Чёрная смерть (чума середины XIV века) удивительным образом обошла стороной Суздальско-нижегородский княжеский дом. Московских князей скосила до минимума, а главную ветвь нижегородскую не тронула. Не в этой ли случайности одна из причин угасания великого княжества Нижегородского?
Посмотрим. После чумы и смерти великого князя Ивана II (1359 г.) в московском доме остались лишь малолетние двоюродники Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич. Под мудрым руководством митрополита Алексия они выросли без серьезных свар. Можно сказать, в братской любви. Нижегородские же князья, трое здоровых мужиков, неустанно делили уделы и спорили за стольный град Нижний.
Напомню, в 1355 году умер князь Нижегородский Константин Васильевич . После него остались четыре сына: Андрей (ок. 1323-1365), Дмитрий (ок. 1324-1383), Борис (ранее 1340-1394) и Дмитрий Ноготь (годы жизни неизвестны).
Начнем с младшего. Дмитрий Ноготь не оставил по себе заметного следа в истории. Видимо, как самый младший, он не имел удела, только волости. Известен, главным образом, как родоначальник князей Ногтевых, хорошо известных в XVI веке.
АНДРЕЙ И ДМИТРИЙ. БОРЬБА ЗА ВЛАДИМИР
После смерти отца нижегородский стол унаследовал старший из сыновей Андрей, которому к 1355 году заведомо минуло тридцать лет. Хан Джанибек утвердил наследование и раздел уделов: Андрей сел в Нижнем Новгороде, Дмитрий в Суздале, Борис в Городце. Дмитрий Ноготь, видимо, по малолетству удела не получил.
Именно в княжение Андрея для нижегородцев открылось окно возможностей. Во-первых, началась Великая Замятня в Орде. Во-вторых, в московском княжеском доме не осталось взрослых князей.
Сначала о Замятне. Этим словом в летописях именовался период смут и междоусобиц в Золотой Орде. Приблизительно от смерти хана Джанибека в 1357 году до захвата власти Тохтамышем в 1382 году. За это время сменилось больше двух десятков ханов. Многие из них восходили на престол через убийство предшественника.
На противоречиях враждующих ханских группировок можно было сыграть. Позже этим и воспользуются москвичи. Но кто бы мог подумать, что престол царя зашатался. Ну, умер Джанибек – бывает, хотя был слух, что ему «помог» сын Бердибек. Ну, в 1359 году убили и Бердибека, приведя к власти Кульпу. Кто ж знал, что и Кульпу убьют через полгода, в январе 1360 года и ханом станет Неврус?
Стоп! Здесь вспомним, что Иван II Иванович, князь Московский и великий князь Владимирский умер в ноябре 1359 года. Русские князья как всегда метнулись в Орду.
Самозванец Неврус не имел особых предпочтений или ориентиров в политике русского улуса и с легким сердцем отдал великое княжение Владимирское не малолетнему Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому не исполнилось и десяти лет), а нижегородским князьям.
Те проявили братские чувства, не стали драться и которовать друг с другом («котора» — древнерусское слово, означающее «распря», «вражда») . Андрей отказался от такого сомнительного подарка, предпочтя остаться в Нижнем Новгороде. По общему согласию великий стол занял второй брат Дмитрий Константинович.
Казалось бы, вот он – взлет. Москва низводится на вторые роли, к Суздалю и Нижнему присоединяется Владимир с формальным подчинением прочих князей. Но Замятня набирала обороты.
Вскоре к власти в Орде пришел хан Хидырь. В 1361 году русские князья опять помчались на низ Волги. Только-только Хидырь начал разруливать свой русский улус, как был убит сыном Темир-Ходжей. Тот просидел на троне едва с месяц, был свергнут и убит темником Мамаем.
Русские князья от греха подальше начали разбегаться из Орды. Андрей Константинович пошел степью. В условиях Замятни в степи рыскали никому не подвластные шайки татар. Одна из них атаковала обоз нижегородского князя. В романе «Отречение» Дмитрий Балашов так описывает этот эпизод:
Первый же подскакавший татарин вышиб плетью фирман из рук боярина. Нарочито коверкая русскую молвь, он кричал бранные слова, из коих выходило, что ханской власти тут уже не признают и всем русичам надобно спешиться и отдать оружие.
Кровь хлынула к сердцу и голове Андрея <…> Он обернулся, твердо сведя рот, и вырвал саблю. И дружинники, оробевшие было, с разом вспыхнувшими, проясневшими лицами содеяли то же. Он еще успел заметить испуганно округленные глаза и отверстый рот татарина, и вослед за тем рука сделала сама надобное движение сверху вкось и вниз, и хрустнуло, и татарин исчез, нырнув под копыта скачущего коня, а кругом уже неслись с жутким монгольским кличем «Хурра!» нижегородские русичи, врезаясь, как в воду, в нестройную, жидкую, совсем не ожидающую отпора толпу степных грабителей.
…Трое суток они не спали. Трое суток не расседлывали коней, бессчетно устремлялись слитною густою лавой на неровные ряды скачущей татарской конницы.
Уже когда вырвались и Арат-Ходжа, поняв, что не на того нарвался, отступил, Андрей чуть удивленно и с невольною радостью ловил на себе восхищенно-преданные взгляды дружины.
Там же:
Золотой Орды, по сути, уже не было. Мамай, захвативший правобережье Волги, поставил своего царя, Авдула. Но в Сарае сидел после тройного убийства ханов Мурут, или Мурад (Тимур-Ходжа, зарезавший отца и брата, был вскоре зарезан тоже). А в заволжской степи поднял полки, добиваясь сарайского престола, Кильдибек, племянник убитого Бердибека. Булгары захватил Булат– (или Пулад-) Темир, перенявший волжский путь, а на мордовских землях от Бездежа до Наручади засел Тогай, основавший тут свое княжество. Итак, на месте волжской державы возникло пять улусов, и только один из них, русский, поддерживал по-прежнему законную власть в Сарае…
Здесь-то и сыграла московская дипломатия, получившая ярлыки на владимирский стол сразу и от Мурада, и от Авдула. Не теряя времени, москвичи усадили Дмитрия Ивановича во Владимире. Обидевшийся на Москву Мурад передумал и вернул ярлык Дмитрию Константиновичу. Тот поспешил вновь сесть во Владимире. Шел уже 1363 год.
Известно, что с ярлыком и полками можно получить больше, чем просто с ярлыком, а полков у Москвы было явно больше, чем у Суздаля даже вместе с Нижним Новгородом. Не принимая боя, Дмитрий Константинович отступил.
В 1364 году старший сын Дмитрия Василий Кирдяпа в третий раз привез отцу ярлык. Но тот лишь махнул рукой. Нижегородские князья окончательно признавали первенство Москвы.
В том 1364 году Андрей Константинович постригся в иноческий чин, и 2 июня 1365 года скончался. Тут-то и разгорелась пря между двумя братьями Дмитрием и Борисом. Спор, оставивший в Нижнем присказку «Дмитрий да Борис за город подрались». Но об этом в следующем очерке .
-------------
Другие публикации цикла: