Своё четырнадцатилетние Олиус ждала, как не ждут никакого другого дня рождения. Она с самого раннего детства знала: в четырнадцать на ее руке появятся цифры, которые будут отражать уровень ее любви ко всем людям. На максимум – 999 – она не надеялась, и когда на руке проступили заветные цифры, была очень удивлена.
– Мама, у меня 999! – радостно кричала Олиус, прыгая на одной ноге.
Женщина мягко улыбнулась.
– Конечно, детка. Я даже не сомневалась. Ты же так любишь мир и всех в этом мире.
Женщина говорила как будто так же, как и всегда: тихо и с нескончаемой любовью, но почему-то в голосе её слышалась печаль.
– Что с тобой, мама? – спросила рыжеволосая девушка, глядя в глаза матери.
Женщина отвела взгляд.
– Всё хорошо, милая, всё хорошо.
Но «хорошо» не было уже ничего, и это Олиус поняла на следующий же день. Отец пришел с работы и, не глядя на жену и не обнимая дочь, сел за стол. Долго сидел в молчании, а потом сдавленно произнёс:
– Олиус, нам с тобой нужно поговорить.
Разговор был долгим и продлился почти до утра. Олиус плакала. Мужчина тяжело вздыхал, говорил что-то про то, что так бывает: однажды мужчина перестаёт любить одну женщину и начинает любить другую, однажды у мужчины может родиться другой ребёнок, но это не значит («Слышишь, Олиус, это не значит!»), что он перестанет любить своего первенца, свой маленький рыжий лучик солнца, свою Олиус.
Женщина очень боялась, что число 999 на руке дочери превратится в 888. Или в 777. Или в еще куда меньшее число. Конечно, это не было преступлением, но это бы значило, что в душе Олиус что-то померкло и никогда больше она не сможет любить так, как любит сейчас. Но страхи оказались напрасными. Несколько дней девушка горько плакала у себя в комнате, а потом, примирившись с суровой действительностью и приняв неизбежное, успокоилась. И жизнь потекла, как и прежде: Олиус любила мир, мир отвечал ей взаимностью, а на руке её гордо сияла цифра 999.
Однажды Олиус спросила у матери:
– Мама, а какая цифра была у тебя, когда ушел папа?
Женщина вздохнула.
– Когда ушёл папа, моя цифра не изменилась, ведь моя любовь к тебе компенсирует всё на свете.
Счастье закончилось, когда Олиус исполнилось девятнадцать. Накануне дня рождения на телефон пришло сообщение с неизвестного номера. Оно было коротким: «Отец тебя не любит». Сообщение было подобно разразившемуся над головой грому. «Отец тебя не любит!». Всего четыре слова, но каких… Они смогли затмить собой все слова, которые когда-либо говорил отец дочери.
Олиус знала: она не сможет проверить, правда это или ложь, ведь цифры на руке не видит никто, кроме самого носителя, а отец или не скажет, или солжет. А даже если скажет правду, как она поймет, что он любит её? Если там не ноль, если там хотя бы единичка, это может означать, что он всё-таки любит, что сообщение было ложью, попыткой разрушить все их отношения…
Конечно, она была не единственной, кому нужна была информация о цифрах на руке. Олиус провела несколько месяцев в поиске нелегальных компаний, которые бы могли помочь ей. И нашла.
***
Компания называлась незамысловато: «Цифры». Официально в ней проводились различные статистические исследования, неофициально – узнавались цифры с рук. Плата за информацию была велика: после получения результата заказчик был обязан обнулить свой счетчик и больше никогда не мог никого и ничего полюбить. Олиус была готова на это. Она была готова отдать что угодно, лишь бы только была крохотная надежда на то, что отец её любит, что сообщение было ошибкой.
Почти через год томительных ожиданий Олиус получила результат. Закрывшись дома на все замки, задернув шторы, спрятавшись в чулане, дрожащими руками вскрывала конверт, который в пустынном переулке почти незаметно для прохожих, могущих оказаться здесь, передал ей сотрудник компании «Цифры».
«Результат – ноль. Не забудьте прислать информацию о дате и времени встречи на указанный электронный адрес. Наш сотрудник будет ждать вас. Сожалеем».
