Вахтёр - это такой пенёк с глазами и очень громким, сварливым голосом. Клиенты и гости ему начинают кланяться прямо с порога потому, что, если театр начинается всего лишь с вешалки, то офис любой уважающей себя организации - с грозной тётеньки - вахтёрши, наделённой неограниченной властью. По крайней мере, так кажется. Транспортная компания "Мастер перевозок," занимающаяся доставкой различных грузов - от булавки до слона, не была исключением. Её "лицом" - первым, которое видел посетитель, была Антонина Петровна по прозвищу "Горгона."
Сухопарая женщина со строгим, вытянутым лицом и бескровными, в нитку губами, заставляла внутренне подобраться каждого не хуже полиграфа, с его способностью моментально отличить ложь от правды. Блеск "золотой" оправы, белый верх - черный низ, усиливали казённый вид Антонины Петровны. Голос вахтёра "Мастера перевозок" был металлическим, но не особенно громким и хамских выражений она избегала. Взглядом брала - особенным, как у медузы Горгоны. Глянет - и струйка пота бежит меж лопаток или потеют ладошки.
Горгона появлялась на рабочем месте задолго до сонного коллектива, а исчезала, если не в полночь, то позже всех - именно она защелкивала входную дверь на замок и включала сигнализацию - через офис можно было проникнуть в просторный гараж с целью кражи разногабаритного транспорта. И на чём тогда развозить слонов и булавки? Антонина Петровна работала по пятидневному графику и только в выходные (шубись, помойка!) дежурные диспетчеры дышали легко.
Но все же - почему признавался подчиняющий авторитет скромного винтика компании, Горгоны Петровны? Сила её заключалась в Инструкции, которую никто лично не видел, но знал, что Антонине Петровне дозволено всё, кроме расстрела. Именно под её зорким оком сотрудники записывались в табеле учёта рабочего времени - утром и в конце дня. Ровно в 8.00 (и ни секундой позже) под последней фамилией Горгона подводила черту красной пастой.
Всякий, кто опаздывал больше, чем на пару минут, был обязан дать вахтёру короткое пояснение. Причины не отличались разнообразием: транспорт, дети, проблемы с лифтом... Горгона смотрела непроницаемым взглядом и что-то отмечала в толстом блокноте. Поговаривали, что именно в нём ведётся ежедневно досье на каждого. Посещение курилки, беготня к кофе-машине, к банкомату и в комнату приёма пищи в неурочное время - всё фиксировалось. В конце месяца на "рецидивистов" поступали докладные на имя начальника отдела кадров.
Качество кляуз поражало убедительностью. Составленные без лишних слов, они состояли из Ф.И.О провинившегося и количества потраченного в пустую времени за месяц. У некоторых до двух часов набегало. Последней строчкой указывались причины потерянного времени - пресловутая курилка, болтовня по телефону в холле и т.п. Начальство очень даже впечатлялось, о чём свидетельствовали уменьшенные (или отмененные) премиальные. В общем, Горгону не любили и не уважали сотрудники. Да и за что жаловать кочку, о которую все спотыкаются? И казалось, не было силы эту "кочку" разгладить. Но она нашлась.
В компанию, наконец. сподобились принять, так называемого, мастера на все руки. Крепенький мужичок, пенсионер, с щегольской бородкой и почему-то всегда при галстуке со знанием дела устранял сантехнические проблемы, менял лампочки и чинил розетки. Запросто передвигал шкафы и ремонтировал полки. Работал пол дня, но успевал многое. Имя его в личном деле осталось, а все обращались к нему Акимыч. Не сразу народ прочухал перемену в Горгоне Петровне. Она стала слегка рассеянной, едва кивая на утреннее хоровое приветствие. И не держала блокнот на готове.
Неожиданно для всех отказалась от иссиня чёрного цвета волос, который, как известно старит, в пользу "молочного шоколада." И вместо "фигульки" на макушке, ассиметричное каре с "рваной" чёлкой явилось. Оказалось, что Горгона владеет таинством лёгкого макияжа и умеет одеваться элегантно: строгую рубашку вытеснила белоснежная блузка с кружевной пеной на рукавах и воротничке. И туфли на ногах появились - изящные лодочки. Наконец, догадались и ахнули: "Горгона влюбилась в Акимыча!"
Подтверждения били в глаза. Он проходил мимо, и Антонина Петровна заливалась румянцем малиновым. Говорила откуда-то взятым ласковым голосом:"Доброго утречка и хорошего дня!" Акимыч едва кивал. Чуть ли не с поклоном пирожки, завернутые в льняную салфетку, протягивала: "Откушайте, сама пекла!" Акимыч буркал:"С ядом?" И торопился мимо пройти. Свидетели клялись, что видели: Горгона от такого безразличия, смахивала слезу. Но не отступалась.
