Мещанский суд Москвы рассматривает по существу уголовное дело против основателя Baring Vostok Майкл Калви и его коллег. Все фигуранты отвергли предъявленное обвинение и не признали вину. Первым показания по делу дал Майкл Калви. Публикуем полный текст его показаний:
Уважаемый суд!
Я ознакомился с предъявленным мне обвинением и понимаю в чем меня обвиняют. Выводы, которые сделаны в нем абсолютно не соответствуют действительности. Я хотел бы дать показания суду о действительных обстоятельствах дела. С учетом того, что русский язык не является моим родным, я подготовил свои показания в письменном виде и хотел бы их зачитать. Текст показаний могу представить суду для ознакомления или приобщения к материалам уголовного дела.
Обвинение, которое мне предъявлено состоит в том, что я разработал преступный план, который предполагал незаконную выдачу Банком «Восточный» (далее – Банк) НАО «Первое коллекторское бюро» (далее – ПКБ) двух заведомо невозвратных необеспеченных кредитов под видом пополнения оборотных средств и дальнейшее распоряжение ими по собственному усмотрению путем перечисления на открытый для этих целей счет в заранее приисканном банке.
Мне представляется, что первоначально я должен очень просто и кратко рассказать суду о Банке, о ПКБ и о том, какое отношение я имею к данным юридическим лицам.
Уважаемый суд! Я являлся членом совета директоров Банка. Я был выдвинут в кандидаты в совет директоров Банка компанией Evison Holding Limited (далее – Evison ), которая принадлежит фондам Baring Vostok . Бенефициарами этих фондов являются более 40 международных инвесторов. С 2010 года до 2015 года Evison был миноритарным акционером Банка и имел право выдвигать только 3 из 9 кандидатов в члены Совета Директоров. В середине 2015 года, после очередной новой инвестиции в капитал Банка, Evison стал мажоритарным акционером Банка и получил право выдвигать 5 кандидатов в его Совет директоров: помимо меня, это были Абгарян В.А., Дельпаль Ф., Зюзин И.Н. и Смирнов К.Н.
ПКБ – это крупнейшая компания России на рынке услуг по взысканию задолженности. Данная компания была создана Власовым С.Н., одним из крупнейших акционеров Банка до 2015 года, и который до осени 2014 года являлся Председателем правления Банка. Бенефициарами ПКБ через компанию FCB Group Limited являются Власов С.Н., фонд Да Винчи и фонды Baring Vostok . В совете директоров компании FCB Group Limited входит пять человек. При этом только один из директоров – Холи Нильсен – был назначен фондами Baring Vostok . Я в состав совета директоров FCB Group Limited не вхожу и никогда не входил.
Возвращаясь к обвинению, я хотел бы отметить, что кредитование Банком ПКБ не может рассматриваться в отрыве от некоторых крайне важных событий, которые ему предшествовали. Эти события объясняют причины выдачи кредитов ПКБ и их дальнейшее использование. Обстоятельства этих событий полностью исключают не только мою ответственность и ответственность моих коллег, но и сам факт совершения преступления – хищения путем растраты.
В 2010 - 2011 годах Банк принял решение выкупить около 6,5% своих собственных акций. Уверен, что данное решение преследовало исключительно интересы Банка и было обусловлено контекстом его деятельности.
В дальнейшем с данными акциями у Банка возникли проблемы. В соответствии с законодательством, если Банк выкупает свои собственные акции, то они приобретают статус «казначейских» и должны быть либо реализованы в течение года, либо погашены с уменьшением размера уставного капитала. Банк, видимо, по определенным рыночным причинам не смог реализовать эти казначейские акции и должен был их погасить по истечению 12 месяцев. Но это повлекло бы за собой уменьшение собственного капитала, что крайне негативно повлияло бы на деятельность Банка. В связи с этим, совет директоров Банка принял решение реструктурировать владение этими акциями и держать их за балансом. Следует особо указать, что в это время Evison являлся миноритарным акционером и не мог влиять на принимаемые решения.
Это решение совета директоров положило начало перемещению казначейских акций за пределы баланса Банка и возникновению, в связи с этим, забалансовых обязательств. Другими словами, Банк стал их временно размещать на счетах крупных, но не связанных, и не подконтрольных Банку компаний с обязательством обратного выкупа. Мне было известно об этих перемещениях, но я не знал и не знаю всех деталей транзакций и названий юридических лиц, вовлеченных в эти финансовые транзакции. Я могу сказать только то, что некоторое время эти акции находились во владении структур АО Газпромбанк а потом у структур, связанных с Экспобанком.
