К лету 1943 года, после двух лет войны, наиболее развитой система подготовки снайперов была в частях войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии (ДКА). Как правило, охрану тыла войск ДКА осуществляли подвижными группами, а зачастую парными нарядами, патрулировавшими тыловую полосу. В этих условиях при обнаружении групп или отдельных военнослужащих противника в нашем тылу; банд и уголовных шаек; дезертиров, оказывавших вооружённое сопротивление, навыки маскировки, ведения снайперской стрельбы играли огромную роль и в том, чтобы военнослужащие войск НКВД могли выполнить задачи по охране тыла, и в том, что могли сохранить себе жизнь.
В период паузы перед Курской битвой ситуация для подготовки снайперов была наиболее благоприятной, особенно в мае-июне. Здесь находились большие массы войск, которые не вели активных боевых действий, а занимались подготовкой оборонительных рубежей. Нейтральная полоса между передним краем наших и немецких войск во многих местах была весьма широкой. Открытая холмистая местность, но изрезанная оврагами и балками, с большим количеством опустевших населённых пунктов давала широкие возможности для маскировки снайперов и ведения огня на большие расстояния.
В каждом пограничном полку были организованы так называемые «снайперские сборы», программа обучения которых включала изучение материальной части, боеприпасов и тактических приёмов снайперского боя. Продолжительность сборов была, как правило, до двух недель. После сборов сразу направляли на стажировку в дивизии первого эшелона армий Воронежского фронта также на две недели. Количество направленных на стажировку всегда было меньше, чем проходивших сборы, что говорит об отборе действительно способных к снайперскому делу военнослужащих.
О зачислении на эти сборы писали рапорта почти все. Среди документов, хранящихся в Российском государственном военном архиве автора заинтересовал рапорт от 10.06.1943 младшего лейтенанта Кунекяна В.К. который написан бесхитростным простым языком. Получив подготовку по химической защите войск, но, не имея возможности применить знания на практике, он пишет, что не может больше быть без дела и просит направить на снайперские сборы, чтобы принести пользу в борьбе с врагом.
Количество военнослужащих, проходящих такие сборы, было весьма велико. Иногда оно доходило до 80 бойцов и командиров, а это личный состав двух полноценных линейных застав. В среднем в каждом полку было по 14 линейных застав. Нужно учесть, что на время их учёбы и стажировки (как правило, месяц) их служебные обязанности ложились на плечи оставшихся военнослужащих. Таким образом, кроме естественного некомплекта (до 20%) был ещё и постоянный некомплект, откомандированных на сборы, так как по возвращении одних следующая партия военнослужащих направлялась на снайперскую подготовку.
Так, например, с 22 мая по 3 июня в подразделениях 78 гвардейской стрелковой дивизии 7 гвардейской армии Воронежского фронта проходила стажировку группа снайперов 92 Краснознамённого пограничного полка в количестве 17 человек. В этот же день начали обучение на сборах, а с 15 июня убыли для стажировки в боевые порядки той же 78 гв. СД 32 человека из состава того же пограничного полка.
Наибольшее внимание в программе обучения уделялось тактическим приёмам снайперского боя. Наиболее эффективной считалась работа снайперов на позиции в паре. Один из них, он именовался снайпером-наблюдателем, с помощью оптических приборов осматривал местность, обнаруживал и указывал цели, определял результаты стрельбы и давал поправки. Другой (снайпер-истребитель) вёл огонь.
Большое внимание уделялось навыкам маскировки и скрытного передвижения, наблюдения, расчёта траектории полета пули в уме с учетом множества факторов — ветра, температуры, разницы высот и многим другим составляющим снайперского искусства. Маскировка играла важную роль в успешных действиях снайпера, особенно учитывая, что наступало лето с очень большой продолжительностью дня, а также открытость местности на большинстве участков главной полосы обороны армий Воронежского фронта.