Наступил день, когда Акимыч, работавший во второй половине дня, распахнул перед Антониной Петровной дверцу своих "жигулей." Оказалось, что офис вполне может закрывать дежурный охранник, который круглосуточно бдит в гараже. Сотрудники шушукались: "Соблазнила Горгона деда. А что - ему за шестьдесят, она лет на пять моложе. Вполне, вполне. Только ведь он, кажется, женат? Вот старики - разбойнички!" На самом деле, все были довольны некоторым расслаблением Горгоны Петровны.
А ларчик открывался с другой стороны. Дело в том, что и Антонина Петровна когда-то была молода и звалась нежным именем - Тоня. Она работала в заводоуправлении завода, в машинописном бюро. Не королева красоты, но такая тростиночка с милым, нежным лицом. Ей бы мужа хорошего, но случился Илья. Секретарь комитета комсомола завода. Честь и совесть, казалось бы. Его взгляд упал на юную комсомолку Антонину и начал её к себе притягивать, наподобие гипноза удава Каа из мультфильма "Маугли."
Комитет комсомола и машбюро находились по соседству и Тоня находила минутку, чтобы забежать к Илье. Он это поощрял: угощал чаем с пирожным и что-то такое шептал ей на ушко. Не комильфо, конечно, в рабочее время, но молодость, молодость! Окружение секретаря знало, что он несвободен. Есть жена и подрастает сынишка, но почему-то молчали. Потом вроде всё затихло. На самом деле, наоборот - началось. Просто Илья убедил Тоню не афишировать их любовь на работе.
Естественно, всё у них стало "по взрослому." Статус любовника - вожак комсомола, казался Тоне твёрдым обещанием, что её не обманут. Вот ещё чуть-чуть и он заговорит о свадьбе. Правда девушку напрягало, что их свидания довольно часто какие-то конспиративные: Илья называет ей место встречи (чаще квартиру одного из приятелей), а она туда прибывает. Пара часов вместе и для Тони вызывается такси. Илья остаётся под предлогом, что нужно прибрать в квартире.
Жена и любовница о существовании друг друга догадались почти одновременно. Первая плакала и обещала обратиться в партком, а это могло стоить Илье карьеры. Вторая неожиданно превратилась в разъяренную пантеру: устраивала скандалы и грозилась убить любовника и себя. Почему-то он начинал в это верить. Выход подсказал приятель, приехавший в отпуск из Тынды. Рассказал, что там можно поднять хорошие деньги: на машину заработать и на кооператив.
"Что толку, в твоём костюме и галстуке? Живёшь-то с родителями жены! А там в первый же день предоставят комфортное семейное общежитие из двух комнат - почти квартира!"- агитировал бывший однокурсник Илью. И тот загорелся. Хотелось, конечно, срубить деньжат, а ещё успокоить Свету - жену и бескровно от Антонины избавиться. По тихому свалить не удалось. На должность секретаря горком ВЛКСМ направлял, он же разбирался с причиной увольнения, подбирая замену. Тоня догадалась, что любовник мужем ей становиться не собирается и хочет сбежать.
Она устраивала ему несдержанные разборки прямо посреди заводоуправления с рукоприкладством. С одной стороны, очень неловко, а с другой - Илье быстренько подписали заявление. Он исчез из города чуть ли не в один день, только пятки сверкали. Жена Света - с ним, углядев в смене места жительства, возможность начать отношения с чистого листа. Им-то что, а Тоня осталась с нежелательным подтверждением запретной любви - в положении. С абортом она затянула, надеясь подловить Илью, а теперь всё стало настолько бессмысленно, что девушка решила не жить.
Первую попытку - ванная, тупое лезвие, родителям удалось ото всех скрыть. Поохали, но дочь глубины трагедии им не открыла. Во второй раз, наглоталась таблеток и потеряла сознание. Вызвали скорую помощь. Тоню откачали, ребёнка не спасли. Девушку передали в руки психиатров и по жизни она дальше пошла с пометкой "стрессонеустойчивая." Отец с матерью, с объяснимо старорежимными взглядами, устроили над дочерью тотальный контроль. Характер Тони стал меняться стремительно.
