В детстве мне довелось пожить в разных уголках Грузии. И хотя Тбилиси - мой родной город, в котором я родилась и прожила много лет, и который пророс в меня за эти годы настолько, что где бы я ни была, он всегда со мной, есть ещё места в этой сказочно красивой стране, которые оставили след в душе. Одно из таких мест - городок Ахалцихе, столица региона Самцхе-Джавахети, что на юге Грузии.
Сейчас Ахалцихе фигурирует во всех путеводителях по стране, но я помню его другим. Не лощеным и полным туристов, а маленьким и тихим провинциальным городком с шестью школами, с несколькими церквями и с развалинами крепости Рабат на вершине холма. В 2006 году при содействии президента Михаила Саакашвили крепость отреставрировали и создали достопримечательность, притягивающую сотни людей. Когда же мне было 12, и я посещала одну из городских школ, я не задумывалась, что буду тепло вспоминать этот город. Тогда меня больше интересовали походы в окрестные горы и случайно найденные, затерянные в этих горах руины древних церквей и жилищ.
В школе у меня была подружка Нино Аглемашвили. Я училась в грузинской школе, на грузинском языке, и у меня было несколько подружек-грузинок. С Нино мы общались особенно много. Она часто приходила ко мне в гости, и мы что-нибудь готовили. Ну как готовили? В основном, конечно продукты переводили. Потому что девчачьи кулинарные опыты - это всегда что-нибудь не особо съедобное. Родители мои, впрочем, не возражали, ибо считали, что иначе научиться готовить невозможно.
Однажды я позвонила маме на работу и сказала, что пеку Наполеон. Мама приготовилась к хорошему чаепитию, и как только пришла домой, первым делом отправилась на кухню. То, что там ждало, заставило её потерять дар речи. Папа просто взглянул и усмехнулся. А мама ещё минуту молча обозревала клейкое нечто, гордо именуемое Наполеоном. Есть его конечно никто не стал. И после такого фиаско я больше не пекла Наполеоны, а вот оладьи у меня получались вполне сносные. И когда Нино в очередной раз пришла в гости, мы решили пожарить оладьи.
Тесто замесили на мацони. А жарить решили маленькой чугунной сковородке, так как большая была занята. Эта пигалица из семейства сковородок была что пылесос "Шмель" среди пылесосов, но тяжёлая, как грех. На ней умещалось всего три оладушка.
- Знаешь, Нино, как проверить, что масло уже достаточно нагрелось? - Сказала я Нино по-грузински.
- Нет. А как?
- Надо капнуть каплю воды. И если оно зашипит, значит пора.
С этими словами я набрала воды в крышку от пластиковой бутылки и плеснула на раскалённое масло.
Дальше произошло непредвиденное. Вместо привычного шипения и пары пузырьков с поверхности сковородки-пигалицы сорвался огненный столб до потолка. Нино в ужасе выскочила на балкон, а я пулей телепортировалась в прихожую.
Когда мы обе на дрожащих ватных ногах приволоклись на кухню, буря миновала, не оставив никаких разрушительных последствий, окромя паленой паутины, которая когда-то была на потолке, но в мгновение ока сгорела и упала в тесто. Я достала её оттуда и отправила в мусор. Потом мы сели, отдышались. И дожарили-таки злополучные оладьи, которые на вкус были очень даже неплохи.
Наши с Нино жизненные пути разошлись в тот год. Мы переехали в Аджарию, а она осталась в родном городе. Через много лет Нино нашла меня в одной из социальных сетей. Она перебралась в Тбилиси и стала успешным юристом. Этим летом она планировала поехать по гранту в США, а мы с Вовой планировали нанести ей визит в моём любимом городе. COVID19 с его ограничениями всё изменил. Мы не попали в Грузию. Нино - в Америку.
Я не пеку оладьи с тех пор. И вообще предпочитаю блины. Я научилась готовить так вкусно, что великий гурман и мастер в области приготовления пищи - мой муж - остаётся доволен. Но я не теряю надежды встретиться с Нино в Тбилиси и вспомнить наши школьные деньки.