Жаркий июльский день грел собой улицы большого города. В углу возле ангара в уютной маленькой песочнице валялись игрушки и разноцветные формочки. Сбоку были прислонены щиты, которыми песочница закрывалась на ночь, чтобы ни одна случайно забредшая сюда собачка или подвыпивший детинушка не могли использовать ее в качестве туалета.
В ангаре с его приятной прохладцей на трехколесных велосипедах носились друг за другом два мелких пацаненка.
- Я певый!
- Неть! Я!
- А-аа!
Огромный бритоголовый нянь отошел от мотоцикла, оттер ветошью руки, грозно склонился над малышней и предупредил:
- Я зюсь! Очень зюсь!
Крики тут же стихли как по мановению волшебной палочки.
- Правда же, они миляги! – спросила меня Света, со счастливой улыбкой наблюдающая сверху за этими бесконечными игрищами.
- Правда! – подтвердила я, нисколько не покривив душой, потому что мой двоюродный братец и сынок Долли и Саныча оба как на подбор вышли настолько ангельско-херувимистого вида, что хоть сейчас снимай их в рекламе товаров ко дню Святого Валентина. Правда, характер у обоих был тот ещё, и даже в таком юном возрасте это было видно невооруженным взглядом.
- Очередная байкерская парочка неразлучников растет.
- Ага. Как Дэн и Руди, как Домино. Circle of life , спел бы сейчас товарищ Элтон Джон.
- Вы кстати с Илюхой как, не собираетесь еще? А то я вот почти уже созрела. Давай тоже подгадаем и вместе сработаем, чтоб еще одна парочка получилась. Только девчонок! Вон, женихи для них уже есть. Твоей дочке сын Саныча достанется, а моей Дроссельский. Что скажешь?!
Я расхохоталась. Ох, моя подруга – неисправимая прожектерка! Уже все заранее распланировала!
В этом году я наконец-то сделала то, что давно должна была. В мае мы с Руди одним днем смотались в город моего детства. Прямо от станции взяли такси и поехали на кладбище, где я убралась на могиле родителей и деда. Наконец-то поставила там лампадки, вычистила сорняки и посадила бархатцы. Не знаю, когда появлюсь здесь в следующий раз. Бабушка долго меня убеждала, что не так важно, где лежат их тела. Куда важнее то, где сейчас и с кем находятся их души. Наверное, она права. Но меня очень грел тот факт, что я сидела возле них и рассказывала все важное, что у меня произошло в жизни. Но слез больше не было. Только умиротворение и светлая грусть. Наверное, они меня услышали.
А потом мы отправились посетить ещё кое-кого. Я знала, что у Заточных здесь никого из родни не было. Значит, у старшего Заточного подхоронения, как у моих родителей к деду, быть не могло, только новый участок. Могилы там шли в хронологическом порядке, примерную дату его смерти я помнила. Значит, должна была найти без особого труда.
Так и вышло. Памятник Заточному-старшему был виден издалека. Огромный постамент в стиле дорого-богато из черного камня с золотыми надписями и тяжелым надгробьем во всю длину. В вазе увядал букет бордовых роз. Сразу видно, непростой человек лежит. Но меня сейчас интересовал не он. Интересно, ошиблась я или нет?..
Нет, все верно. Вот ещё одна могила за той же оградкой. Цветник без памятника, и только предельно скромная табличка – откуда-то в памяти всплыло, что такие почему-то называют трафаретами – с именем Юрия Заточного и датами его рождения и смерти.
Нет, плевать на его могилу я, конечно же, не стала. Просто стояла и долго смотрела на нее. Кажется, у психологов это называется «закрыть гештальт», или как-то так. Неважно. Я должна была увидеть это своими глазами, и я это увидела.
По городу мы с Ильей гулять не пошли, сразу же отправились обратно на станцию, и ещё через полтора часа уже ехали в столицу на поезде. Судя по тем скупым сведениям, которые сообщил нам друг из СК, многим здесь изрядно прищемили хвост после той истории. Отдел полиции был обновлен чуть ли не полностью, многие получили дисциплинарные взыскания, короче – было реально горячо. Формальным поводом послужила проверка хода расследования дела о гибели моих родителей. Ну и банду Заточного под шумок приструнили, почти всех на зону отправили. Только двое, если правильно помню, условными сроками отделались. Так что Соловьевых в городе будут поминать ещё очень и очень долго. Я, конечно, давно уже ношу фамилию, которую подарил мне Руди, но… бьют-то, как известно, не по паспорту, а по физиономии. А я не хотела осложнений на ровном месте, если меня вдруг опознает кто-то из бывших земляков.
А так жизнь шла своим чередом. Подрастали дети полка, мы потихоньку готовились к записи очередного альбома, на сей раз состоящего исключительно из наших песен. Слова к ним сочиняла Джун, мелодии вчерновую писал Бульдог, внезапно открывший в себе талант композитора, а шлифовала и аранжировала все, как обычно, Долли. Голос она давно восстановила, но упорно отказывалась выходить на сцену. Дескать, боится вновь его потерять и уже никогда не вернуть. А с учетом её любви к зубодробительным партиям с перегрузкой такое было очень даже возможно. Поэтому максимум, на что удалось ее уговорить, это на фоновые подпевки для студийных записей. Ну хотя бы так, уже что-то.
Мы с мужем в шутку называли себя перелетными птицами, потому что кочевали между двумя квартирами и клабхаусом. Нас то зазывали к себе свекры, то без нас скучала бабушка, то нам хотелось сбежать от родни и побыть вдвоем, лежа на старом диване и вспоминая, как все когда-то начиналось в этих стенах.
Джун, кстати, сдержала свое обещание и нашла мне работу! Она больше суток колдовала над моим резюме, хотя чего там было писать-то, с моим практически нулевым опытом. Но буквально через неделю мне вдруг предложили пройти тестовое задание. Потом было первое собеседование по зуму, продлившееся больше полутора часов, потом второе, уже личное. Тянулась эта тягомотина больше месяца, но в итоге меня-таки взяли дизайнером в геймдев. Очные встречи пару раз в неделю в офисе, а все остальное время – удаленка. Коллектив отличный, зарплата так вообще огромная, особенно для новичка, а главное – мне было безумно интересно то, чем я занималась. Тем более постоянно приходилось учиться, узнавать новые фишечки и тонкости, так что на скуку времени не оставалось просто категорически.
- Где же они? – Джун аж подпрыгивала на месте. – Вот отправь мужиков одних в магазин, называется! Давно уже можно было несколько раз туда-обратно дойти.
- Может, там очередь? Или они опять зависли над витриной и выбирают из двадцати сортов сыра самый правильный?
- Если это так, я их покусаю!
- Не успеешь, - ответила я, заметив, как наши мужья входят в ангар. Причем в руках у Руди почему-то был букет.
- Что у нас за праздник? – спросила я, поцеловав благоверного, когда он протянул мне цветы.
- Как же! Три года нашего знакомства, когда мы встретили тебя на дороге и увезли от пингвина.
- Да ладно тебе! Я-то эту дату не помню, а ты ее откуда знаешь?
- Скажи спасибо Долли. Это она тогда в нашем клубном журнале записала: ремонт мотоцикла Саныча. Общий прохват по району. Спасение девушки от хулигана. А с учетом, что нынче эта дата пришлась на субботу, нет повода не устроить нам маленькое торжество!
И мы устроили. Потому что чем больше таких вот милых праздников в нашей жизни – тем меньше наш страх перед неурядицами и невзгодами, тем меньше пролитых слез. А их и так в свое время было слишком много.
Больше никаких слез. Часть 92, последняя