Осенью 2014 года исполняющим обязанности председателя правления Банка стал Кордичев А.С. 26 ноября 2014 года он обратился к членам совета директоров и менеджменту Банка с предложением о выкупе казначейских акций у структур Экспобанка. В данном письме Кордичева А.С. (которое приобщено к материалам уголовного дела) коротко излагалась история вопроса и высказывалось предложение выкупить эти акции на вновь созданную и связанную с Банком кипрскую компанию.
Для чего это было необходимо Банку? Ответ на этот вопрос очень простой: прежде всего, как я говорил ранее, Банк преследовал цель не уменьшить свой собственный капитал на номинальную стоимость эти казначейских акций. Это было главной и основной задачей. Во-вторых, к этому моменту, как следовало из указанного письма Кордичева А.С., Экспобанк предъявил эти акции к выкупу в связи с нарушением Банком некоторых ковенант по договору. Требовалось срочно принять решение о выкупе их у структур Экспобанка. И в третьих - Банк нес весьма существенные расходы, связанные с финансированием этой транзакции Экспобанком. Руководство Банка считало необходимым, в том числе, снизить эти расходы, передав эти акции на связанную с банком компанию.
Структура сделки была предложена BrokerCreditService - Кипр (далее - БКС), одним из крупнейших брокеров в России входящим в финансовую группу БКС, и состояла в том, что Банк должен был создать на Кипре компанию, которую обязался финансировать БКС под залог еврооблигаций, принадлежащих Банку, а полученное финансирование банковская компания использовала для выкупа казначейских акций у структур Экспобанка. Создание компании Банком именно на Кипре, на сколько я понимаю, было условием БКС для простоты и оперативности расчетов. Предполагалось заключение четырехстороннего договора между БКС, его подконтрольной компанией Данофе, через которую шло финансирование, банковской компании – получателя средств, и Банка – гаранта выполнения обязательств.
Я хочу обратить внимание суда, что необходимость решения данного вопроса исходила от Банка и в его решение был вовлечен весь его руководящий менеджмент. 27 ноября 2014 года по инициативе менеджмента Банка была проведена даже телеконференция, на которой обсуждались вопросы о выкупе казначейских акций. Я не участвовал в этой конференции. О ее проведении и итогах мне сообщил Зюзин И.Н. 29 ноября 2014 года. Насколько я помню, в дальнейшем данный вопрос выносился на заседания совета директоров Банка, но он был изложен в бюллетене для голосования в общем виде без указания на все параметры сделки, на стороны, которые принимали в ней участие, на суммы финансирования кипрской банковской компании или стоимость заложенных еврооблигаций Банка. Как я сказал раньше, Evison на момент принятия этого решения был миноритарным акционерам Банка. Только в середине 2015 года Evison стал мажоритарным акционером после размещения дополнительной эмиссии акций Банка.
В начале 2015 года, новым председателем правления Банка был утвержден Коровин А.А. Проведя аудит Банка, Коровин А.А. подготовил письмо на имя Председателя совета директоров Банка, в котором указал о наличии у Банка забалансовых обязательств в виде обеспечения обязательств кипрской компании Балакус перед БКС. Балакус - это и была та самая банковская кипрская компания, о которой упоминалось в письме Кордичева А.С. Эти обязательства компании Балакус в размере 2 500 000 000 рублей к этому времени были обеспечены еврооблигациями Банка на общую сумму 5 000 000 000 рублей. Здесь я бы хотел указать, что изначально в письме Кордичева А.С. от 26 ноября 2014 года не указывалось на какую сумму Банк предоставит в качестве залога свои еврооблигации. И для меня обеспечение в таком размере было неожиданным.
И снова мне бы хотелось объяснить это более простым языком. Фактически предложенный выкуп казначейских акций Банка был реализован. БКС через компанию Данофе профинансировал Балакус, который выкупил казначейские акции у компаний, подконтрольных Экспобанку, а Банк передал БКС в обеспечение возврата финансирования свои еврооблигации. И это было оформлено соответствующим четырехсторонним договором, который имеется в материалах уголовного дела. И в соответствии с условиями данного договора, в случае дефолта Балакуса, Банк терял свои еврооблигации, что привело бы к уменьшению его собственного капитала на эту сумму, нарушению нормативов ЦБ и неминуемому отзыву банковской лицензии.
Я считаю крайне важным дать показания по поводу компании Балакус, в связи с тем, что из обвинения следует, что она была подконтрольна Baring Vostok Manager Holding Limited и Банку в одном случае, что не соотвествует действительности, или только Банку - в другом. Компания Балакус была создана специально для сделки по выкупу казначейских акций между Банком и БКС. Еще раз отмечу, что создание компании на Кипре было условием БКС, но ничего противозаконного в этом не было. Ни я, ни кто-либо из моих коллег не имели отношения к учреждению и управлению данной компанией. Номинальным бенефициаром компании Балакус, как теперь известно, являлась Ольга Князева - родственница Власова С.Н., руководителя Банка до осени 2014 года, а также одного из крупнейших акционеров Банка на тот момент. В декабре 2014 года, уже после увольнения Власова С.Н. с должности Председателя Правления Банка, Абгарян В.А. запросил у него список аффилированных Банку компаний. В этом списке, который приобщен к материалам уголовного дела, было указано, что Балакус был создан в октябре 2014 года, а ее подписантом по доверенности является Ольга Князева. В 2016 году единоличным бенефициаром Балакуса стал Власов С.Н.
Я не думаю, что Власов С.Н. относительно компании Балакус преследовал какие-либо противозаконные цели. Возможно, что на тот момент было удобнее оформить бенефициарное владение ею именно таким образом. Но в любом случае компания Балакус выступала стороной в сделке с участием Банка и БКС.
Дальнейшие события произошли по некоторым непредсказуемым обстоятельствам. Когда рассматривался вопрос о выкупе казначейских акций на банковскую кипрскую компанию и размещении в качестве залога еврооблигаций Банка в БКС, никто не предполагал, что в 2015 году ЦБ РФ радикально изменит правила открытия банками депозитарных счетов в иностранных юрисдикциях и размещения на этих счетах своих ценных бумаг. Согласно этим изменениям, на российские банки накладывалась обязанность по созданию 100 % резерва на любые ценные бумаги, находящиеся на счетах в иностранных депозитариях.
В отсутствии таких изменений, я думаю, история о выкупе казначейских акций Балакусом могла получить какое-то другое развитие. Возможно, что в спокойном режиме, в течение нескольких лет Банк смог бы безболезненно рефинансировать или погасить обязательства Балакуса, но в тех условиях он должен был немедленно вернуть еврооблигации стоимостью 5 000 000 000 рублей из кипрского депозитария БКС в российский депозитарий НРД до конца 2015 года, а они были заложены по обязательствам компании Балакус. Кроме того, как я понимаю, лицензированный брокер БКС также не желал нарушать предписания российского регулятора, которые вступили в силу в январе 2016 года. Поэтому он и объявил «марджин колл», так называемое требование, которое предполагало либо обращение заложенных еврооблигаций в его собственность, либо возвращение их Банку при условии полного погашения своих обязательств Балакусом. Не исключаю, что могли быть и иные причины «марджин колла», но мне о них не известно.
Осенью 2015 года председателем правления Банка был назначен Кордичев А.С. Вопрос о погашении или рефинансировании обязательств Балакуса перед БКС стал одним из главных вопросов, т.к. речь шла о потере еврооблигаций на сумму 5 000 000 000 рублей и потенциальном отзыве лицензии Банка.
Также осенью 2015 года, насколько я помню, было совещание, в котором приняли участие я, Абгарян В.А., Зюзин И.Н., Кордичев А.С. и Рогов К.В., на котором обсудили сложившуюся ситуацию. Рогов К.В. взял на себя инициативу по поиску и реализации вариантов по выплате задолженности БКС и возврате залога. В течение ноября-декабря 2015 года он и Кордичев А.С. регулярно обсуждали статус этих вариантов с Абгаряном В.А. и и Зюзиным И.Н., которые держали меня в курсе развития событий.
От них мне было известно, что уже в октябре 2015 года рассматривалось несколько планов такого погашения путем дополнительной эмиссии акций Банка, выпуска облигации Банка и еще несколько идей. Но уже тогда руководство Банка – Кордичев А.С и Роговов К.В. просили членов совета директоров банка, в случае если предлагаемые планы не сработают, подумать над тем, чтобы привлечь для решения проблемы компании с хорошей операционной или кредитной историей, таких как ПКБ, для получения кредита в Банке и последующего возврата долга БКС.
Банк находился в очень непростом положении. Он был на грани потери своих еврооблигаций на сумму 5 000 000 000 рублей и отзыва лицензии. Времени было очень мало. Расчет с БКС должен был состояться в декабре 2015 года. За такой короткий промежуток времени было крайне сложно решить вопрос о рефинансировании задолженности Балакуса. Я и мои коллеги также включились в поиск решения возникшей проблемы.
Мы сосредоточились на контактах с потенциальными инвесторами, переговоры с которыми уже шли с целью инвестирования в Банк, для решения, если понадобится, в том числе и этой проблемы. Еще раз хочу акцентировать внимание, что инициатива и основное бремя разрешения вопроса с БКС лежали на руководстве Банка. И это вполне естественно и очевидно, так речь шла об обязательствах Банка перед БКС, возникших в результате финансирования банковской кипрской компании. Я и мои коллеги присоединились к процессу только для того, чтобы помочь спасти Банк, даже не смотря на то, что это не было непосредственно нашей ответственностью.
В течение 2015 года мы вели переговоры с потенциальным инвестором - чешской группой Джей энд Ти. Я неоднократно встречался с руководством Джей энд Ти в Москве и Праге. Кордичев А.С. и Рогов К.В. также несколько раз принимал участие в этих встречах.
Привлечение Джей энд Ти в качестве инвестора Банка позволило бы акционерам часть полученных средств направить на погашение обязательств Балакуса перед БКС. Но, к сожалению, в начале декабря 2015 года стало ясно, что в 2015 году сделка с Джей энд Ти не будет завершена. Другие, альтернативные варианты, которые разрабатывали Кордичев А.С. и Рогов К.В. также не могли быть организованы вовремя.
У меня нет никаких сомнений, что мной, моими коллегами и руководством Банка в лице Кордичева А.С. и Рогова К.В. были предприняты все попытки в поисках приемлемых путей погашения задолженности Балакуса и Банка перед БКС. Однако, они не увенчались успехом.
В этих условиях у Банка оставалась единственная возможность – это кредитование российского юридического лица для дальнейшего финансирования Балакуса. Напрямую кредитовать Балакус Банк не мог, т.к. кредитование иностранного юридического лица требовало от Банка создания 100% резервов, что существенно ухудшало банковские показатели. Как я говорил ранее, данный сценарий рассматривался еще в октябре 2015 года и одной из компаний, которая могла взять кредит в Банке, предполагалась ПКБ. Банк совместно с ПКБ подготовил презентацию, в которой был определен механизм кредитования, дальнейшее финансирование Балакуса и возврат кредитных средств.
Однако следует помнить, что ПКБ через иностранные компании FCB Holding Cooperatief и FCB Group Ltd владеют фонды Baring Vostok совместно с фондом Да Винчи – 28% и Власовым С.Н. – 11%. Для выдачи кредита ПКБ на сумму 2 500 000 000 рублей необходимо было одобрение от представителей всех акционеров.
Как мне сообщили коллеги, между руководством Банка – в лице Кордичева А.С. и Рогова К.В., фондом Да Винчи, Власовым С.Н. и фондами Baring Vostok было достигнуто соглашение о выдаче ПКБ двух кредитов для дальнейшего фондирования Балакус с целью исполнения последним своих обязательств перед БКС и освобождения из-под залога еврооблигаций Банка.
Я считал, что выдача кредитов ПКБ - это обоснованное и единственно возможное решение, поэтому я сказал коллегам, что поддерживаю его и дал согласие на то, чтобы моя факсимильная подпись была поставлена в бюллетене голосования совета директоров Банка по вопросу одобрения кредитования ПКБ.
Уважаемый суд. Я, как член совета директоров Банка, проголосовал за выдачу двух кредитов компании ПКБ. И в этом нет ничего противозаконного. Эти кредиты были выданы на совершенно законных основаниях с соблюдением всех внутренних корпоративных процедур. Как я уже говорил ранее ПКБ – это одна из крупнейших компаний на рынке коллекторских услуг. Как член совета директоров Банка я знал, что ПКБ многократно кредитовался Банком. Мне было известно, что у ПКБ никогда не было просроченной судной задолженности. Кредиты выдавался на пополнение оборотных средств, что давало широкие возможности ПКБ по их использования.