Из улыбчивой девчонки превратилась в раздражённую, упрямую и злую. Покрасила волосы в чёрный цвет, объявила всех мужиков козлами. Наверное, именно тогда в ней начала зарождаться Горгона. Из машбюро уволилась. Работала в разных канцеляриях, живя без подруг и девичьих радостей. Потом мама её тяжело заболела и начались годы непростого ухода за ней. В тридцать лет, похоронив мать, Антонина столкнулась с новым предательством.
Отец познакомился по объявлению с женщиной из Воронежа и выставил квартиру на продажу. Купил дочери комнатушку, жене - памятник и укатил, не оставив адреса. Антонина жила одиноко, старела и не ждала перспектив. Постучалось пятидесятилетие. У женщины сильно упало зрение и сидеть за повсюду появившимися компьютерами, она не могла. Как манна небесная подвернулось ей место вахтёра в компании "Мастер перевозок." На ней были курьеры, встреча клиентов, приём почтовой корреспонденции и выдача канцтоваров. А ещё - контроль за дисциплиной труда. И вот тут она включила Горгону.
Так вот Акимыч оказался тем самым Ильёй, который когда - то Антонину Петровну бессовестно бросил. Странно, но она ощутила не ненависть, а желание получить компенсацию за бесцельно прожитые годы. Горгона Петровна поставила себе цель отбить у проклятой Светки дорогого сердцу Илюшеньку. Не сразу, но он пошёл на сближение. Стал подвозить женщину на машине домой и что-то типа свиданий-гуляний между ними случалось.
Илья Акимович довольно долго вместе с семьей прожил в Тынде, получив там квартиру и подкопив деньжат. В родной город вернулся, устав от холода и по причине смерти родителей. Материальные возможности позволили купить дом за чертой города, обжиться. На пенсии он заскучал и устроился на подработку в компанию "Мастер перевозок." Судьба, сделав круг, вновь свела его с Антониной. И бывшая пассия показалась ему довольно приятной и моложавой, когда отказалась от образа бабы Яги. Тем более, что, кроме жены Илье Акимовичу некого было стесняться: сын женился и проживал в Севастополе.
Долго ли коротко, но "старички-разбойники" стали попивать чаёк (и не только) в скромнейших апартаментах Антонины Петровны. Пошли очень откровенные разговоры, планы совместные. Илья Акимович на жену Светлану жаловался: растолстела, за здоровьем совсем не следит. В результате укус комара привёл к ампутации стопы: расчесала, а сахар повышен (уж который год диабет) и долго мер никаких не принимала.
Увезли, когда краснота поднялась выше щиколотки. Теперь с костылём скачет Светлана и дома кавардак, на огородные дела сил у неё не хватает. "Она всегда слезлива была, а теперь и подавно. Раздражает - кулёма! Вот в тебе, Тоня, всегда характер чувствовался. Помнишь, как кинулась на меня с кулаками, прямо в коридоре заводоуправления? Страсть, эмоции!"- самодовольно говорил Илья Акимович. Он признался, что поначалу даже струхнул, встретив её в "Мастере перевозок." Сделал вид, что не узнал. А потом, услышав, какой тон она, вахтёр обычный, задаёт в коллективе, восхитился.
И решил, что неслучайно судьба их вновь друг другу подбросила. Теперь, когда отношения налажены, он посчитал возможным, открыть перед бывшей любовницей карты. Предложил Антонине то, о чём когда-то она мечтала - стать ему супругой до конца дней. Подчеркнул, что пенсия у него приличная, северная. И вот подрабатывает. Дом в два этажа, сад с теплицами. "Уволишься. Хватит народ кошмарить. Займёшься хозяйством. Скучать не придётся, уверяю. Я ещё хоть куда. Даром, что на пять лет тебя старше. Ну, Антонина, что скажешь?"- больше для проформы спросил Акимыч, уверенный в положительном ответе.
Антонина замерла. Неожиданно всё сбывалось - лучше не надо! Вместо комнатушки - просторный дом. Акимыч сказал, что окна на лес смотрят. Красота! Опомнилась вдруг:"Постой-ка, а Светку куда?" Ответ у Акимыча был готов:"Разведусь с ней - дело одной недели. Дом на меня оформлен. Мы, когда из Тынды вернулись, у её родителей жили. Она так и осталась у них прописана. И духом она слабая, спорить со мной не будет. Я хозяин! В твою норку переедет. Как раз по её возможностям. Насчёт сына моего не беспокойся. У него жизнь своя. Если что и получит, то лет через 20-ть, по завещанию."