После подготовки наступало время стажировки. Особой заботой командования здесь было, чтобы потраченные усилия по подготовке снайперов не пропали даром, как это часто бывает у нас в России. Было известно, что, испытывая некомплект в личном составе, командование подразделений пыталось использовать прикомандированных снайперов на различных подсобных работах. Особенно остро стояла эта проблема в рассматриваемый период в связи с большим количеством инженерных работ по созданию оборонительных позиций. Поэтому при направлении снайперов на передовую особо указывалось о недопустимости использования их не по назначению. Также оговаривалась и тактика применения. Так, штабом 40 армии Воронежского фронта, при направлении групп снайперов в дивизии первого эшелона было определено, что использовать снайперов необходимо только парами, организовав снайперские посты, выделив по одному биноклю на 10 человек снайперов . По прибытии команды как правило делились на группы, которые распределялись по батальонам стрелковых полков.
Как правило, по «горячим следам» по возвращении команды снайперов проводился подробный анализ. Обратимся к разбору действий команды снайперов 41 пограничного полка в количестве 28 человек, проходивших в июне стажировку в подразделениях 167 и 232 стрелковых дивизий 38 армии . Команда была разделена на две группы. Одну группу возглавил начальник команды, вторую – его заместитель по политической работе. Первая группа проходила стажировку на участке 3 стрелкового батальона 520 стрелкового полка 167 стрелковой дивизии. Промежуточная полоса здесь составляла от 700 до 1500 м. Действия осуществлялись вылазками за линию обороны на 300-400 метров. Группа была вооружена одной винтовкой с оптическим прицелом на пару снайперов и одной модернизированной винтовкой, без биноклей, табельных средств маскировки на вооружении группы – 4 маскировочных халата. У каждого члена группы имелась малая сапёрная лопатка. Каждый боец команды имел личную снайперскую книжку, куда записывалось, когда осуществлён выход на позицию, на каком расстоянии от противника была оборудована позиция, какие средства маскировки применялись, какие цели, в какое время были обнаружены и поражены. Данные, которые заносил снайпер, заверялись командиром подразделения, на участке которого действовал снайпер.
Выход на огневые позиции и оборудование их осуществлялось ночью. Отход с огневых позиций – вечером. Измерение расстояний производилось пристрелкой на близстоящие от цели ориентиры на рикошет. 520 стрелковым полком специально производилась огневая маскировка редкой стрельбой из пулемётов и винтовок по всему участку действий снайперских постов. В период стажировки бойцами группы было обучено снайперскому делу 6 красноармейцев 3 стрелкового батальона.
Вторая группа в составе 14 человек проходила стажировку в полосе обороны 3 стрелкового батальона 605 стрелкового полка. Промежуточная полоса здесь была меньше и доходила до 200-700 м, местность в сторону противника по переднему краю просматривалась.
Группа также была вооружена одной винтовкой с оптическим прицелом на пару снайперов и одной модернизированной винтовкой, Табельных средств маскировки на вооружении группы было меньше - 2 маскировочных халата. Биноклей не было. Действия снайперских постов были организованы также как и у первой группы с добавлением организации огня из ДЗОТов переднего края обороны, а две пары снайперов действовали из домов, расположенных на нейтральной полосе (три дома).
В общей сложности обе группы команды уничтожили с 3 по 11 июня 269 солдат и офицеров фашистской армии, 3 служебные собаки и одну верховую лошадь .
В действиях обеих групп команды были выявлены следующие недочёты – отсутствие биноклей, наличие штыков на винтовках, которые демаскировали снайперов. Также при большой продолжительности летнего дня и длительного нахождения на позиции ощущалась нехватка продуктов и воды. Особо высказывалось пожелание вооружать снайперов винтовками, пристрелянными без штыка, а в качестве холодного оружия иметь финку.
В других полках управления войск НКВД по охране тыла Воронежского фронта снайперские команды действовали примерно так же, как и указанная команда 41 пограничного полка.
Так, например, группа снайперов 92 Краснознамённого пограничного полка в количестве 17 человек проходила стажировку с 22 мая по 3 июня на участках 225 и 228 гвардейских стрелковых полков 78 гвардейской стрелковой дивизии. За время стажировки было уничтожено 174 солдата противника.
