Так прошло два месяца.
За эти два месяца я пережила больше, чем за всю свою жизнь. Если бы хоть кто-то знал, какой кровью давалась мне эта борьба… Нет, не мне – нам. Несколько десятков человек составили актив группы. Юля, Сергей и остальные – те, с кем я познакомилась за эти два месяца, те, кто готов был меня поддержать, не жалея собственных сил – все они стали моими друзьями.
Все те, кто приносил по одной пачке бумаге, чтобы распечатать подписные листы. Те, кто на собственные скудные деньги заказывал наклейки. Те, кто стоял в одиночных пикетах с самодельным флагом в руках и паспортом в кармане на случай конфликта с полицией.
Они стали моими товарищами, что бы это ни означало.
А Юля, моя подруга Юля – она стала моей сестрой.
Я не могла поверить, что прошло уже два месяца с тех пор, как я создала группу «Красногорск против». С тех пор, как я начала сбор подписей в надежде, что соберу несколько сотен, было собрано триста тысяч подписей.
Моя квартира стала штабом движения «Красногорск против». Хотя такие слова как «штаб» и «движение» уж точно следовало взять в кавычки. Стопки подписных листов уже не могли помещаться в моей однокомнатной «хрущевке», где каждый квадратный метр был на вес золота. Все случилось как-то само собой. Я, Юля, Сергей, и еще около полутора десятков тех, кому было не все равно, часто собирались у меня и обсуждали ход борьбы. Еще два месяца назад я и подумать не могла о том, что такое может быть. Максимум, на что я рассчитывала – это несколько сотен, ну может быть, тысяч подписей против строительства предприятия. Организация пикета.
Я всего лишь хотела рассказать городу о том, что его ждет.
Я даже не думала, что меня услышат. Я, как и все, кто пережил девяностые, давно привыкла к тому, что от меня ничего не завит, и смирилась с этим. Почти.
Ведь все давно привыкли терпеть и соглашаться. Все привыкли жить поодиночке и выживать какими–то немыслимыми способами. Все привыкли жить разрозненно и сквозь зубы здороваться с соседями по лестничной клетке.
Мы – мы все – разучились договариваться и поддерживать друг друга.
Что ж, теперь нам предстояло научиться этому заново.
Теперь нам предстояло узнать, каково это – быть вместе. Быть друг за друга.
Город расцвел желтыми наклейками и баннерами. Если первые баннеры снимались по настоянию администрации в течении нескольких дней, то потом на них махнули рукой. Все равно этот вал недовольства нельзя было остановить.
Я часто, стоя в вечерних пробках, видела вокруг себя машины с желтыми наклейками. И радовалась, что я не одна такая. Автомобилисты с наклейками пропускали друг друга на перекрестках. Подростки носили майки с антизаводскими логотипами. Врачи писали в администрацию официальные письма.
И постепенно я начала верить в то, что нам удастся отстоять город.
Доказательством этого стал звонок первого заместителя губернатора.
– Алпацкая Екатерина Анатольевна, заместитель губернатора, – представилась она.
Я обратила внимание, что она не сказала «первый заместитель», она никак не акцентировала внимание на своей должности. Впрочем, в этом была она вся: трудяга, скромная, но настойчивая и жесткая, если того требует ситуация. Я вспомнила наше мимолетное знакомство на Форуме и снова подумала о том, что с того момента для меня прошла тысяча лет.
Разговор был кратким; мне показалось, что Алпацкую очень напрягла необходимость звонить какой-то девчонке, совершенно не вписывающейся в ее систему координат, да еще и ей представляться. Однако пришлось.
– Вам необходимо будет завтра приехать в краевую администрацию.
– Зачем?
– С вами хочет встретиться губернатор. Я записала вас на 14.30. Не опаздывайте.
Очевидно, мои планы Алпацкую не интересовали. Я с трудом сдержала улыбку в ответ на ее напряженный тон и дала согласие приехать завтра в назначенное время.
– Как я туда попаду?
– У охраны спросите Алексея, он вас проводит.
– Хорошо.
Положив трубку, я задумалась. Мне совершенно нечего было одеть на встречу с губернатором.
Я, наверное, единственная женщина в мире, которая не любит ходить по магазинам. Удивительно, но я не захожусь в восторженных воплях по поводу какой-нибудь бижутерии и никогда не понимала Кэрри Брэдшоу, истратившую целое состояние на туфли.
Может, поэтому, я до сих пор и не замужем.
Шопинг я тоже решила не устраивать. За последние дни я так устала, что мне было не до посещения магазинов. Я провела ревизию своего гардероба и остановила выбор на строгом сером платье с длинными рукавами. Подобрала к нему аксессуары, и проблема внешнего вида была решена.
Я позвонила Юльке и спросила, можно ли в моем сером платье идти на такую встречу. Юлька, конечно, ответила резко отрицательно и была глубоко возмущена. Но на самом деле я не просила совета. Я информировала о принятом решении. Как и большинство тех, кто совета просит.
Пусть скажут спасибо, что я не приду в джинсах.