Конечно, возникает вопрос о том, знал ли я что все кредитные средства пойдут на финансирование компании Балакус? Да, знал. Хотя я не видел всех документов, я был абсолютно уверен, что эти средства никто не собирался похищать. Я знал, что эти средства предназначены для расчетов с БКС и также знал, что если до конца 2015 года эти расчеты не произойдут, то Банк имеет все основания лишиться лицензии. Это нанесло бы ущерб не только акционерам и инвесторам Банка, но и 3 000 000 вкладчикам. Это разрушило бы достаточно большой и перспективный банк.
И сегодня, после того как я имел возможность ознакомиться со всеми документами, отражающими транзакции между БКС, Балакусом и Банком, я могу совершенно уверенно сказать, что эти деньги никто не похитил. Все кредитные средства были перечислены компании Балакус, а она рассчиталась с БКС и Банку были возвращены еврооблигации на сумму 5 000 000 000 рублей. Банк по сей день продолжает успешно функционировать. Мне остается только сожалеть, что следственные органы не захотели получить данные документы у БКС, хотя мы с самого начала предварительного следствия настаивали на этом. Потребовалось почти два года, чтобы убедить БКС предоставить эти документы, но следствие отказалось приобщать их к материалам уголовного дела. Я хочу опять фокусировать внимание на этом: если бы следствие исследовало эти документы от БКС, не было бы никакой необходимости возбуждать уголовное дело и привлекать нас к уголовной ответственности.
Ни я, ни мои коллеги никогда не рассматривали данные кредиты как невозвратные. Мы всегда исходили из того, что денежные средства должны быть возвращены Банку. В то время, как я уже сказал, мы находились в поисках нового стратегического инвестора для Банка. Это был один из путей погашения задолженности ПКБ. Именно поэтому в переговорах с потенциальными инвесторами мы всегда указывали о наличии такой задолженности и необходимости ее погашения.
Таким инвестором в итоге стал Юниаструмбанк и его владельцы. Но их участие в капитале Банка было организовано не путем выкупа акций, а путем слияния Банка с Юниаструмбанком. Если говорить проще, новый инвестор не приобретал акции, а объединял активы с Банком.
Кредиты ПКБ на 2 500 000 000 рублей были раскрыты при слиянии. В официальных документах было четко зафиксировано, что данные кредиты должны быть погашены при помощи акционеров Банка. Одним из условий слияния банков было получение компанией Finvision (принадлежащей акционерам Юниаструмбанка) контроля в объединенном Банке. 26 августа 2016 года было подписано опционное соглашение на приобретение 9,9% акций Банка между Evison и компанией Finvision , что давало возможность последней сконцентрировать у себя в руках более 50% акций Банка. Согласно пункту 3.2. этого опционного соглашения, реализация опциона возможна только после разрешения вопроса о кредите ПКБ в размере 2 600 000 000 рублей «при разумном удовлетворении сторон». Другими словами, считая погашение кредитов ПКБ одним из главных приоритетов, стороны поставили реализацию Evison 9,9% акций Банка в пользу Finvision в зависимость от решения данного вопроса.
В конце мая 2016 года Юсупов Ш.И., представляющий интересы Finvision , предложил альтернативный способ погашения кредитов ПКБ через поиск актива в секторе финансовых услуг с сильными перспективами роста.
Я считаю, что это предложение было оправданным и экономически целесообразным. Требованием времени являлось улучшение обслуживания клиентов Банка за счет новых цифровых технологий и одновременно на их основе диверсификация бизнеса путем развития финансовых инструментов, создания новых услуг и банковских продуктов с целью избавления от тотальной зависимости от потребительского кредитования. Данный вопрос был предметом обсуждения 25 августа 2016 года на совете директоров Банка. Совет в своем решении единогласно определил стратегической задачей развитие в Банке цифровых финансовых технологий и дал указание его менеджменту осуществить поиск компаний в данной сфере для инвестиций в их капитал. В документах, которые прилагались к заседанию совета директоров от 25 августа 2016 была представлена информация о двух потенциальных объектах инвестирования – компаниях «Ариус» и IFTG . Участие в капитале данных компаний подробно обсуждалось менеджментом Банка и его акционерами.
