Мы пересекли едва ли не половину земного шара на двоих, чтобы случайно (вовсе нет) встретиться в Италии. Совсем как герои популярного романа, и с той же целью — спасти жизнь любимого человека.
После того, как захлопнулась дверь, а ключ в замке совершил оборот в 360 градусов, мы набросились друг на дружку с поцелуями. Довольно скоро страсть и желание прибили нас к стене, а потом так и вовсе потянули вниз. Я уронила вазу с цветами, когда пыталась найти опору вне прекрасного мужского тела. Вода вылилась нам на ноги — очень символично, еще не раскрывшиеся пионы упали сверху. Брэндон не отвлекался. Задрав футболку до самого подбородка, он обновлял успевшие исчезнуть засосы на моей груди; можно сказать, прошелся по местам боевой славы. Я стонала, практически хрипела от удовольствия, все глубже, все сильнее путаясь пальцами в белоснежных кудрях.
Да, мы сознавали, что поступаем плохо. Наверняка эти минуты — долгие по факту, ничто по ощущениям — обернутся бедой, новыми проблемами, оттянут и без того долгожданный секс. Сначала мы даже боролись друг с другом, негромкими, размытыми словами пытались образумить сей порыв. А потом слова, как единственный инструмент оппозиции, проиграли в этой неравной схватке с чувствами.
И все же, границы не были нарушены, преступления против здоровья не случилось. Почувствовав, что ситуация выходит из-под какого-либо контроля, Брэндон остановился. Если бы не он... а впрочем, если бы не он, меня бы даже в этих координатах не было, и любви размером с огромную Вселенную я бы никогда не познала. Если бы не он, я бы давным-давно исчезла.
В комнате жарко, но не душно, на стене суетилась небольшая радуга, светло-бежевые занавески симпатично извивались под действием ветерка, в воздухе кружили нотки лаванды, мужского парфюма, свежескошенной травы и похоти, которая так и осталась нераспечатанной.
Мы лежали на постели в обнимку и молчали. Не потому, что нам не о чем было говорить, а потому, что сказать требовалось слишком много. Но не сейчас, пожалуйста. Сейчас только дышать одним воздухом, дотрагиваться кожи невесомыми поцелуями, целовать непременно с закрытыми глазами... Говорят, после бури солнце ярче всего. Я согласна противостоять этой и тысяче других бурь, если каждая из них приведет меня в надежные мужские объятия.
Так и прошли полтора часа. Морфей не оставлял попытки затащить меня в Царствие Сна, но я, как могла, сопротивлялась. А Брэндон, как мог, уговаривал меня немного поспать: «Земля не остановится, если ты решишь вздремнуть» . Этот сценарий повторяется из раза в раз, каждую нашу поездку, и чаще всего заканчивается моей победой. Хотя странно называть издевательства над собственным организмом победой, но все же.
-Я не хочу спать, - воскликнула я и села по-турецки в постели. - Я поспала в самолете.
-Да ну? - спросил Брэндон с явным недоверием. - И долго?
-Пару часов, может быть... - я и правда отключилась в самолете до Стамбула, а потом, наглотавшись слез в Фьюмичино, задремала в самолете до Палермо.
-Это все меняет, - Брэндон рассмеялся и, поцеловав мою ладонь, которая безынициативно лежала на бедре, поднялся с кровати.
-Ты забыл добавить «упрямая девчонка» , - я улыбнулась, а он коснулся моего подбородка и прошептал:
-Моя любимая девчонка... так лучше.
Брэндон подошел к креслу, где лежал его кожаный рюкзак, достал пачку сигарет и, глядя мне в глаза, закурил. Я облизнулась, а он присел на краешек подоконника и усмехнулся. Поди теперь разберись, чего мне хочется больше — курить или трахаться. Пока никотин становился неотъемлемой частью атмосферы for two people, мы не сводили друг с друга глаз. Момент, и без того напичканный сексуальным подтекстом, стал настоящей проверкой на выносливость. Брэндон снял с себя футболку и швырнул ею в меня, оправдав сей поступок жарой, он поудобнее устроился на подоконнике, поставив левую ногу, и тихонечко запел the nbhd. Нужно было срочно что-то делать, иначе все сгорит!
