В современной массовой культуре изображение ада и всяческой нечисти встречается едва ли не чаще, чем в средневековых нравоучительных картинах. Вот только функция этих изображений качественно иная. Средневековые художники пугали зрителей адскими муками, ожидающими грешников на том свете. А нынешние шоумены и дизайнеры, в особенности фильмов ужасов и компьютерных игр, развлекают зрителя. Сама идея поиграть в приключения души, попавшей в ад, показалась бы любому верующему прошлого дикой и странной, а современный человек не видит в этом ничего особенного. В чём причина такой разницы восприятий нечистой силы вообще и адских духов в частности тогда и теперь?
Можно было бы сослаться на массовое распространение атеизма в XX веке. Но ведь даже глубоко верующие люди могут с удовольствием смотреть фильмы ужасов. Их тоже совершенно не пугают даже самые страшные демоны, один вид которых довёл бы любого средневекового человека до сердечного приступа. Может быть дело в том, что мы привыкли к чудесам компьютерной графики и комбинированных съёмок? Отчасти да, но суть разницы в восприятии посланцев преисподней нынешними людьми и верующими прошлых веков заключается в ином.
В древности, античности и средневековье каждый человек воспринимал себя как часть некоей группы — большой семьи, состоящей из нескольких поколений, а также цеха, деревни или квартала. Церковная община также складывалась из жителей одного села или, к примеру, городского района. От рождения и до могилы любой верующий (да и неверующий тоже) постоянно ощущал на себе взгляды родных и близких, соседей, коллег и друзей. Он жил не в социальном вакууме, а был вписан, независимо от собственной воли и желания, в целую паутину прочных общественных связей. Все знали, чей он родственник, к какому сословию и цеху принадлежит.
В случае любого явного проступка человек сталкивался с общественным осуждением. А что считать таковым проступком, определяло не только общество, но и церковь. Священник рассказывал прихожанам о грехах и обличал погрязших в них несчастных, которым следовало каяться, причём публично. Любой грешник понимал, что все окружающие могут узнать о его прегрешениях и, даже если сами они ничуть не лучше, начнут публично осуждать и всячески демонстрировать ему свою неприязнь.
Самое главное — человек того времени считал, что общество не только вправе, но и обязано следить за нравственностью каждого своего члена. Если авторитетный глава местной общины — неважно, церковной или светской, не заклеймит позором явного грешника, то люди отнесутся к такому странному поведению с большим недоумением. То есть не только Бог на Небесах, но и любая власть на земле считалась обладающей моральным правом для уличения грешника и наказания его. Именно поэтому считалось необходимым карать не только за обычные преступления, но и за проступки против веры, то есть любые проявления ереси.
У современного человека совершенно иной менталитет. Авторитетов для него обычно не существует, а если они и есть, то он их сам для себя выбрал. Он может бояться наказания со стороны властей, если нарушит какой-то закон. Но он не считает власть (неважно, демократически избранную или любую иную) достойной почитания. И тем более не считает её авторитетом. То же самое и в религии — с XIX века Бог в общественном сознании уже не воспринимается как отцовская фигура, грозная и подавляющая. С одной стороны, это очень хорошо, когда верующий повинуется Богу не только лишь из страха перед ним. С другой, при этом теряются основания для праведного суда над грешником.
Современный грешник не думает, что кто-то, даже всемогущий и всеведущий Господь, имеет право его судить. Он может считаться с силой закона (земного либо небесного), но вовсе не чувствует себя заведомо обязанным повиноваться правосудию. А также представителям этого правосудия. Соответственно и черти, ранее воспринимавшиеся грешником как исполнители справедливого воздаяния, теперь даже для искренне верующего всего лишь злые духи — не «начала» и «силы», пусть и падшие, а только противники в очередном шутере.
Разница такая же, как между отношением к государственной полиции у лояльных граждан правового общества и у криминала в стране, переживающей гражданскую войну. Для первых полицейские — слуги общественного блага, им надо повиноваться. Чтобы они тебя не забрали в участок, не нужно нарушать закон. Для вторых полиция — всего лишь очень сильная банда, участники которой вооружены, безнаказанны и носят одинаковую форму. Именно по этой причине современного человека совершенно не пугают выходцы из преисподней. Сам ад в том виде, каким его изображали века и тысячелетия, для современного человека представляется либо эдаким шоу ужасов, либо локацией в компьютерной игре.
Значит ли это, что нынешний человек считает себя абсолютно неподсудным и не боится ничего? Вовсе нет. У любой разумной личности есть собственные представления о правильном и неправильном. И если он поступает неправильно, по своим собственным понятиям, то рано или поздно станет воспринимать себя как «плохого» и заслуживающего справедливого наказания. А поскольку прежние черти с демонами не могут ему такое наказание устроить, ибо не обладают соответствующими полномочиями, грешнику придётся наказывать себя самостоятельно. И это наказание может оказаться намного худшим, чем любые муки грешников в аду, изображенные на средневековых картинах.