Рубрика «Нобелевские лауреаты»: 6 из 10
Язык прочтения: русский
Коллекция печальных историй и тяжелых мыслей.
Мой пиетет перед Нобелевской премией по литературе немного поколебался, когда я поняла, что решение принимает не какой-то абстрактный всемирный ареопаг мудрецов, в несколько вполне конкретных членов Шведской академии. Я не сомневаюсь в их достоинствах и литературном вкусе, но на свете много разных институций и людей с литературным вкусом, почему же мнение именно этого кружка играет решающую роль в определении главных писателей мира. Да, всегда звучат оговорки, что не все лауреаты остаются в истории… Но все-таки нет ни одной другой премии в мире литературы, за которой так внимательно следил бы весь мир.
«Бегуны» – коллекция печальных и странных историй, которая вряд ли нашла бы столько читателей без Нобелевской премии. Истории начинаются, прерываются, продолжаются. Читатель находится в плену потока мыслей автора – иногда ей хочется поделиться каким-то наблюдением, иногда любопытным фактом, иногда тяжелым воспоминанием. Общий фон и мотив – размышления про путешествия и анатомию, разнообразные мысли на тему попыток бегства от бренности бытия и страха небытия.
Конечно, понятно, что это серьезная и большая литература. Те несколько историй, которые можно все-таки здесь проследить, по-своему важны и интересны. Некоторые прямо удивляют своей разрушительной силой.
Конечно, понятно, что это восточноевропейская литература. Интересно, что это почти отдельный континент, о котором забываешь, думая в категориях восток-запад. А тут свой мир со своими архетипами: память об османских набегах, круизы между хорватскими и греческими курортами, жизнь среди коммунистических высоток с мечтами о музеях Бельгии и Голландии.
Удивительно, почему так похоже на Павича. Вроде совсем другое, но мотивы те же – физиология, уродливая красота, происшествия в круизах… Какие-то общие образы, общие настроения. Ощущение, что слушаешь лекции по одному курсу от двух разных преподавателей. Будто попытка рассказать одну историю. Передать одну тему. У него более причудливо и вдохновенно, у нее чуть более холодно и отстраненно. Ну да, Польша севернее Сербии.
Но в целом «Бегуны» оставили неоднозначное впечатление. Меня не тронули эти образы и метафоры. Эти вставные анекдоты-пересказы статей из википедии, на мой взгляд, не тянут на какие-то метафизические откровения. Не всегда они уместны с точки зрения ритма книги. Иногда прямо отталкивает намеренное манипулирование эмоциями.
Герои летят на самолетах, но не в отпуск или на встречу с любимыми, а по каким-то мутным и тяжелым делам. Едут на метро - но не на день рождения или из театра домой, а в ночлежку к бомжам подальше от невыносимой жизни. Садятся на ночной поезд – но не чтобы уютно усесться у окна с интересной книжкой и ловить свое отражение в зеркале, разглядывая любопытные пейзажи, а чтобы наблюдать за тяжелой жизнью неприкаянных людей, отвернувшись от окна, где все равно только грязные подворотни с граффити. Все тлен, мрак, несчастье. Конечно, образ Москвы здесь особенно безнадежный.
Есть не очень интересный фильм Ad Astra про космос с Брэдом Питтом. Там космические путешествия стали скучной рутиной - с грязноватыми станциями пересадки, герметичными унылыми индустриального вида терминалами на очень дальних планетах, с автоматами с кофе и сникерсами. Хотя у Токарчук все происходит на планете Земля, ощущение похожее - когда путешествие – не восторг новых открытий, а тяжелое и непонятное перемещение между терминалами странных форм, вызывающими тревожные ассоциации и ощутимый гул небытия. Но если в Голливуде все-таки придумали какую-то историю с искуплением, то у хорошего европейского писателя никакого искупления и оправдания, естественно, быть не может.
Мне не нравится, когда автор пытается навязчиво объяснить, что все очень плохо. Видимо, предполагается, что читатель этого не знает, что он слишком счастлив и благополучен. Тут приходит Художник и тычет в лицо – обернись, посмотри, как все на самом деле! Да знаю я, знаю, говоришь ты. – Нет, не знаешь, а я знаю. Вот тебе еще история, как человек потерял все, превратился в грязь – смотри, это и есть жизнь! А ты думал что? Понятно, что в этом есть и правда жизни. Но когда в довесок к «правде жизни» автор выдает еще пару десятков слезоточивых анекдотов про чьи-то засушенные внутренности – это все-таки уже какое-то манипулирование, таким текстом невозможно проникнуться всерьез. Но отнестись с уважением к писательскому мастерству автора – да, безусловно.