У нас, у русских, в каждой семье есть свой герой. Я поняла это в 2015 году, когда участвовала в шествии Бессмертного Полка. В тот год мы праздновали 70-летие Победы, и в Москве впервые должно было состояться это шествие.
Я очень серьезно готовилась. Мой папа был профессиональным военным, воевал с января 1942 по август1944, дошел до Вислы, а затем был отозван на учебу в академию. Но я практически ничего не знала о его боевой военной жизни, знала только, что он участвовал в Курской битве. Он не любил говорить о войне.
Мы с дочерью нашли сведения о местах прохождения его службы, когда и за что он был награжден, и я все это отнесла в МФЦ, который занимался формированием Бессмертного Полка. Там же мне увеличили папину фотографию. Все эти документы я скопировала и передала внуку, который учился в 1 классе. У них в школе был музей воинской славы. Через несколько дней я спросила его, передал ли он документы, и получила ответ: «Все документы героя уже в музее, а на уроке я про него рассказывал».
И тут я вдруг поняла, что мой отец - герой. Ведь так просто не даются ордена, которые мы с сестрой храним. Это ордена Красного Знамени, орден Кутузова, ордена Красной Звезды. А сколько медалей! И он ничего не рассказывал, а ведь был настоящим героем. В памяти осталось только два рассказа, да и то не про бои. Один об эвакуации в Новосибирск в октябре 1941, когда его часть была переведена туда из Москвы. Он говорил, что ему было стыдно ходить по улицам. А почему, спросила я. «Женщины смотрели так, с таким укором – а почему ты здесь, а не на фронте»? ответил папа. А второй рассказ о медсестре, которая была у них в части на фронте. «Маленькая такая, некрасивая, с немытой головой, но как она из боя тащила на себе раненых, скольких вытащила».
Папа любил смотреть парады. 7 ноября и 1 мая он всегда включал телевизор в 9 часов. Он сам несколько раз участвовал в парадах, и всегда очень волновался, как пройдет его Академия Фрунзе, в которой он работал.
9 Мая мы встали пораньше и поехали на Маяковку. В руке у меня был папин портрет, и все смотрели на него. Муж тоже нес портрет своего отца. На эскалаторе я начала волноваться. А вдруг мы сейчас выйдем, а там стоит человек 10, и больше никого нет, думала я. Но народу было очень много. Вскоре стали строиться в колонну, и мы медленно двинулись вперед к Красной площади. От нашей семьи было 5 человек: мой муж, дочь, зять, я и наш внук. Он надел бескозырку, которую мы ему привезли из Севастополя.
Люди быстро освоились. Мы что-то рассказывали друг другу, пели, танцевали. У кого-то даже нашлась гармошка. Мы шли по Тверской, и отовсюду на нас смотрели люди, махали нам и кричали Победа и Спасибо. А в конце Тверской в одном из домов на разных этажах у окон стояли старичок и старушка. Он был одет в старый военный китель с орденами, а она прижимала к окну портрет молодого военного в форме с петлицами. Мы остановились и много раз им крикнули Спасибо.
Вы знаете, то чувство, которое я там испытала, я не могу забыть и не могу его точно определить. Это какие-то смешанные чувства гордости, радости, торжества, праздника, единения и печали. Сколько фотографий, и сколько погибших! Ведь сколько раз мы говорим: «Это было до войны, после войны, во время войны», и всем понятно, когда это было, и что это была за война. Война разделила нашу жизнь на до и после. Даже я, которая родилась после войны, помню ее. Мне было лет 5, когда мои родители поехали отдыхать в Кисловодск и взяли меня с собой. Мы ехали на поезде. На какой-то станции поезд остановился, я выглянула в окно и очень испугалась. Здание вокзала все было изуродовано от взрывов снарядов и пуль. Папа сказал: «Это Брянск. Здесь шли бои. Не бойся». Сколько лет прошло, я ничего не помню о Кисловодске, а этот расстрелянный вокзал стоит у меня перед глазами.
Перед Историческим музеем нашу колону разделили на две части, и мы вошли на Красную площадь. Сколько же здесь было людей! Все что-то кричали, пели песни военных лет, фотографировались. У Собора Василия Блаженного стояли актеры Ножкин и Михайлов. Они тоже что-то кричали, пожимали всем руки, обнимались, а у Ножкина на глазах были слезы. Я шла и говорила про себя: «Папа, вот ты опять здесь. Видишь, сколько людей смотрят на тебя»?
Вот так и закончилось наше шествие. Мы очень устали, мы ведь уже пожилые люди.
Когда мы приехали домой, зазвонил телефон. Это была моя сестра, которая плакала и кричала: «Ты где ходишь? Ты смотрела телевизор? Ты видела Бессмертный полк? Как они идут! Это счастье какое-то!» Я включила телевизор и увидела нескончаемую мощную реку людей. Это ведь мы шли! И тут заплакала уже я.
Ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на канал!