Утром, когда по радио объявили о войне, в городе возникла непривычная тишина. Все вокруг молчали. Дети не играли во дворе и не смеялись, женщины на улицах не болтали с подружками, даже собаки перестали лаять, чувствуя что-то неладное. Город как будто замер перед грозой. Клава молча катала коляску. Маленький Андрюша спал спокойно — ведь мама рядом. Что ещё малышу нужно для счастья?
Жизнь сильно изменилась с этого дня. Фашистов пока никто не видел, но сводки новостей с фронта пугали. Мужчины уходили на фронт. Мама Тони проводила своего мужа, ушли воевать отцы других ребят. Мальчики тоже готовились к отправке на фронт — записались в военные училища, где их обучали в ускоренном порядке всем необходимым навыкам. Ваня Клёнов и Толя Щукин приходили к девочкам покрасоваться в новенькой военной форме, которую им только что выдали. Вскоре стали объявлять воздушную тревогу: Москву начали бомбить. В этом районе не было метро, поэтому люди прятались в подвалах домов. Это было не очень надёжно, но, к счастью, стратегических объектов поблизости не было и эту часть города бомбили намного меньше, чем центр. Когда Клава и Настя дежурили на улице для предотвращения пожаров от зажигательных бомб, они смотрели в сторону центра Москвы. Вот там был действительно ад. В чёрном небе пересекались жёлтые лучи. Со стороны центра доносился гул, свист и грохот.
— Интересно, Красная площадь ещё цела? — взволнованно спросила Клава.
— Сама знаешь, — ответила Настя. — Сейчас Красную площадь замаскировали под жилые дома. Я в Интернете фотографии видела ещё в моей прошлой жизни.
С первых дней войны Настя пошла работать в больницу. Врач, который принимал у Клавы роды, сказал правду: у Насти были золотые руки. Из неё получился прекрасный медицинский работник. Клава в больницу не пошла. Она сидела дома с Андрюшей и кормила его грудью, как будто пытаясь накормить на всю оставшуюся жизнь. Софью Ивановну загрузили работой. Она должна была по ускоренной программе обучать военных немецкому языку.
Однажды Клава пошла к Насте в больницу. Больница находилась недалеко и была единственным крупным зданием в их районе. Софья Ивановна в это время осталась дома с Андрюшей. И вдруг объявили воздушную тревогу. Настя отправилась на крышу больницы и велела Клаве прятаться в подвале вместе с больными, но Клава пошла с ней. Зажигательные бомбы могли упасть на больницу, и нужно было их тушить.
В этот вечер взрывов рядом не было, только вдалеке горел какой-то дом. Звуки самолётов пугали, но зажигалки на крышу больницы не падали. И вдруг что-то с грохотом упало совсем рядом. Что-то тяжёлое. Несколько медицинских работников, дежуривших на крыше, подошли. Один из них осветил этот предмет фонариком. И все замерли. Это была неразорвавшаяся бомба небольших размеров. Почему-то взрыватель у неё не сработал. Однако он мог сработать в любую секунду.
— А ну-ка все отошли! — тихо, но внушительно сказала Настя. — Марш отсюда!
Люди почему-то её слушались. Настя нагнулась и прикоснулась к бомбе. Все стояли поодаль и с ужасом смотрели на неё. Молодой медбрат подошёл к Насте, возможно, чтобы её увести, но Настя твёрдо сказала:
— Уходи! Я выживу! Я знаю!
Тогда к Насте подошла Клава.
— Я тоже выживу, — тихо сказала она ей. — По крайней мере, сейчас! Думаешь, сможем унести?
— Думаю, да, — спокойно ответила Настя. — Она маленькая, вдвоём поднимем. На верхнем этаже тяжело раненые. Берём и аккуратно двигаемся влево. Там технические помещения и пожарная лестница. По ней и спустимся.
Клава и Настя подняли тяжёлую бомбу и поддерживали её вместе. Ни в коем случае нельзя было её уронить. И вот они на земле. Вокруг непроглядная тьма, а фонарик у Насти был маленький.
— Куда пойдём? — спросила Настя Клаву.
— Там пустырь! — ответила Клава. — Давай потихоньку туда! Только под ноги смотри!
Они дошли до середины пустыря, аккуратно положили бомбу на землю. Потом стали осторожно отходить, перешли на быстрый шаг и наконец побежали. Позади них прогремел взрыв, оглушил их и они упали. Когда Клава и Настя пришли в себя, они увидели горящую траву на пустыре. Трава была сухая, и высокое пламя играло на ней. Посреди пустыря образовалась воронка, в воздухе в свете пламени летал мусор.
— Всё-таки, есть ангел-хранитель, — прошептала Настя. — Бомба подождала, пока мы отойдём.
— Как хорошо знать свою судьбу, — добавила Клава, вытирая лицо.
Спустя несколько недель домой к Клаве и Насте пришёл молодой парень, начинающий врач.
— Золотова! Белозёрова! Вас вызывают в райком комсомола, — сказал он. — Вы представлены к награде!
— За что? — удивилась Настя.
— За бомбу. Вы спасли больницу.
— А-а. Служим Советскому Союзу! — ответила Настя.
Клава и Настя возвращались из райкома. Осень набирала силу, дул холодный ветер, листья деревьев неслись по воздуху.
— Ну вот и первые медальки появились, — сказала Настя. — Видел бы меня сейчас мой папаша!
Клава о чём-то сосредоточенно думала.
— А ведь в книге у Иры я о таком не читала, — сказала она. — Такого эпизода не было в моей биографии. А вдруг прошлое действительно переписывается?
— Поживём-увидим, — ответила Настя. — Собственно, меня тут вообще не должно быть. Выходит, переписывается!
— Рано или поздно всё встанет на свои места, — с грустью произнесла Клава. — Это похоже опять на очередной сон. Так не может быть.
— Шутки шутками, а ведь я тут до старости лет дожила, — сказала Настя. — И дачка у меня прикольная в 79-м, и муж — крутой качок! Всё-всё-всё очень прикольно!
— Несерьёзный ты человек, — ответила Клава. — Но я рада, что тебе здесь хорошо.
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Война начнётся сегодня. Она начнётся уже через два часа".