21 век держит неформальную пальму первенства по количеству «ограблений века» в сфере искусства. Данный парадокс объясняется не только ограниченностью фантазии журналистов, но и смещением фокуса с культурной ценности самого предмета кражи на продаваемость истории о такой краже. В похищении картины Модильяни «Женщина с веером» было все, что необходимо 21 веку для ее квалификации как ограбление века: трудновообразимый долларовый эквивалент украденного, яркие участники событий и, конечно же, большая доля нелепостей и случайностей.
Когда в январе 2017 года во Франции начался суд над почти пятидесятилетним Вьераном Томичем, обвиняемым в ограблении Музея современного искусства в Париже, общественность оказалась на стороне Томича. Это был идеальный современный герой: вор, крадущий только из государственных учреждений или домов богачей; преступник, не прибегающий к насилию; профессионал своего дела по кличке Человек-паук.
По словам самого Томича, он с детства любил искусство. А еще он любил лазить без страховки по мостам, крышам, стенам и т. п. Двум страстям удалось найти свое воплощение в изысканной манере краж произведений искусства из самых труднодоступных окон.
У похитителей картин, как правило, бывает много проблем с тем, как продать то, что каждый день показывают по телевизору в сводках криминальной хроники. У Томича же был свой собственный арт-дилер: бизнесмен и владелец небольшой картинной галереи Жан-Мишель Корве. Кстати, именно он дал Томичу кличку «Паук» и требовал от него держать себя все время в форме для успешного выполнения поручений.
Как-то раз, прогуливаясь по берегу Сены, Томич увидел картины, висевшие в Музее современного искусства. Он сразу решил, что это может быть легкой добычей и обратился с Корве с вопросом: нет ли в этом музее чего-нибудь, что бы могло его заинтересовать? Корве указал на картину Фернана Леже «Натюрморт с подсвечником» и предложил Томичу за нее 40 тысяч евро. Кража была проведена виртуозно. Но «легкая добыча» для Человека-паука не означала просто зайти и вынести картину. Вся операция заняла неделю.
Шесть ночей подряд Томич забирался на окно музея и один за другим заменял винты в оконной раме. Когда наконец в ночь на 20 мая 2010 года он вынул (конечно, как в кино, при помощи двух присосок) стекло и проник внутрь музея, сначала Томич не взял ничего, а вернулся на улицу проверить, не сработала ли беззвучная сигнализация. И только убедившись, что все спокойно, он вернулся обратно в музей и снял со стены картину Леже. Казалось бы, самое время уходить, но тут его взгляд упал на полотно Матисса, которое было таким прекрасным, что Томич не устоял. А где Матисс, там и Пикассо, Брак и «Женщина с веером» Модильяни.
«Женщина на картине была словно живая и прямо сейчас готовая танцевать с тобой танго», - так говорил впоследствии сам Томич, объясняя неизбежность своего поступка. И действительно, есть что-то чарующее в этих образах, созданный неистовым итальянцем. Нарочито удлиненные фигуры, практически в буквальном смысле лебединые шеи и вытянутые лица, все это не делало его изображения карикатурными, а напротив, отражало поиск вечного идеала красоты, к которому так стремился Модильяни.
Конечно, в работах Модильяни много от тех течений в искусстве начала 20 века, которым был так полон Париж. И вполне вероятно, что источником вдохновения для его портретов было, прежде всего, так популярное в то время африканское искусство. Но нельзя забывать и о том, что свои детство и юность он провел в Италии в окружении работ лучших итальянских мастеров, и в его вытянутых фигурах можно прочитать влияние Эль Греко, чьи образы физически тянутся к Богу, хотя, скорее всего, не к тому же богу, что герои Модильяни.
На картине «Женщина с веером» запечатлена Луния Чеховская, близкая подруга художника и одна их немногих, с кем, по всей видимости, его связывали исключительно дружеские отношения. В образе Лунии читается ум и аристократизм, соединенные с уверенность в себе и спокойствием. Но при этом у нее нет зрачков, а только голубая тайна белков из-за прикрытых век. Думал ли Модильяни, что по-особенному увиденное и запечатленное художником тело лучше передаст суть женщины; или же он полагал, что глаза сместят акцент куда-то в душу самой Лунии вместо создаваемого художником образа красоты, — это кому, как больше нравится.
Менее чем через год после создания картины Модильяни трагически погибнет от туберкулеза, осложненного алкоголизмом и приемом наркотиков на фоне, возможно, начинающегося безумия. Картина «Женщина с веером» после своей кражи оказалась в руках одного торговца краденным, который, опасаясь быть пойманный с поличным, по его собственному признанию, выкинул в уличный помойный бак картину Модильяни вместе с другими полотнами, украденными Человеком-пауком из Музея современного искусства в Париже. Так две истории и закончились резко и беспощадно.