Мы крайне редко общаемся, несмотря на доступность средств связи. Он – человек занятой, мой старинный друг, видный, крепкий, с благородными чертами лица. Обычно говорят, что такие нравятся женщинам. Он особо не старается выглядеть, как франт. Достаточно надеть современный джемпер или толстовку, джинсы с кожаным ремнем, чтобы начать вызывать доверие у окружающих.
Данил – успешный менеджер по продажам недвижимости. Когда-то, будучи еще юным, неопределившимся парнем, он по просьбам овдовевшей в сорок три года матери, пошел в обучение продажам. Долго не получалось, сбегал, пробовал другие профессии. Нередко подводил тех, кто ручался за него. Но благодаря хорошим наставникам, контролю матери, все-таки начались долгожданные сделки. Это вызывало в нем большую гордость, которую он считал только своей заслугой.
Нехватка крепкой отцовской руки и материнская забота были бессильны перед пристрастием Данила. По несколько дней уходил он в загулы, молодой и красивый. В этих вакханалиях девицы подпадали под его развязные чары, деньги шелестели в карманах, в общем, Данил считал, что это и есть удавшаяся жизнь.
- Я в Турции, привет, - звонил он поздно ночью по видеосвязи, совершенно пьяный.
Пока пыталась проснуться и понять, что случилось, Данил радостно носился по турецкому пляжу, пиная песок и размахивая телефоном, «смотри, какая красота». Не спрашивая, занят ли ты, начинал рассказывать по несколько часов, какую он купил машину. И, конечно же, самую лучшую на свете. Какую он совершил сделку и тоже невероятную. Он женился на самой лучшей женщине, родил самого лучшего ребенка. Спустя год узнала, что развелся, пьёт, и это была не жена, а глупая ошибка.
- Она сама меня прогнала, какое мне дело, - говорил он. – Деньги для ребенка шлю регулярно.
Через несколько лет встретил молодую женщину с большими черными глазами, глубокую, теплую, мудрую. Он сразу понял, что это лучшее, что он когда-либо видел, знал и любил. Она понимала его, жалела, больше молчала и поддерживала даже в его страсти к запоям. Хотя и переживала, плакала, пока никто не видел. Данил стал добиваться больших успехов в работе. У пары родился малыш. Чудесная девочка с такими же большими и мудрыми глазами, как у мамы. Веселая, любознательная, любимица папы.
- Давай поиграем, пап, - толкала она бездвижное храпящее тело на диване.
Одни приходят в это мир, другие уходят безвозвратно. С этим ничего не поделаешь. Ушла мама. Поседевшая, худенькая, она совсем не напоминала ту высокую стройную женщину в оранжевом легком сарафане, какой она когда-то была. В новогоднюю морозную ночь села у печки, чтобы подкинуть дров, да так и осталась сидеть в своем выцветшем халате. Только ее лохматый пес лежал рядом, тыкался о ее застывшую ногу мордой и плакал.
Данил выпал из жизни на несколько месяцев, возненавидел новый год и ничего не отражал.
- Я хотел поехать поздравить ее на следующий день, - с горечью потом говорил он мне. – Звонил утром, никто не взял трубку. Приехал, а она сидит, прислонившись к косяку. И это чудище лежит рядом.
- А чудище куда теперь? – спросила я, не зная, что сказать после таких новостей.
- Отдам кому-нибудь, не знаю даже. Куда мне его, бугая, в квартиру с ребенком...
И снова пропал. Года два ни слуху, ни духу. На сообщения не отвечал. Как в воду канул.
Некоторое время назад объявился. Небритый, опухший, помятый в экране телефона.
- Привет! Как жизнь у тебя?
- Да все слава богу. Как сам?
И снова полилось о самых лучших сделках, жене и теще и прочих.
- А у тебя какая работа? Ну, это совсем ерунда. А у тебя какой ребенок? Ну, у меня-то лучше. А машина все та же? Ну, я уж три сменил. В отпуск куда ездила? Никуда? Я уже полмира объехал.
Единственную тему, которую он не затрагивал или проходил вскользь - это родители.
- Как родители? Хорошо? Ну ладно.
Данил очень изменился. Появилась жестокость что ли, равнодушие, презрение к окружающим. Он посылал без зазрения совести любого, кто был не согласен, кто мешал идти ему по его пути. Не гнушался обманом. А если удавалось его расположить на откровенность, то он, пересыпая крепкими словами, говорил, как ему надоело все и в сущности, вся эта жизнь. От этого он не слушал абсолютно никого, что бы вы не пытались сказать.
- Ты знаешь, а у меня новая работа…
- А, да. И вот я приезжаю на сделку, а там никого нет…
Я еще верю, что глубоко внутри он живой и светлый, что ему не все равно. Уход в алкогольное «расслабление» – это невысказанная душевная боль пережитого, понимаю. Но какие факторы, внешние, внутренние влияют больше? Потеря близких, возраст, неудовлетворенность результатами достигнутого, ушедшая страсть? Где та последняя капля обстоятельств, которая переполняет чашу, надламывает и вызывает отвращение к жизни у человека?