До этого, еще в июне 2016 года, фонд Да Винчи предложил компанию IFTG , владеющую частью капитала ITI Group и рядом ее дочерних компаний, как выгодную инвестицию для Банка. ITI Group – это динамично развивающаяся компания в области цифровых финансовых технологий. Эта информация была предоставлена мне и моим коллегам от Железко О. из фонда Да Винчи и также находится в свободном доступе. Она свидетельствовала о сотрудничестве IFTG только на российском рынке с такими розничными гигантами как «Азбука вкуса», в российском банковском секторе – со Сбербанком; ITI Capital ( Trade ) занимал пятое место на рынке по объемам опционов и деривативов. Будучи контролирующим акционером IFTG, фонд Да Винчи был заинтересован в том, чтобы найти решение, при котором крупный розничный банк стал бы сотрудничать на операционном и акционерном уровне с IFTG. Перспектива продажи ее продуктов трем миллионам клиентов Банка позволяла фонду Да Винчи рассчитывать, что эта сделка с Банком позволит компании IFTG вырасти в несколько раз и, соответственно, еще больше увеличить свою прибыль.
В конце 2016 года мне стало известно от коллег, что все стороны: фонд Да Винчи, руководство Банка, Finvision и Evison согласились с тем, что сделка по приобретению IFTG является наиболее привлекательной для Банка как с целью урегулировать задолженность ПКБ, так и с целью расширить спектр финансовых продуктов Банка и увеличить его доход за счет современных цифровых финансовых технологий.
Кроме того, изначально, в процессе переговоров и переписке менеджмента Банка и моих коллег с фондом Да Винчи говорилось, что инвестиции будут направлены исключительно в четыре операционные дочерние компании IFTG - ITI Group Ltd , ITI Assets Management Holding Ltd , ITI Technologies Ltd и Freedom Tower Assets Limited . Это было зафиксировано в резюме условий сделки, которое было приложено к письму фонда Да Винчи к Банку от 26 октября 2016 года, к которому были приложены все необходимые материалы.
Как я понимаю, далее были произведены все необходимые действия для структурирования сделки. 59,9% акций компании IFTG приобрел Балакус, для чего были выпущены акции класса С и D . Балакус передал их в счет погашения своих обязательств ПКБ, которое погасило свою кредиторскую задолженность перед Банком путем заключения соглашения об отступном. Данное соглашение об отступном единогласно было одобрено советом директоров Банка 15 февраля 2017 года. В распоряжение членов совета директоров была представлена вся информация о компании IFTG , в том числе оценка 59,9 % ее акций, которая на 31 декабря 2016 года составила более 3 000 000 000 рублей. Вопрос с погашением кредитов ПКБ был решен.
Уважаемый суд, сегодня мне известно, что акции компании IFTG оценивались многократно и расхождения в размере оценки стоимости были незначительные. Есть отчет КПМГ-Люксембург, который был сделан по заказу фонда Да Винчи, где стоимость пакетов акций ITI Group Ltd ., ITI Assets Management Holding Ltd , ITI Technologies Ltd , Jemmot Investment Limited составила более 40 миллионов долларов США . ООО «Группа финансового консультирования» 31 июля 2017 года оценило 100% акций компании IFTG в размере 6 000 000 000 рублей. В рамках арбитражного дела ООО «Финансовый консалтинг «Форвард» в октябре 2018 года оценил 59,9% акция IFTG в размере 3 500 000 000 рублей. Для целей принятия решения советом директоров Банка о заключении соглашения об отступном ООО «Группа финансового консультирования» оценило 59,9% акций IFTG в начале 2017 года в размере более 3 000 000 000 рублей. Наконец, эксперт Табакова С.А. в рамках производства оценочной экспертизы по уголовному делу пришла к выводу о стоимости ITI Group Ltd – 14,57%; ITI Assets Management Holding Ltd – 14,90%; ITI Technologies Ltd – 49,4%; Freedom Tower Assets Limited – 23,13% на 15 февраля 2017 года в размере 69 985 000 долларов США, что по курсу ЦБ РФ на указанную дату составляло 4 000 000 000 рублей.
