(продолжение интервью)
«ЕВРОПА БУДЕТ ДАВАТЬ ДЕНЬГИ, ТЕХНОЛОГИИ, А МОСКВА СМОЖЕТ ГНАТЬ ИМПЕРСКУЮ ИДЕОЛОГИЮ И ВСЕХ ПИНАТЬ»
— Зачем Россия в прошлом году в Сирию ввязалась, чьи интересы защищала?
— Поскольку рано или поздно США должны уйти из Старого Света, сосредоточившись на своем континенте, для Европы встает вопрос: кто же теперь будет крышевать их капиталы? Раньше это был американский флот. Допустим ситуацию, когда он уходит. Китайский и индийский флот начинает господствовать в восточных морях. Встает вопрос: кто будет крышевать капиталы?
В определенных кругах европейских элит возникла идея определить на эту роль Россию, которая могла бы быть жандармом Азии и защищать европейские капиталы, осуществляя военное давление на азиатскую периферию, на азиатский Rimland (англ. Rimland — «дуговая земля», «периферия» — прим. ред. ), выражаясь терминами геополитики.
Геополитика выделяет категорию Hartland («срединная земля»), из которого идет силовое давление на Rimland, внешнюю зону континента. На Rimland можно давить либо с моря, либо с континента. Если американский флот уходит, остается давление с континента. Это и есть функция, которую европейская элита хотела бы предназначить России.
Но проблема в том, что нынешний чекистский режим оказался к этой роли непригоден. Надо, чтобы был военный режим. Под это Европа будет давать деньги, технологии, а Москва под это сможет гнать имперскую идеологию и всех пинать.
Нынешняя российская власть пытается в эту игру вписаться и доказать, что она может этот подряд принять. Поскольку военные в России в принципе не могут осуществлять гражданское управление, они не очень представляют, как можно обойтись без нынешней правящей элиты. Поэтому европейцам пока предлагают договариваться с той конфигурацией, которая есть: типа мы исправимся, докажем, что мы можем. Но дело в том, что у европейцев есть очень серьезные сомнения: за 15 лет работы с действующей российской властью европейцы убедились, что верить ей нельзя.
— Может, все проблемы от того, что в российском руководстве сейчас патриоты?
— Нет. Просто европейцы понимают: с этими не договориться. Они себя за долгое время показали неадекватными и недоговороспособными. Европейская элита требует избавиться от представителей спецслужб во власти, тогда она даст подряд на имперское государство. Сейчас идет торг: нынешние российские власти пытаются доказать, что они могут взять этот подряд, что они исправятся. В экономическом плане другой перспективы у России нет, так как сырьевая торговая лавочка заканчивается, а другой специализации у Российской Федерации нет. Зато воевать русские любят. Соответственно, если накачать Россию современными ресурсами и технологиями, то это будет мощнейшая армия и империя, которая сможет быть жандармом Азии. Вокруг этого все и крутится. Ради этого и влезли в Сирию и везде.
Государству бюджетников остается только одно — это то, что могут предложить европейцы. А могут ведь и не предложить: если у европейцев не получится вариант с Россией-жандармом, то можно и свой флот создать. Это будет, конечно, подороже, чем с суши всем грозить, но они поднапрягутся и сделают. Может, еще и американцы не так быстро уйдут. То есть европейские элиты могут маневрировать в отличие от России.
«ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, НО С ТУРЦИЕЙ ВОЙНА БУДЕТ»
— Еще один маркер прошлого года — ситуация с Турцией, которая, в принципе, до недавнего времени успешно втягивалась Россией в Евразийский союз. С чем связан этот казус и надолго ли мы теперь разорвали с турками отношения?