-Раз никто не хочет спать, может тогда прогуляемся? - предложила я в надежде, что такое развитие событий притупит желание.
-Почему бы и нет! Я давно не ел мороженое с арахисовой крошкой, - пожал плечами Брэндон и, затушив сигарету в пепельнице, начал раздеваться.
За те пару минут, пока Брэндон переодевался в серую майку и шорты (эти коротенькие сексуальные шортики от nike, которые наверняка являются проделкой Сатаны), по моему телу, вдоль и поперек, успели пронестись целые табуны мурашек. Они были разносчиками холодов и тропиков одновременно, так бывает во время лихорадки.
Да, у меня лихорадка. Сердце и легкие не слушались, желание выкручивало кости... Все, над чем я убивалась последние недели, вдруг обратилось в пыль. Мне стало абсолютно плевать и на собственное здоровье, и на сохранение репродуктивной функции, и уж тем более на будущее. Единственное, чего я хотела, чем была по-настоящему одержима в эти минуты, — испытать оргазм, целое полчище оргазмов! Я погибала, и все же держалась за последние ниточки разума... Не ради себя, ради него. Только он, мое прекрасное американское наваждение, мог предотвратить надвигающую катастрофу.
Брэндон снова был рядом. Он гладил меня по щекам, его губы шевелились, но я не могла разобрать слов. Если это не призыв раздвигать ноги — мне плевать на их смысл!
-Прости, что ты сказал? - промямлила я, наконец отважившись взглянуть в омут синих глаз. Брэндон улыбнулся и поцеловал в губы.
-Я спрашивал, куда пойдем?
-Не знаю... все равно...
-О чем задумалась?
Я встала на колени. Подушечками пальцев я чертила маршрут — от правого локтя, к плечу, о, мой Бог, эти безупречные ключицы, вверх по вене, затем прошлась по нему губами, отдав должное безупречным ключицам, чтобы в конце своего пути коснуться мягких губ.
-Ты очень красивый, Брэндон. Я без ума от тебя... я соскучилась и так сильно, просто невыносимо хочу почувствовать тебя внутри... я решила... мне плевать на все, слышишь, плевать... я хочу тебя, сейчас... пожалуйста... - я ласкала его кожу под майкой, его бездействие до поры до времени вселяло в меня надежду, увы, напрасную. Наконец, он резко отстранился, оставив меня ни с чем, и твердым голосом произнес:
-Нет.
Да, я знала, как тяжело мне придется без секса, без мастурбации, да чего уж там, даже грязные мыслишки, от которых намокают трусики, пришлось запихнуть на антресоли. Объект моего желания был на другом конце света, и мне удалось обмануть себя, убедить, что так даже лучше: «вот увидимся через пару недель и устроим марафон секса и ласк часов эдак на тридцать» . С горем пополам я научилась справляться с возбуждением, и до сегодняшнего дня, можно говорить об этом с уверенностью, я всецело контролировала приливы и отливы. Но теперь-то он рядом, его голос, его кожа, его запах, его душа... я слабая в его присутствии — так было, так есть и так будет.
«Слова и благоразумие я потерял одновременно» — А. М.
Да-да, благоразумие.
Прочитав эти строки, вы вероятно решите, что я просто маньячка, которой лишь бы трахаться. А вот и нет. Секс для меня — это не просто соприкосновение двух тел, стоны в уши, больное горло, синеватые кровоподтеки, влажные простыни, сперма на животе... Секс — это возможность стать одним целым с любимым человеком, это испытывать что-то восхитительное, невероятное, гиперболизированное! Даже пресловутые бабочки не котируются с теми ощущениями, что испытываю я, когда чувствую его внутри, когда липкими, сильными движениями он вколачивает в меня свою любовь. Секс — это «я люблю тебя» без единого слова, это доверие на физическом уровне, это ощущения, которым невозможно найти достойное сравнение, поэтому я и не буду.