Вообще очень заманчиво было так и сделать. Светке - пинка, она долю счастья своего получила. Теперь черёд Тони. Так да не так. А не будет ли из каждой щёлки просторного дома ей Светка мерещиться - толстая, инвалидная, несчастная? И стук костыля её станет слышатся, как тогда жить? Не жалость к сопернице давила на Антонину, (ну, кто ей эта Светка?) своё спокойствие потерять боялась. Пусть в норке живёт, но хозяйкой. Есть желание - порядок наводит, а нет - лентяйкой на диване сериал смотрит. Акимыч ждёт от неё угожденья и прыти, а от "нерабочей" жены хочет сбежать. Это для него привычно. Что случись, и её, Тоню, в утиль сдаст. Такой человек.
Она глянула на него не как на приз, а оценивающе: лысина, пузцо тыковкой, сопит громко, с одышечкой. И уже с ногами что-то такое - ходит переваливаясь. Если что и достанется Антонине, так это старость Акимыча. Объедки. И что-то он так противен стал, просто невмоготу. Это его подмигивание и цепкая рука за её коленку уцепившаяся. Ещё и секса может потребовать, любовничек престарелый! Тоню аж передёрнуло! И вот по этому счастью она всю жизнь страдала?! "Счастье" отрыгнуло - естественно, но противно с дальним запахом чеснока. Еле выпроводила Тоня Илью, пообещав подумать. Он так и ушёл с удивлённо вздёрнутыми бровями.
В отдел кадров компании начали поступать докладные. На Акимыча. Рабочие часы не вырабатывает под предлогом, что всё выполнено. Инструменты бросает, где попало, а потом ходит - ищет. И с запашком спиртного приходит. Последнее было недоказуемо, но и опровергнуть не получалось. А если учесть, что мастер имеет дело с электричеством - лучше не рисковать, поверив автору докладных. Оторопевшего Акимыча в один день уволили. Проходя мимо переставшей его узнавать Антонины Петровны, он прошипел:"Ну, ты и Горгона!"
Ей не было по фиг. Отдел кадров напомнил, что с завтрашнего дня у неё отпуск по графику - страдай сколько хочешь без всякого отвлечения. И с работы Антонина Петровна возвращалась в тяжелейшем состоянии духа, размышляя: "Вот кому лучше сделала? Так и буду одна куковать. В чёрный цвет перекраситься что ли - вернуть броню, так сказать." Возле её квартиры сидел драный кот. Но глаза - янтарные. Вот ими и просил жрать. Не терпящая никакой живности, Антонина, неожиданно для себя, кота впустила. Не чаяла, а от грустных дум отвлеклась: тут же пришлось бежать за лотком и наполнителем, средством от блох, кошачьей едой. Благодарная божья тварь всю ночь ей мурчала песни. На удивление, сладко спалось.
Через пару недель кот неожиданно так разбух в брюшке, что Антонина, взволновавшись, поволокла его к ветеринару. Там над ней посмеялись:"У вас, дама, не кот, а прелестная кошечка. К тому же глубоко беременная." Хозяйка глазами захлопала:"А я назвала его Кефиром. Он его очень любит." "Был Кефир, станет Кефирка,"- ей ответили и попросили освободить помещение. Роды у Кефирки начались в ночь, накануне окончания отпуска у хозяйки. И такие тяжёлые, что Антонина Петровна чуть сама не отдала богу душу. Котятки до утра не кончались - шесть штук, как с куста. Почему-то чувствуя себя счастливой, Тоня ненадолго забылась сном.
На работу впервые на такси прилетела. Сотрудники уже толпились у её окошка, отмечаясь за начало рабочего дня. Антонина Петровна, не обращая внимания на упавшие от удивления челюсти, быстро прошла на своё место и потребовала минуту внимания. Сообщила, что её кот оказался беременной кошкой и окотился шестью малышами, поэтому она запоздала. "Вы их .. утопили,"- с вопросом или с утверждением выдохнул кто-то. Антонина Петровна строго глянула из-под золотой оправы, которая её давно не портила:
"Кто до конца года желает безнаказанно разбазаривать рабочее время: пить по пять станчиков кофе в день, раньше времени разогревать обед и не отчитываться за перерасход бумаги для принтера?" Тишина. Слабое подёргивание рук из-за непонимания куда заведёт положительное голосование. Антонина улыбнулась просительно:"Ребятки, выручайте. Мне шестерых не поднять. Только представьте, у вас будет кот или кошечка от самой Горгоны, а ?!" Коллектив дружно фыркнул и расхохотался. Кошаков, едва распахнули обещанные в будущем янтарные глазки, разобрали чуть ли не в драку. Антонина Петровна, которая давно обедала и чаёвничала со всеми вместе, отблагодарила коллег гигантской пиццей. Горгона в ней не умерла, просто изменила мировоззрение.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина