На следующее утро после травмы рука по-прежнему не слушалась. Её приходилось щадить и принимать вынужденное положение. Я вспомнила обе беременности и свой живот, и как я при этом вставала с постели. Любая мать поймёт, что я имею ввиду.
- Бедная Кузенька! - Сказал Вова, глядя на мою пастозную колбаску, - Как же ты будешь катать?
- Пока не знаю. - Ответила я и пошла левой рукой чистить зубы. Перспектива превратиться в пальтошника совсем не радовала.
Когда с умыванием было покончено, я попросила мужа расчесать мне волосы, так как поднять локоть выше уровня плеча было очень больно. Вова взял расчёску и аккуратно принялся за дело.
- Дорогой, ты припомнишь что-нибудь подобное за десять лет? - Усмехнулась я.
- Чтоб я расчёсывал Кузьку? Нет, не припомню.
Потом он помог мне одеться, и мы спустились в кафе завтракать. Умение есть левой рукой, которым я овладела во время кормления грудью, очень пригодилось. И опять же, женщины с малышами поймут меня. И хотя я завершила вскармливание 6 лет назад, опыт однорукости никуда не делся. К 8:30 все засобирались на гору. Мы побежали в номер одеваться.
Вова надел на меня термуху, а с остальным я кое-как справилась сама. Через 15 минут наша группа лыжников и сноубордистов уже была на подъёмнике. Мы взяли ски-пассы на старую маятниковую канатку "Эльбрус", и скоро милый красный вагончик подхватил нас и понес в поднебесье.
- Вах, какой шашлык ходит! - Сказал один из горцев, ехавших с нами.
Его зоркий взгляд был устремлён на скалы.
- Что вы там увидели? - Спросила я.
- Туров. Вон, посмотри туда. - Указал он рукой.
Мы с Вовой прильнули к стеклу и увидели внизу целое стадо. Настоящие туры! Голов тридцать паслось внизу. Некоторые бродили прямо около закрытой трассы Кругозор-Азау.
- Ой, они вон там, и вон там, и вон там! - Пискнула я в восторге, тыкая рукой в перчатке в воздух. Ради того, чтоб увидеть краснокнижных животных в естественной среде обитания, стоило приехать на Эльбрус!