— Я всегда говорил, что так или иначе, но с Турцией война будет. Турция готовилась к ней очень давно. Я помню, когда еще проводили в 90-е штабные игры, то мы вдруг обнаружили, что на Северном Кавказе на всех узловых станциях железных дорог были построены поселения турок-месхетинцев, причем они построены так, что могут быть быстро превращены в укрепрайоны. На самом деле понятно, что деньги на это давали турки и строили турецкие фирмы, все совершенно легально, в рамках соглашений с российской властью. Понятно, что с тех пор турки подготовились более основательно.
— Так у нас же экономики, бизнес с Турцией очень тесно связаны. В чем фундаментальная причина разногласий?
— Я уже говорил про русскоязычный мир, а существует еще тюркоязычный мир, и эти два мира очень сильно пересекаются. Это вопрос борьбы за постиндустриальное будущее. Рынки сейчас уже не по государственным границам разделяются, как в индустриальную эпоху, а по языковым.
К какому из миров отнести 40 миллионов людей русскоязычных в тюркоязычных странах? Речь идет прежде всего о населении Средней Азии, Азербайджана. Но не только. Мы говорим даже о Курдистане, потому что курды на самом деле мечутся между турецким и русским языком как пропуском в глобальный мир. Совсем не исключено, что и Курдистан станет частью постиндустриального Русского мира. В этом и состоит главный нерв конфликта Москвы с Анкарой.
— То есть это надолго? Сейчас просто вскрылся нарыв?
— Да, вскрылся нарыв. Но реально идет борьба за русскоязычный мир, и идет она не совсем так, как мы можем представить изнутри России. Например, как-то лет 15 назад я решил подучить немецкий язык в Германии. Дело было в городе Франкфурте, нашел курсы. Пришел я на эти курсы, там была еще пара кубинцев, пара колумбийцев, афганцы, курды, пара турок, марокканцы, пара испанцев. Соответственно, все стали между собой общаться. Как вы думаете, на каком языке весь этот интернационал разговаривал?
— Неужели на русском?
— Кроме пары турок. С тех курсов ушел, потому что понял: в такой обстановке немецкий подучить никак не смогу, потому что языком межнационального общения в такой разношерстной компании оказался русский. Его худо-бедно знали все, кроме турок, даже курды. И это мировая реальность, это то, с чем надо работать.
Русский постиндустриальный продукт достаточно, как ни странно, конкурентен. Все думают, что самый конкурентный — это англоязычный постиндустриальный продукт, но дело в том, что русскоязычный сектор предлагает очень многие вещи, которые не может предложить англоязычный. Например, то, в чем обычно нуждаются контрэлиты, — это знания о бизнесе, социальных вопросах.
— Вы имеете в виду, что англосаксы это скрывают?
— Они это регулируют. Есть такая вещь, как политкорректность, и они ею закрыли целый ряд тем, а в русскоязычном секторе это не закрыто. Грубо говоря, уровень знаний примерно одинаковый, поэтому все бегут, чтобы накачаться знаниями на русском, где меньше регулирования.
Да, конечно, в русскоязычном секторе сейчас пускают очень мощный «белый шум»: зайдешь — и тебе начинают рассказывать про каких-то сионских мудрецов, Ротшильдов-Рокфеллеров, масонов-иллюминатов и других сказочных персонажей. Это примерно то же, что ходит и по англоязычному миру и с той же самой целью. Но понятно, что здоровые люди — контрэлиты — «белый шум» мгновенно отсеивают. Даже в арабском мире контрэлиты на сионских мудрецов не ведутся.
В англоязычном интернете реальные знания практически невозможно найти, а в русскоязычном оборот информации не настолько жестко контролируют. И сюда люди приходят, учатся, покупают. Я это вижу на своих проектах: у меня огромное количество учеников из развивающихся стран, причем только русскоязычные — в моей школе нет англоязычного сектора. Но тем не менее приходит огромное количество из развивающихся стран и из стран третьего мира. Из США почти не приходят, а вот из Латинской Америки, Восточной Европы — много, из Азии — поменьше. Китайцев нет, а с Ближнего Востока много.
