«Это - тонкая, умная, изящная и страстная комедия в тесном, техническом смысле, - верная в мелких психологических деталях, - но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, то есть собственно интрига в ней, перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.
Только при разъезде в сенях зритель точно пробуждается при неожиданной катастрофе, разразившейся между главными лицами, и вдруг припоминает комедию-интригу. Но и то не надолго. Перед ним уже вырастает громадный, настоящий смысл комедии».
Думаю, всем нам знакома эта цитата из статьи И. Гончарова «Мильон терзаний» о комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».
Загадочная все-таки вещь!
Много видела постановок пьесы и много размышляла об этом великолепном и странном произведении.
Всегда интересно было, если Грибоедов за основу действительно взял мольеровского «Мизантропа», да еще назвал свое сочинение комедией, почему он не сделал финал в духе великого комедиографа, а, напротив, в конце всю комедию превратил в трагедию?
Считал, что никакая великая любовь и счастье не позволит его герою примириться с фамусовским миром?
Или ему важно было показать различия между миром великосветской Москвы и Чацким, а дальнейшая судьба его персонаж его не интересовала?
А может, полагал, что Софья Павловна Чацкого не достойна, и с ней он не был бы счастлив в любом случае?
Мне действительно интересно, потому что персонаж для автора не абстракции, а нечто родное, почти живое, реальное, особенно, когда с этим героем «знаешься» очень долго.
Грибоедов задумал свою комедию в 1820 (некоторые утверждают даже, что в 1816), естественно, за столько лет он со своим Чацким должен был сродниться. И вот так – бросить героя, не доведя его судьбу до логического конца…
Многие исследователи считают, что он, задумывал продолжение? Просто не успел…
Кстати, есть предпосылки для такой гипотезы даже в архиве самого Александра Сергеевича.
Увы, теперь об этом можно только гадать.
И уж конечно, не стоит повторять вслед за советскими -ведами всех мастей, что Грибоедов из фамусовской Москвы пошел бы прямым ходом на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года.
Полная ерунда, по-моему. Грибоедов был слишком умным человеком и, кстати, замечательным государственным деятелем, чтобы не понимать глупость и бесперспективность этой затеи, и утопичность всех прожектов этих мечтателей.
Более того, в образе Репетилова, хоть у него и был реальный прототип, некий Николай Александрович Шатилов, сослуживец автора по гусарскому полку, мы видим очень умную и злую сатиру на Каховского и прочих проходимцев, которые прибились к декабристским кружкам исключительно из корыстных и подленьких побуждений.
Ведь что за дрянь был Каховский – известно. Это в советское время из него сделали героя и биографию расцветили, как рождественскую елку.
На самом деле негодный был человек. В 1812 году в Москве сотрудничал с французами в звании т. н. «комиссара», поступив потом юнкером в егерский полк, был с позором выгнан за растраты, непристойности, неплатеж долгов и леность к службе, разжалован в рядовые, отправлен на Кавказ. Таки дослужился к 1821 году до поручика и вышел в отставку. Всегда поражало, что люди вроде Трубецкого и Оболенского не возражали против того, что Каховский был принят в Северное тайное общество.
И куда смотрел Рылеев, чем обольстил его этот негодный человек? Впрочем, судя по материалам следственного дела, Каховскому собирались поручить самую грязную и неблагодарную работу – цареубийство (на что он с энтузиазмом согласился). А для такого сгодится и бывший перебежчик. Правда, как дошло до дела, Каховский смог только выстрелить в спину Милорадовичу (за одно это его стоило повесить – боевой генерал, герой стольких войн погибает от подлого выстрела отставного поручика-неудачника) и ранить еще одного офицера, а на государя поднять руку не решился. Зато как шумел в гостиных у Рылеева, что он ненавидит всю царскую фамилию. На допросах же пел, словно соловей, про своих товарищей, хотя наверняка понимал, что его все рано не помилуют. Сохранились материалы его дела, можно без труда найти в Интернете. Неприятное чтиво.
Уверена, что в образе Репетилова выведен подобный тип, разве что, в смягченном виде. Думаю, с самим Каховским и людьми, подобными ему, Грибоедов бы счел унизительным в одной гостиной находиться. Сколько угодно можно говорить о его трудном характере. Но Александр Сергеевич был человек чести и благородного нрава.
