Возвращение в Барнаул с ребенком
Через две недели после родов мы должны были вернуться в Барнаул, так как у нас начинались занятия.
Мы приехали поздним вечером и только тогда поняли, что идти-то нам и некуда. Никто нас не ждет, крыши над головой нет. У меня начались осложнения после родов.
Ночь мы просидели на вокзале, а утром Отто отправился искать для нас кров.
Он нашел для нас временный (как мы тогда думали) приют недалеко от института. Это была комнатка размерами меньше сарая. В комнате стояла кровать, в углу – печка, напротив печки, в опасной близости от открытого огня – стол.
Как оказалось, это было очень холодное помещение с тонкими стенами и неутеплённой дверью. Но мы и этому были рады: наконец-то отдельное жильё!
Для Иры стоял стул, а на нём – железная ванна, накрытая ватным одеялом, чтобы от стены не шел холод. Зимой на полу замерзали пелёнки.
Отто начал учиться на пятом курсе, а мне оставалось всего полтора.
Дочь
Нам очень повезло, это было просто какое-то счастье – что Ира была спокойным ребенком.
Мы боялись простудить дочку во время купания, поэтому ездили ее купать к родственникам только по воскресеньям.
Иногда я купала ее дома, а Отто стоял с нагретым от печки одеялом, чтобы сразу принять её и укрыть. Тем не менее, она четыре раза болела воспалением легких, и я по 2-3 недели лежала с ней в больнице.
Учиться мне удавалось благодаря помощи добрых людей и еще подруг из училища.
Недалеко от нас жил брат нашего квартирного хозяина, одноногий инвалид, ветеран войны. Он и его жена были очень добры к нам.
В основном Отто учился с утра, а я – с обеда. Когда получалось так, что мне надо бежать, а Отто еще не пришел, Иру брали на себя эти соседи. Жена сажала ее на кровать к своему мужу, а он своей единственной ногой загораживал ей путь, чтобы она не упала.
Как ни странно, несмотря на полуголодное существование, молока для ребенка у меня хватало.
Отто любил играть со своими друзьями в волейбол, у него это хорошо получалось ещё со школы. Коляска с Ирой как обязательный атрибут всегда стояла сбоку волейбольной площадки.
Денег все так же катастрофически не хватало, но мне кажется, что мы тогда и не ссорились. Я мечтала: вот если бы мне сейчас с неба упало 100 рублей! Тогда бы я решила все свои проблемы!
Но, к сожалению, упасть было неоткуда. Бог, наверное, думал: «Хватит вам стипендии».
Тогда уже появились в продаже товары из Китая, в частности, детские вещи. Они были такие пушистые и тёплые, мне так хотелось купить их для маленькой Иры!
Однажды я в очередной раз попала с ней в больницу. В училище у нас тогда шел курс нервных болезней. Весь этот курс на занятиях меня не было.
В день сдачи зачета ко мне пришли девочки из группы, чтобы посидеть с Ирой в больнице, а меня отправили в училище.
Как сейчас помню, захожу я в класс, а преподавательница говорит: «Это ещё что за явление Христа народу? Что мне делать с тобой, я тебя впервые вижу на занятиях?
Я сказала, что буду сдавать зачет вместе со всеми, я не исключение…
Дело в том, что когда Ира спала, я изучала пропущенный материал по институтскому учебнику.
Учительница дала мне контрольные работы других студентов и велела там, где она подчеркнула, написать, как нужно правильно. Она сказала: «Молодец. Муж – это бесплатное приложение к твоему образованию». Потом задала несколько вопросов… И поставила пятерку.
Мне было даже как-то неловко перед подругами, которые мне помогали.
Эту ее фразу я запомнила на всю жизнь.
…
Однажды я пошла просить место для Иры в ясельной группе, и, как всегда, получила отказ. Тогда я сказала, что пока не получу место, останусь жить в этой приемной.
Место мне дали.
С яслями стало намного легче. Когда у меня случалась пауза, я прибегала покормить дочь.
Семейная жизнь
Летом 1962 года Отто призвали в армию от институтской кафедры, а я должна была сразу уехать к его родителям.
Но я не хотела ехать. Мы из-за этого поссорились.
Я не хотела стеснять его родителей: к тому времени с ними жили их осиротевшие племянники, Петя и Люся. К тому же, добираться от станции до Верх-Суетки (около 30 км) с ребенком было очень трудно. Автобусов тогда еще не было.
Я рассчитывала где-нибудь подработать, например, санитаркой в больнице.
Но сначала приболела Ира (наверное, ясельная инфекция), а потом и я. Деньги быстро кончились. Для Иры я получала питание с молочной кухни, а сама…
Потом к нам пришла патронажная сестра (или планово, или соседи позаботились). Она заглянула в наши кастрюльки, увидела отсутствие какой-либо еды, и отправила нас обеих до возвращения Отто в больницу.
…
Отто оставался последний, шестой курс и госэкзамен, а мне – полгода учебы.
Ира подросла, мне стало немного легче. Но денег всё равно не хватало.
Однажды я попала в больницу. Женщина-врач посмотрела меня и вдруг пригласила главврача и профессора. После осмотра профессор спросил: «Из какого концлагеря вы к нам прибыли?».
Оказывается, врач, пальпируя живот, определил опухоль. А оказалось, что просто прощупывался позвоночник…
…
Я закончила училище с красным дипломом. Наступил момент распределения специалистов.
Захожу в кабинет и слышу, как председательствующий говорит: «Здесь бесполезно, у неё ребёнок и муж – студент медицинского института».
Говорю: «Ну почему, распределяйте. Мне надоело жить в холодной комнате по размеру чуть больше могилы. Муж пусть спокойно идет в общежитие и получает свой диплом, а если мы ему нужны – приедет к нам».
И меня распределили в село Хабары, которое стало к тому времени районным центром.
Отто отправил нас до Верх-Суетки на самолёте (старом издерганном «кукурузнике»).
Но из-за плохой погоды самолет в Верх-Суетке приземлиться не смог и вернулся обратно. Мы явились домой. Отто нас не ожидал, хотя и был в одиночестве. Пока.
Потом небо прояснилось, и мы улетели.
…
Затем Толик (Адольф) отвез нас с Ирой на грузовике к месту распределения, это было в 90 километрах пути.
Отто распределили в эту же больницу хирургом. Нам надо было прожить до июля месяца, то есть до момента, когда наш папа получит диплом врача.
И мы стали ждать.
В больнице нас встретили с пониманием, но там не было возможности обеспечить вновь прибывших специалистов нормальным жильём.
Нас поселили в домике, который находился в глубине больничного двора. Когда-то там располагался рентгенкабинет. Принесли больничную койку и постель, а также топку для печки…
Мне дали работу акушеркой только в ночные смены, чтобы я могла брать с собой на работу Иру. А где-то через месяц – место в детских яслях и ещё работу на 1/2 ставки в поликлинике.
Содержание
Отто Шлотгауэр
Огород, сенокос и прочие приготовления к зиме
Освоение целины и все, что за этим последовало
Радио, электричество, телевидение
Родители, медицинский институт, женитьба
Галина Шлотгауэр (Тюменцева)
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). История моей семьи
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). Жизнь с мачехой. Переезд в Ивановку
Барнаул. Брак. Рождение дочери
Жизнь в Барнауле. Дочь. Распределение в Хабары