15 июня в боевые порядки частей 7 гвардейской армии вновь убыли для стажировки в качестве снайперов 32 человека из состава 92 Краснознамённого пограничного полка. Группа была разделена на две по 16 человек. Первая группа направлена для прохождения стажировки в 106 гвардейского стрелкового полка 36 гвардейской стрелковой дивизии на участок западнее станции Таволжанка, против с. Архангельское. Вторая направлена в 104 гвардейский стрелковый полк этой же дивизии в район с. Первое Советское, против сёл Огурцово, Бугроватка, Старица. За время стажировки обеими группами было уничтожено 260 солдат и офицеров противника, одна служебная собака.
Также в июне проходила стажировку группа снайперов 90-го пограничного полка в составе 22 человек под командой капитана Забидарова на участке 153 и 155 гвардейских стрелковых полков 52 гвардейской стрелковой дивизии. За время стажировки было уничтожено 285 солдат и офицеров.
Стажировка снайперских команд велась практически до самого начала Курской битвы. Так, в справке 931 стрелкового полка от 4 июля 1943 г. о результатах стажировки команды 41 пограничного полка (начальник – лейтенант Водяник) указывалось, что в период с 27 июня по 4 июля 1943 г. было уничтожено 105 солдат и офицеров противника, 2 служебные собаки и верховая лошадь.
Конечно, в указанных данных прослеживается завышение потерь противника, но этому есть и объективное объяснение. Не всегда раненного или притворившегося противника можно было отличить от убитого, к тому же немцы не передавали нам данные о своих потерях.
Нельзя сказать, что противник безнаказанно давал возможность расстреливать себя. Со стороны немецких войск также действовали снайперы, предпринимались определённые контрмеры. В документах о действиях снайперских постов неоднократно можно встретить упоминания о частой смене позиций из-за обнаружения противником, огневых налётов по площадям или о встречах с вражеским снайпером. О потерях с нашей стороны автору не встретилось упоминаний, а в отношении противника есть подтверждённый факт, когда старший сержант Буряков из снайперской команды 41 пограничного полка обнаружил вражеского снайпера и уничтожил его, в момент, когда последний рано утром занимал огневую позицию.
За успехи в уничтожении солдат и офицеров противника, проявленные при этом мужество и героизм, многие военнослужащие были отмечены благодарностями от командования, а наиболее отличившиеся были удостоены государственных наград. Правда, подход здесь был разный. Например, в справке 836 стрелкового полка 240 стрелковой дивизии от 11 мая 1943 года указывалось, что за боевые успехи сержант 41 пограничного полка Яблочко Иван Михайлович, уничтоживший 16 фашистов, удостоен медали «За отвагу», а 9 бойцам приказом командира полка объявлена благодарность.
В то же время командиром 225 гвардейского стрелкового полка за проявленное мужество и отвагу старшина Парфенов, ефрейтор Мизанов, ефрейтор Лушин и ефрейтор Гичкин из состава команды снайперов 92 Краснознамённого пограничного полка, уничтожившие около 10 фашистов каждый, были награждены медалями «За отвагу». Командиром этого же полка было возбуждено ходатайство о представлении к государственным наградам (к орденам Красной Звезды) ефрейтора Чулкова и ефрейтора Варильникова, уничтоживших по 17 и 16 немецких солдат и офицеров соответственно. Так что, за одно и то же количество, уничтоженных военнослужащих противника можно было получить в одном случае медаль, а в другом – орден.
Нельзя не затронуть ещё одну тему в данной статье. В последние годы, особенно под влиянием средств массовой информации, сложилось представление, что между военнослужащими Красной Армии и частей НКВД существовала взаимная неприязнь. На самом деле всё было одновременно и сложнее, и проще. Противоречия, взаимные подшучивания и подтрунивания, иногда очень злобные, существовали между представителями разных воинских специальностей. В то же время в реальной боевой обстановке, когда выполняли одну и ту же задачу плечом к плечу, складывалось взаимное понимание и реальное фронтовое братство. Изучая документы, автору часто приходилось встречать упоминания о трогательных расставаниях между красноармейцами и снайперами НКВД после завершения стажировки, обмене трофеями и подарками и даже последующей переписке. К тому же, военнослужащие частей НКВД занимались обучением снайперскому делу красноармейцев подразделений, где они проходили стажировку, передавая им свои умения и навыки.