Кстати, сам он о декабристах и их прожектах говорил исключительно с иронией:
«Сто человек прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России».
В этом я с ним совершенно согласна. Сама всегда относилась к декабристскому восстанию, как к глупой, бездарной по исполнению, утопической по замыслу и никому ненужной авантюре.
Никогда никакого восхищения и даже сочувствия к ним не было. Только удивление – чем они смотрели и думали, замышляя такое. Нельзя же быть настолько по-книжному наивными, да еще таким людям.
Впрочем, отвлеклась. Вернемся к комедии.
Кстати, в какой-то момент у меня возникло недоумение, почему же это все-таки комедия. Да, язык у Грибоедова очень хлесткий и злой, персонажи выписаны, по-моему, даже более остро, нежели у Гоголя и Щедрина. У тех слишком явные гротески, сразу видишь героя анекдота. А здесь, вроде бы, и живые люди, большинство которых имеет реальных прототипов, но изображены так искаженно, что невольно вспоминается путешествие Анны Карениной к ее финальному поезду, когда ей все казалось уродливым, злым, страшным, безобразным.
Честно говоря, смешного в этом мало. У Гоголя хоть ситуации комичные.
А здесь?
Комедия потому что не трагедия?
Верно, по законам трагедийного жанра Чацкий должен был выброситься из окна или схватиться с Молчалиным, да так, чтобы убить его и себя, или в порыве ревности задушить Софью.
А тут просто – накричал, нашумел, внес в дом смятение, разочаровался в любви, в Москве, в жизни и уехал. Какой же в этом трагический пафос?
Кстати, о Чацком.
Безусловно, на фоне «двадцати пяти глупцов» комедии он блестящ, остроумен, скор и резок на язык, ведет себя смело и благородно. Прямо – герой.
И удивляешься сначала, как это Софья предпочла такому воздыхателю это подлое ничтожество – Молчалина.
Впрочем, она же не Молчалина любила, а тот идеал, который себе выдумала.
Но все рано, сопоставить этот идеал – робкий, покорный, тихий, незлобивый, сносит незаслуженные упреки и унижение, всем угождает…
Противно! Воистину, «муж-мальчик, муж-слуга из жениных пажей» . Никакого сравнения с Чацким.
Но с другой стороны, посмотреть внимательно на Чацкого – тоже начинаешь сомневаться в его уме. Говорит умно. А ведет себя?
Рассмотрим спокойно.
В начале, он после долгого отсутствия врывается в дом, где воспитывался с детства, то есть, к близким хорошо знакомым людям, бежит к любимой девушке, говорит ей кучу вздора, видит, что ее этот вздор не радует и все равно продолжает без умолку болтать, даже не подумав сменить тему или стиль разговора, хоть и видит, что ей неприятны его колкости. С порога огорошивает ее кучей вопросов, да еще и упрекает за холодность. Меж тем, в тексте нет ни одного упоминания о том, что он Софье хотя бы писал, чтобы напомнить о себе и своей любви.
Это же какое самомнение – уехать от четырнадцатилетней девочки, объяснившись ей в пылких чувствах, исчезнуть на три года и быть уверенным, что эта девочка его ждет - не дождется, тоскует, страдает и считает дни до возвращения. Причем, быть уверенным настолько, что даже не писать ей. А по возвращении, ворвавшись, словно ураган (рано утром, хочу заметить, когда она, может, еще и не встала), упрекать за то, что не бросилась к нему на шею.
Затем идет к дядюшке, который его растил. То есть, Чацкий этого человека хорошо знает. Однако начинает говорить явно то, что дядюшке никак не может понравиться. Зачем? На какую реакцию он рассчитывает? Или он думает, что Фамусов за три года «поумнел и просветился»? При этом удивляется, что дядюшка недоволен его речами и поведением. Кстати, заболтавшись о всяких отвлеченностях, упускает блестящую возможность спокойно поговорить с Фамусовым о его матримониальных планах на Софью.
Потом к дядюшке является человек, Чацкому совершенно незнакомый. Фамусов намекает, что этот человек для него важен и просит элементарной вещи – не проповедовать свои идеи при Скалозубе. Но даже этого Чацкий не может выполнить, совершенно некстати вмешивается в разговор, ставит Фамусова в неловкое положение, да еще и ведет себя откровенно невежливо. И это - с человеком, ему совсем не чужим.