-Всего несколько часов назад ты остановила меня, когда я... потерял разум. Что изменилось, что ты сейчас так себя ведешь?! - мне нечего было сказать в свое оправдание, те мысли, что проносились в моей голове, вряд ли бы звучали убедительно. Брэндон сел напротив.
-Я подумала, что воздержание того не стоит... - пробубнила я, не поднимая головы и продолжая сдирать с ногтей голубой лак. С минуты на минуту рванет.
-Чего не стоит?! Здоровья?! Жизни?! Думаешь, я не хочу тебя?! Думаешь, я успокоился после той сцены в ванной?! Усмирил животное внутри себя, вот так, благодаря одному твоему «остановись» ?! Больше всего на свете я хочу сейчас повалить тебя на кровать и трахать до тех пор, пока ты сознание не потеряешь! - Брэндон щелкнул пальцами перед моим лицом. - Эй, хватит грызть ногти! Посмотри на меня!
Я повиновалась.
-Чему ты улыбаешься?
-Мне понравились твои слова... не забудь их, ладно? - Брэндон застонал.
-Ана, мы должны быть сильными! Мы обязаны...
-...потерпеть. Я знаю, знаю. Эти чертовы правила...
-Эй, мы справимся. Поверь мне.
-Потому что мы снова вместе?
-Вот именно! В тот день, когда врач разрешит тебе секс, я сделаю с тобой все, что ты захочешь, — так сильно и так долго, как этого захочу я. Будь уверена, ты потеряешь счет оргазмам еще на первом часу этой сексуальной феерии! Ты будешь просить пощады... но до тех пор, Ана, эта тема закрыта! Договорились?
-Договорились.
-Вот и хорошо, с одной проблемой разобрались! А теперь... - Брэндон взял меня за руки, я сразу же поняла, что сейчас будет. - Ана, нам нужно поговорить о том, что случилось. Это проблема посерьезнее...
-Мы, кажется, собирались идти гулять! - чересчур радостно воскликнула я и спрыгнула с постели. Я надеялась, что эта перемена тем хотя бы со стороны выглядела удачной. Но куда уж там! Брэндон ухмыльнулся и сказал:
-Да, идем. А то не дай Бог опоздаем и нам не достанется мороженого! - он подошел ко мне, я, в жгучем нетерпении сбежать от неприятного разговора, уже держалась за ручку двери. - Ты так пойдешь?
-А что? - я взглянула на себя в зеркало, потом снова на улыбающегося американца.
-Босиком?
-Вот черт!
Я хотела достать из чемодана более подходящую климату обувь, но Брэндон меня опередил. Он присел на корточки и стал поправлять мои носки: за время проведенное в постели, они практически сползли с моих ног, а я этого даже не чувствовала. Потом Брэндон обул меня в мои любимые белые кроссовки, в которых я приехала сюда, а финальной точкой стали красивые и прочные бантики из шнурков.
-Спасибо... но, знаешь, вообще-то я хотела надеть сандалии... - тихонько заметила я.
-В кроссовках удобнее убегать от проблем, детка!
Вот черт!
-Брэндон, ты не понял, я...
Я не знала, что хотела сказать, как собиралась оправдать свое поведение, но этого и не потребовалось, потому что... Брэндон начал целовать мои ноги — от щиколоток к коленям, higher and higher. Безумец! Говорит, что нужно потерпеть, а сам делает такое! ТАКОЕ! Я ничего не соображала, в голове шумело так, словно я прислонилась ухом к двигателю самолета. Реальность ускользала из моих дрожащих пальцев, я была как никогда уязвимой; тем временем его губы добрались до внутренней поверхности бедра — еще одна напрасная надежда...
-Брэндон, что ты делаешь? Наказываешь? Издеваешься?.. - выпалила я на одном дыхании. Брэндон выпрямился, положил ладони мне на щеки и, едва касаясь губами моих, прошептал:
-Я люблю. Достаточно понятный ответ или расшифровать?
-Да, пожалуйста... - он с силой прижал меня к двери и поцеловал.
Вот бы всё и всегда решалось поцелуями, а не болтовней.