В самом начале расследования уголовного дела я неоднократно заявлял, что самым объективным доказательством ликвидности акций IFTG является рыночная сделка по их приобретению третьим лицом. Такое предложение поступило Банку в июле 2019 года от фонда Parus Marine LLC о приобретении 59,9% акций IFTG за 41 250 000 долларов США, что по курсу ЦБ РФ составляет 2 600 000 000 рублей и аналогичное предложение от гонконгского фонда Pacific World Fund Management . Мне трудно понять, почему Банк отказался от данных предложений. Это бы раз и навсегда решило вопрос о стоимости данных акций и позволило бы Банку получить существенную прибыль, дало бы основание к прекращению уголовного преследования в отношении меня и моих коллег.
Несмотря на это, в своем заключении эксперт Табакова С.А. также указала, что формулировки Устава компании IFTG дают ей основание прийти к выводу, что акционеры-владельцы акций C и D могут получить только сумму, не превышающую сумму их первоначальных вложений независимо от доли чистых активов, приходящихся на акции класса C и D , т.е. 254 086 634 рубля.
Поэтому обвинение считает, что акции C и D компании IFTG , согласно Уставу имели ограничения, в результате чего их стоимость была меньше задолженности ПКБ по кредитам 2015 года.
Я никогда не видел и даже ничего не слышал об уставе IFTG до 2018 года. Стороны ожидали, что будет подписано акционерное соглашение, которое было призвано урегулировать все вопросы между акционерами IFTG. У меня не было никаких оснований не доверять фонду Да Винчи и, в конце концов, все что они обещали относительно IFTG все это было реализовано в течение 2017-2018 годов.
Хотел бы пояснить, что первый раз вопрос об уставе IFTG был поднят в апреле 2018 года, когда PricewaterhouseCoopers (далее – PWC ) заметила неоднозначный текст Устава на собрании аудиторского комитета Банка. В ответ, руководство Банка, совместно с PWC немедленно обратились в фонд Да Винчи. Важно отметить, что PWC и руководство Банка обратились именно к фонду Да Винчи, а не к фонду Baring Vostok , поскольку было очевидно, что именно фонд Да Винчи управлял IFTG и полностью отвечал за все аспекты, связанные с этой компанией. Да Винчи сразу подтвердил такое понимание между сторонами, что каждый класс акций связан с конкретными активами, без каких-либо пределов или ограничений.
По запросу моей защиты мы получили ответ из компании Рашен Эксчейндж Холдинг, которая является управляющий компанией для IFTG. Согласно этому ответу, в соответствии с соглашением в 2017 между акционерами, за данными акциями класса C и D компании IFTG были закреплены следующие активы: ITI Group Ltd – 14,4%; ITI Assets Management Holding Ltd – 20,6%; ITI Technologies Ltd – 49,4%; Freedom Tower Assets Limited – 23,13%. Кроме того, как следует из ответа при подготовке Устава в 2016 году «…были взяты стандартные формулировки, используемые в таких случаях. Устав распределил голоса на собрании акционеров по правилу… - одна акция = один голос. Количество акций, относящихся к классам C и D , составило 59,9 процентов голосов, что является мажоритарным пакетом, позволяющим заблокировать принятие решений на собрании, в том числе о выплате дивидендов и ликвидации компании…».
Другими словами, то, что Банк владел контрольным пакетом голосующих акаций в IFTG, защищало его в любом случае от каких бы то ни было ограничений акций класса С и D в IFTG.
Как я уже сказал, в течение 2017 года между Банком и фондом Да Винчи велась интенсивная переписка о заключении акционерного соглашения IFTG . Вся эта переписка имеется в материалах уголовного дела, и везде написано, что у Банка были эксклюзивные права именно на акции четырех операционных дочерних компаний IFTG .
В конце 2017 Кордичев А.С. как руководитель Банка был замещен Левиным Д.О. Последний взял время, чтобы изучить ситуацию с IFTG, а потом решить, как лучше действовать дальше. Как-то в конце 2017 или начале 2018, я точно не помню, так как никогда не был напрямую вовлечен ни в одну из этих дискуссий, руководство Банка решило, что будет лучше не заключать акционерное соглашение, а закрепить прямое право собственности на 4 дочерние компании непосредственно в Уставе IFTG, что и было сделано путем внесения изменений в редакцию Устава 2018 года. Таким образом, никогда ни у одной из сторон данной сделки не было намерений каким-либо образом ограничить права Банка на владение компаниями ITI Group Ltd ; ITI Assets Management Holding ; ITI Technologies Ltd и Freedom Tower Assets Limited , стоимость которых даже на основании оценки эксперта Табаковой С.А. составляла около 4 000 000 000 рублей.