Кстати, по гамбургскому счету, Скалозуб никак не заслуживает пренебрежительного отношения. Высмеивать офицера, мечтающего о генеральском чине – в принципе смешно. Другое дело, как этот чин заслужен. Но в комедии ничего компрометирующего о Скалозубе не говорится. Напротив: служит с 1809 года, то есть, прошел Отечественную войну, участвовал в Заграничном походе Русской армии. Причем, служит в пехоте, в егерских полках. А егеря – это ребята серьезные. К тому же, после возвращения в Россию эти полки в основном базировались на Кавказе и вели постоянные боевые действия. Вот чем объясняется быстрая карьера Скалозуба. Ну а то, что он не столь образован, остроумен и блестящ, как Чацкий… Каждому свое. Дай Чацкому в руки винтовку и саблю, пусти его в «дело», он бы там тоже выглядел не лучшим образом. Так что совершенно несправедливо Александр Андреевич высмеивает потенциального жениха Софьи.
А уж поведение Чацкого на балу – это вообще за гранью. Я понимаю, он расстроен тем, что Софья его приняла не так, как он ожидал (надо сказать, по его собственной вине). Но где же был весь его блестящий ум, чтобы в течение всего бала (а это не полчаса и даже не час) не заметить, что он здесь совершенно не ко двору со своими проповедями и идеями?
И ведь опять-таки, это же не первый в его жизни московский бал, если он вырос в доме у Фамусова.
Почему вдруг его все так удивляет и гневит? Чего он ждал? На что надеялся?
Ведь известно, что, истина всегда хорошо звучит, но очень редко ее хорошо слышат.
Чацкий ведет себя, как человек, свалившийся с Луны. И то, тот, наверно, все же захочет сначала разобраться, куда он попал и как ему себя вести, а не кричать, как вы все неправильно живете.
Кстати, а что такого особенно умного и передового проповедует Чацкий?
Да, он обличает пороки высшего света, обычные, надо заметить, пороки, характерные для всех стран и времен. Везде – раболепство, клиентела, низкопоклонство перед авторитетами, погоня за благами, в чем бы они не выражались, круговая порука и т. п. Если для Чацкого это – новость, он, видимо, путешествовал три года по Аляске или Сахаре, а до этого жил в тайге, нигде не бывал, ни с кем не общался и не читал книг вовсе.
К чему сводятся все его проповеди? Что в них такого оригинального?
О необходимости просвещения и улучшения нравов говорили еще во времена Сократа.
Свобода личности и право ее на самоопределение - один из главных тезисов Ренессанса, породившего не только Мирандоллу, да Винчи, Боттичелли и т. д., но и Сфорца, семейство Борджиа, чудовищные преступления и неслыханные падения.
«Служить бы рад – прислуживаться тошно» - «оригинальность» этой мысли восходит к античности.
Собственно, все идеи Чацкого лишены какой-либо оригинальности и новизны, интересны лишь остроумием изложения. Но не маловато ли этого для «просветителя», собравшегося сокрушить «одряхлевшее и прогнившее» московское высшее общество?
К тому же, если основываться на его же тезисе о праве на «свободную жизнь», почему Чацкий полагает, что свободно можно жить только так, как он, или как пресловутый химик и ботаник князь Федор? Ведь все эти члены «стаи» на балу тоже сделали свой выбор – жить так, как им нравится. В этом их свобода.
Вот и думаешь: неужели весь замысел комедии сводился к обличению нравов и характеристике современного Грибоедову общества?
Как-то это даже скучно.
К тому же в ней все-таки не двадцать пять глупцов и один умник, а все – глупцы, только каждый по-своему.
Но в результате глупее всех оказывается умник Чацкий, который сам себе устроил все свои несчастья. И исключительно потому, что думал не о Софье, а только о себе и своей любви к Софье, не мог ни на секунду заставить себя даже не смирить гордыню, а просто вести себя в не чужом доме так, чтобы не бесить всех окружающих.
Вот и осталось ему «изливать желчь и досаду» и кричать: «Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок!» .
Его, конечно, жаль. В принципе, человек-то он хороший. Но, как отлично сказано в каком-то фильме: «Хорошие люди не обязательно должны быть идиотами».
И все-таки… Что же хотел сказать своей комедией Грибоедов?
И чего он не успел сказать…