Стартовало голосование "за памятник на Лубянке". Можно было открыто назвать это голосованием "за Дзержинского", но из разнообразных соображений решили все-таки предложить москвичам выбор. Иначе не демократично получается.
С исторической точки зрения и вовсе получается странно, так как св. Александр Невский, несмотря на заслуги перед Отечеством (это я иронизирую, конечно, кто же сомневается в его заслугах!), к Лубянке отношения не имеет, - в отличие от "Железного Феликса". Св. Владимир перед Боровицкими воротами куда более "уместен", чем св. Александр - на Лубянской площади.
Можно, вообще-то, оба памятника поставить. Св. Александр будет напоминать про "кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет", а Дзержинский вновь вознесется "грозой буржуазии". Но если выбирать, то я за Феликса Эдмундовича.
Помимо возвращения памятника на его историческое место, я вижу в этом важный фактор смены отношения к историческому - советскому - прошлому. Я уже писала о неоднозначности прощения и забвения, но в случае с "рыцарем революции" речь идет о признании тех неоспоримо положительных аспектов его деятельности, которые сегодня попросту замалчиваются. Сейчас начнутся разговоры о "красном терроре" и ОГПУ, но кто расскажет о беспризорниках, ВСНХ, спортивном обществе "Динамо", фотоаппарате "ФЭД", наркомате путей сообщения и мерах по охране государственных границ? А ведь это все о нем, о "Железном Феликсе". И если мы как народ хотим достичь духовной зрелости, то начинать надо с признания "своими" оболганных временщиками истинно выдающихся сынов Отечества.
Рассчитывая на адекватность и интерес голосующих, делюсь отрывками из статьи современного российского публициста и поэта Терентия Травника. В Дзене, Инстаграме и вКонтакте есть каналы, посвященные его творчеству, есть сайт в интернете.
...Хочется напомнить о тех словах, которые произнес, характеризуя работу чиновников тот, чей памятник вызвал возмущение нынешнего спокойствия: «Неудержимое раздутие штатов, возникновение все новых и новых аппаратов, чудовищная бюрократизация всякого дела — горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества — этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения...». Комментировать не буду — и так всё понятно...
...За тридцать лет перестройки в России так и не появилось ни одной скрепы или же опоры, хоть как-то обозначивших для потомков национальную гордость и патриотический дух, а это скверно. Потому и тянет неосоветистов, пока есть время, оглянуться назад и подумать о возврате уважения к тем, а в нашем случае — к тому, кто, по крайней мере, честно и по совести занимался беспризорными детьми. Напомню, что на тот момент по официальным данным около 7 000 000 детей являлись таковыми. Представляете масштабы этой работы? Если сегодняшняя мерседешная Россия не может найти денег для нескольких тысяч тяжело больных детишек, то каково было в те годы-то, а? Так что, Феликс Эдмундович, имеете право на добрую память! Кстати, восемь бывших беспризорников того времени стали впоследствии академиками АН СССР, а это серьезный показатель...
...А пока вернемся к Дзержинскому, и если говорить о его жестокости вроде как на благо революции, то следует вспомнить и об амнистированных "птенцах Керенского" - домушниках, мокрушниках, альфонсах и прочих блатных товарищах, по сути, насильниках высшей пробы. Упраздненные временным правительством царские ведомства правоохранительной и судебной систем новая власть пыталась заменить «исправительными обществами», полагая, что в благодарность за освобождение «жертвы царизма» быстрее начнут социализироваться и станут нормальными членами общества. Что, естественно, является полной чушью! Отпущенные на свободу, причем массово, маргиналы и всякого рода асоциальный люд в условиях революционного времени и усугубившейся экономической ситуации (повальная безработица, нехватка продовольствия и других товаров первой необходимости) принялись за привычные для себя делишки. И в столице, и на периферии преступность выросла просто колоссально! Причем кратно возросло количество преступлений, совершаемых с особыми зверствами и жестокостью. И первым, кто встал на защиту нормальных граждан молодого государства, как раз и был Дзержинский с его чрезвычайными комиссарами...
...Кстати, умер прирожденный чекист в 1926 году, в возрасте 48 лет, задолго до появления на всесоюзной арене известного беспредельщика по части голодомора Когановича, основателя ГУЛАГА Ягоды, садиста и палача Ежова, ну и конечно же, интригана всех мастей Берии, что необходимо учесть. Так что честь офицерскую Феликс Дзержинский сохранил, а вернется ли он к стенам НКВД-КГБ-ФСБ, это уж как Бог даст...
Терентий Травник
Юлия Н. Шувалова, февраль 2021 года
При цитировании и/или перепечатке ссылка на автора обязательна.