Уважаемый суд! Обвинение настойчиво утверждает, что кредиты ПКБ не были погашены, а были заменены «малоценным активом». Но такие действия с моей стороны и со стороны моих коллег должны преследовать какую-то корыстную цель. Из обвинения невозможно понять, для чего мне и моим коллегам понадобилось намерено создавать ограничения для Банка в капитале IFTG с учетом того, что участие фондов Baring Vostok в нем осуществлялось как раз именно через Банк. Более того, весь процесс выпуска этих акций и инвестирования управлялся фондом Да Винчи. Мне трудно представить себе, что я мог намеренно причинить ущерб Банку, в который фонды Baring Vostok инвестировали колоссальные средства.
Уважаемый суд, для меня в принципе чужда мысль убыточности любой инвестиции фондов Baring Vostok в силу того, что я многие годы являюсь их инвестиционным советником и любые неоправданные убытки – это убытки прежде всего моей репутации и падение доверия со стороны инвесторов.
В конце своих показаний я бы хотел обратить внимание суда еще на одно весьма значительное обстоятельство. Выкуп казначейских акций, выдача кредитов ПКБ, заключение соглашения об отступном с Банком - все это части обычной и нормальной коммерческой деятельности. Как специалист в области инвестиций я могу, исходя из своего опыта, утверждать, что не всегда при инвестировании успеха могут добиться все стороны. Далеко не все инвестиции бывают оправданы и способны принести доход. Часто инвестор вынужден фиксировать убытки. И это не связано с каким-то обманом или корыстью, или преступным умыслом. Инвестирование – это публичный процесс и, если возникает непонимание между сторонами и даже споры, они обычно стараются разрешить их цивилизованно путем переговоров. В конце концов, для решения своих разногласий они привлекают независимых арбитров. Но эти споры не имеют ничего общего с уголовно-правовыми нормами. Сама природа этих споров не криминальна. И как бы долго они не длились, обычно наступает момент, когда стороны находят взаимопонимание и приходят к согласию. Тоже самое произошло и в этом деле. Спустя два года Банк и ПКБ пришли к соглашению по выданным кредитам и урегулировали все свои разногласия. Сегодня Банк не имеет никаких претензий к ПКБ. Это послужило основанием к отзыву Банком своих исковых требований в уголовном деле и признании отсутствия ущерба. А нас продолжают преследовать в уголовном порядке. Уверен, что это неправильно и не справедливо.
Подводя итог, я хотел бы сказать, что обвинение игнорирует крайне важные факты, которые имели место до и после выдачи кредита ПКБ в декабре 2015 года. Эта история, по общему признанию, сложна из-за многих технических деталей. Тем не менее, существуют только 2 простых и важных факта, на которых суд может и должен фокусировать внимание :
1. Средства ПКБ от кредитования использовались исключительно для погашения обязательств самого Банка перед БКС, а не моих или других подсудимых. Ни один из подсудимых не получил никакой выгоды от этих сделок. Кредиты ПКБ не могут считаться хищением путем растраты, так как единственным бенефициаром этого кредита был сам Банк. Соглашения БКС, которые мы представим в качестве доказательств, должны быть достаточными сами по себе, чтобы немедленно снять обвинения против нас и прекратить дело.
2. Банку не был причинен ущерб в результате кредитования ПКБ. Напротив, он получил выгоду не один раз, а как минимум три раза: Первый раз, когда его обязательства перед БКС были погашены и Банк получил обратно свои 5 млрд руб. залога; второй раз, при получении акции IFTG, приобретя права на 4 финансовых технологических актива IFTG, стоимостью 4 млрд рублей по оценке эксперта следствия ; и третий раз, когда Банк получил от ПКБ 2,6 млрд руб. в качестве дополнительного платежа для урегулирования любых потенциальных проблем.
Одним словом, никакого хищения не было, ущерба не было, а единственным бенефициаром сделок был якобы потерпевший, сам Банк.