— Китай входит в постиндустриальный мир?
— Китай — чисто индустриальная страна. Там, конечно, достаточно умные власти, имеют связь со своими собратьями, они понимают, что такое постиндустриальный мир. Но они понимают, что вписаться в нынешнем формате у них не получится. Единственное, на что надеются, — что им удастся избежать распада. Трудятся как могут. Понимающие люди там есть, но это не значит, что они могут повернуть страну. Страна очень отсталая, чисто индустриальная.
— То есть то, что Россия пытается выстроить некий союз на Востоке, — это бесперспективная иллюзия?
— Россия не пытается выстроить союз на Востоке. Понимание, что такой союз невозможен, в Кремле было всегда. На самом деле адресатом всего, что российская дипломатия делает на Востоке, всегда является Запад. Российская восточная политика — это предмет торга: типа будете плохо себя вести, мы будем дружить вон с теми.
Это чисто детский подход. Естественно, на взрослых людей это не производит впечатления, потому что взрослые люди сидят и тупо считают расклады, потенциалы. Пугнуть их ничем нельзя. Если они увидят, что расклад не сходится, вот тут они перепугаются и начнут бегать, а если ты им начнешь что-то изображать — ну изображай...
«СОВЕТУЮТСЯ НЕ О ТОМ, КАК ВАЛИТЬ ПУТИНА. ВСЕ СПРАШИВАЮТ, КАК ВАЛИТЬ САМИМ»
— Есть хештег, широко распространенный в рунете: #поравалить . Как вы считаете, представителям нарождающегося постиндустриального класса, которые пока еще в России находятся, действительно пора уезжать или есть какой-то шанс на родине?
— Я бы сказал, что из России поздно валить. Лозунг «Пора валить!» был актуален лет пять назад, но сейчас поздно.
Во-первых, кто примет? Я несколько лет объяснял людям, что, пока рубль стоит высоко, а цена на недвижимость в ряде стран, в том числе у нас на Канарах, лежит на дне, и по цене московской двушки можно было виллу здесь купить. Я в те годы убеждал: давайте диверсифицируйте, делайте себе запасную базу, чтобы, если что, было куда валить. Сейчас рубль упал втрое, цены за границей на недвижимость начали расти. Купить можно, но втрое дороже. Цены на недвижимость в России покатились вниз, то есть сейчас они падают вместе с курсом, а скоро будут падать быстрее курса. Это совершенно иная ситуация, и уже валить поздно.
Опять же, что такое «валить»? Куда валить, кому ты нужен? Надо сначала создать базу, тогда можешь валить хоть куда. Сейчас уже другая ситуация.
Мои украинские клиенты начиная с 2011 года, когда я им подробно объяснил, что произойдет с Украиной, стали выводить деньги. То же делали последние несколько лет мои клиенты из российской элиты.
Мне смешно читать в интернете всякие блоги о том, что, мол, российские элиты строят заговоры с целью свержения Путина, потому как на них давит Запад. Представители этой самой российской элиты приезжают ко мне советоваться. И советуются вовсе не о том, как валить Путина. Все спрашивают, как валить самим, вывозить бабки и как потом их пристраивать. Все думают только об этом, а не о государственных переворотах. Это не тот вопрос, который их интересует.
В последний раз обращение ко мне по поводу продвижения политиков и интересов было году в 2013-м. С тех пор уже никакого интереса нет: все забили на интриги, Думу, чиновничьи места. Всех интересует, как валить. Просто у людей вообще никаких интересов в России нет, ни одного вопроса по поводу своих дел в России они не задают.
— С чем это связано, как вы считаете?
— С тем, что люди уже не связывают свое будущее с Россией.
— Это ведь очень узкий класс, мало таких людей.
— Да, наверное, но я не вижу никакого интереса и у более молодого поколения. Скорее всего, они будут работать уже в новых форматах.