Знаете, я как филолог обожаю дилетантские рассуждения на тему литературы, особенно те, которые собирают сотни лайков, поскольку написаны "за жизнь". При этом я даже могу с частью тезисов, ведь в чем-то такой автор оказывается-таки прав, вот только "глубина" изысканий и примитивность аргументов просто убивает меня. Точнее, убивает причинно-следственная связь. Ну да обо всем по порядку.
Недавно добрый "дядя Дзен" выдал мне вот такую вот замечательную статейку, в которой Автор (или Авторка?) рассказывает о том, как же ея достало, что учителя в школе учат бедных детей, что автор имел в виду. Как учитель литературы и местами даже писатель, не могу не согласиться с тем, что методика преподавания в школе убивает интерес к чтению (а потом вдобавок еще и глумится над трупом).
Но означает ли то, что учителя заставляют детей искать авторскую идею, отсутствие этой идеи как таковой? Честно говоря, я так и не понял, что указанная авториня хотела сказать своей статьей, ведь на главный вопрос она так и не ответила: большую часть текста занимали её воспоминания о неравной борьбе с системой учителями.
Тему "Что имел в виду автор?", я копал довольно долго. Как писатель, как учитель и как исследователь. Давайте попробуем взглянуть на этот вопрос со всех трех позиций.
Взгляд автора
Пример приведенный в статье - про рассказ «Пряники» - известный, если не сказать бояновый. Помнится, его обсасывали в интернете на все лады пару лет назад. Впрочем, этот пример далеко не единственный и даже не самый красноречивый. В это связи я больше люблю вспоминать историю написания песни "I Am the Walrus".
Джон Леннон (тот самый) однажды получил письмо от ученика школы, которую когда-то посещал он сам. Мальчик рассказывал, что учитель английского заставлял класс анализировать стихи the Beatles. Леннон прикололся с этого (кажется, детей учил все тот же человек, что и его когда-то) и он решил написать песню, которую проанализировать невозможно. Есть версия, что он принял что-то для настроения...
Впрочем, это не так уж и важно. Важно другое. Сам факт написания такой глючной пенси является своеобразным выражением идеи автора - о том, что не каждый текст можно анализировать. Получается парадоксальная ситуация, когда идея произведения в том, что идеи нет, но это и есть идея. При этом идея заключена в содержании, а не в форме.
Разумеется, есть произведения, написанные по приколу, но в большинстве случаев автор не просто что-то имел в виду, но и очень надеялся, что его поймут. Исключая каких-нибудь постмодернистов, которым пофиг на то, поймут ли их. Вроде Пелевина, который играет с восприятием читателя, сознательно вводя его в заблуждение. Тогда как всякие Пушкины и прочие Гоголи очень даже хотели быть понятыми. Да что там! Егор Летов - и тот парился на тему того, как его видят другие.
Взгляд ученого
Но может ли чел со стороны понять, что хотел великий-и-недосягаемый-его-величество-Автор. Споры об этом в науке ведутся довольно давно. Но наибольше остроты они достигли в XX веке. В бытность студента я увлекался постмодернизмом и прочел довольно много книг по теории этого направления. Едва ли я понимал хоть половину из написанного. По доброй научной традиции язык подобных трактатов был совершенно нечеловеческим. Хуже учебников по программированию. Один автор привлек меня больше других. Звали его Ролан Барт. Он написал весьма годную теорию мифа в медийном обществе, но наибольшую известность получил благодаря статье "Смерть автора", в которой доказал, что текст рождается в сознании читателя и никак иначе.
Когда я стал чуть взрослее и отрастил себе критическое мышление, я узнал, что теория Барта, хоть и была революционной, отнюдь не являлась чем-то исчерпывающим или даже новым. Примерно за 30 лет до Барта проблему автора исследовал М. Бахтин, предположивший, что отношения оного с читателем представляют собой, скорее, диалог: восприятие автора и читателя (а еще там где-то был интерпретатор aka критик) вступают в спор, дискуссию.
На фоне публикации статьи Барта теория Бахтина получила второе рождение и у нас и за границей, где исследователей уже порядком достало анализировать собственное восприятие текста (именно это и подразумевал постмодернистский подход к анализу). Писали на эту тему многие. Юлия Кристева, ученица Барта, знакомая с творчеством Бахтина, дополнила идеи учителя, создав свою теорию (уже не помню, что там было). Наш соотечественник М. Гаспаров предложил анализировать т. н. авторское высказывание, а чтобы его восстановить, предлагал исследовать "сопутствующие материалы": дневники, биографию, интервью. (Подобной концепции придерживался в исследованиях и я).
Про ученые книги я могу говорить долго и путано, но лучше сразу перейду к сути. То, что сам автор не помнит, что имел в виду, не значит, что мы не можем это узнать. Более того, порой исследователи понимают автора лучше, чем он сам. Ученый в этом случае выступает в роли врача, при этом, судя по всему, врача-психиатра. =)
Взгляд учителя
Всем своим новым ученикам я рассказываю о целях наших уроков. Я объясняю, что те произведения, которые мы изучаем в школе, не всегда интересные и очень часто сложные. И по сути мы изучаем их не столько для удовольствия, сколько для того, чтобы понимать более поздние и интересные произведения, которые часто содержат отсылки к классике. Ну а также для того, чтобы развивать собственную речь (для ЕГЭ).
Школьный анализ, который мы проходим в школе, вещь и правда весьма тупая. Но у него есть один несомненный плюс, который могут оценить будущие писатели. Именно этот анализ дает первичное представление о структуре художественного произведения, учит видеть авторские "фишки". Я сужу по собственному опыту. Я ненавидел анализ класса до 9, когда сам начал писать стихи. Вот тогда-то я понял, что не зря учил все эти ямбы и прочие эпитеты.
К чему я веду? К тому, что строить догадки о том, что хотел сказать автор - это не кощунство и даже не бесполезное занятие. Более того, большинство наших классиков в той или иной степени изучали теорию. "Наше всё" в лицее имел хорошие оценки только по словесности, а "безграмотный" Есенин закончил аналог современного педучилища, а после ходил на лекции в университет имени А. Л. Шанявского.
Но тогда откуда учителю знать, что хотел автор? Дело в том, что учебники излагают, пусть и в упрощенном виде, но вполне себе научные теории. Тот же школьный анализ по сути представляет собой версию структурного (по М. Лотману). Что хотел сказать автор, установили ученые, учитель же просто излагает существующие теории. А вот если дети пойдут после школы на филфак, они поймут, что на уроках изучали лишь одну теорию из многих. Учителя, конечно, зачастую не вполне понимают, что говорят, но это не значит, что всё это ложь. (Квантовую физику тоже понимают не все).
Вывод:
Пример с рассказом "Пряники" очень яркий, но вырван из контекста. Даже если автор не помнит, что хотел сказать, то это не значит, что он ничего не хотел сказать, когда писал произведение. Исследовать же авторскую позицию и способы ее выражения можно и нужно, правда у школьных учителей это выходит далеко не всегда.
Все изображения взяты из открытых источников.