Олиус плакала так, как плакала в последний раз в свои четырнадцать после ухода отца. В висках гулко стучало «Результат – ноль».
Она не помнила, как ей хватило сил назначить отцу встречу в парке на окраине города. В нём было малолюдно, и это играло на руку: вряд ли кто-то увидит их и вряд ли кто-то заметит, как девушку уводит очевидно чужой человек, усаживает в неприметный серый фургон и увозит в неизвестном направлении.
Олиус пришла сильно раньше назначенного времени и прислала геолокацию сотруднику компании «Цифры», который должен был после окончания разговора забрать девушку. Сотрудник появился довольно быстро, словно материализовался из ниоткуда. Это была молодая женщина приятной внешности.
– Здравствуй, Олиус, – мягко, почти как мама, произнесла она. – Когда всё закончится, мы сядем с тобой в фургон, он стоит вон там, видишь? Я поставлю что-то вроде капельницы, которая обнулит твои цифры. Это не больно и не страшно, но после процедуры ты перестанешь чувствовать любовь ко всему живому и неживому.
Олиус отрешенно кивнула. Женщина погладила ее по спине и исчезла так же внезапно, как и появилась.
Отец пришел к назначенному времени. Он старался выглядеть весёлым, но у него получалось слабо. Мужчина понимал: случилось что-то непоправимое.
– Я всё знаю, – стараясь сохранять спокойствие, без предисловий заговорила девушка. – Я сначала не поверила тому сообщению. Надеялась до последнего. Чуда не случилось. У тебя ноль.
Мужчина было хотел обнять дочь, но она внезапно вскочила.
– Ты меня не любишь! Не любишь! Да что меня, ты не любишь никого!
Он молчал. Ему нечего было сказать в ответ.
– Ты лгал, ты нагло лгал… мне… всю… жизнь… – голос Олиус надломился. Больше сдерживаться она не могла: из небесно-синих глазах нескончаемым потоком хлынули слёзы.
Мужчина молчал. Теперь ему было, что ответить, но он понимал: ни одному его слову не поверят. Слишком поздно.
Из ниоткуда появилась женщина и укоризненно на него посмотрела. Вообще сотрудники компании «Цифры» были по природе своей бесчувственны к чужому горю, но здесь равнодушным не мог остаться никто. Женщина приобняла Олиус за плечи и повела в сторону серого фургона.
Мужчина замер. Он понимал, что ему нужно бежать, срочно бежать за ними, просить, умолять, чтобы Олиус отпустили, предлагать что угодно, только бы его рыжику, его лучику солнца оставили хоть чуть-чуть, хоть немного. Но ноги не слушались, а дочь и женщина уходили всё дальше и дальше, к этой проклятой серой машине…
– Он меня не любит. Он вообще никого не любит. Всю жизни он мне лгал… – бормотала Олиус, пока по тонким прозрачным трубкам текла золотистая жидкость, а цифры на руке стремительно уменьшались.
Внезапно дверь автомобиля распахнулась.
– Постойте, – хрипло закричал мужчина. – Дайте хотя бы мне всё объяснить!
Олиус вяло посмотрела сначала на отца, потом на свою руку. Число 999, которому так радовалась она и которым так гордилась её мама, превратилось в 555.
– Олиус, детка, – скороговоркой начал отец. – Я действительно перестал любить твою маму, но не перестал любить тебя. В тот день я так боялся, что ты перестанешь любить меня. Мне было сложно решиться на это, но потом я понял: лучше я перестану всех любить, но буду знать, пусть не наверняка, но знать, что ты любишь меня… И я… Я обнулил все свои цифры, но только чтобы знать, что ты меня любишь, что я тебе нужен… Мне не так важна была любовь моей второй жены и моего второго ребенка, для меня всегда всем миром была только ты. Пожалуйста, поверь мне!
Олиус подняла глаза на отца, но ничего не сказала. Затем посмотрела на свою руку: цифры обнулились.
Сотрудница компании осторожно отсоединила систему, заботливо укрыла девушку пледом, а затем, повернувшись к мужчине, строго сказала:
– Пожалуйста, закройте дверь, нам нужно ехать. Сегодня на одну любящую душу в мире стало меньше.
______
*Олиус (греч. Ο ήλιος, O ílios) – "солнце".
