Начало - Глава 1 , Глава 2 , Глава 3 , Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 , Глава 7 , Глава 8 , Глава 9 , Глава 10 , Глава 11 , Глава 12 , Глава 13 , Глава 14 , Глава 15 , Глава 16 , Глава 17 , Глава 18 , Глава 19 , Глава 20 , Глава 21 , Глава 22 , Глава 23 , Глава 24 , Глава 25 , Глава 26 , Глава 27 , Глава 28 , Глава 29 , Глава 30, Глава 31
Раунд двенадцатый
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих…» (Евангелие от Иоанна)
Защита диплома в конце октября прошла как-то скомкано. У Ленки так и не получилось отнестись к этому, как к серьёзному событию. Нет, она, разумеется, хорошо подготовилась, могла рассказать наизусть содержание и ответить на самые сложные вопросы. Времени для занятий теперь было достаточно.
А вот соответствующего эмоционального настроя — ощущения важности происходящего, мандража или даже лёгкого беспокойства так и не пришло. Наверное, это и к лучшему, ещё полгода назад девушка со страхом представляла, как всё будет происходить. Теперь же её мысли были далеко. Мелихов, Настя, Серый, новая работа, предстоящая через десять дней операция…
Ленка развесила плакаты, отбарабанила подготовленную речь, спокойно ответила на вопросы, дождалась результатов и, убедившись, что получила привычное «отлично», уехала домой. Ей и в голову не пришло отмечать событие с однокурсниками.
Зато Серёга собирался приехать праздновать. Девушке очень этого не хотелось — дома родители, нечего создавать семейную обстановку. К тому же, из домашних разговоров Белозерцев мог узнать об операции, а это не входило в Ленкины планы. Серый мог сообщить Марку, и девушка боялась, что ей помешают.
Всю прошлую неделю они с Белозерцевым только перезванивались. Девушка обещала начать подготовку документов для регистрации фирмы. После разговора с Ириной Ленка всё для себя решила. Она только боялась, что Белозерцев снова тронет её сердце лаской.
Они увиделись на другой день в кафе. Парень основательно подготовился — встретил шикарным букетом цветов и загадочным намёком, что это ещё не все. Девушка только вздохнула — вечер предстоял нелёгкий. Она пыталась держаться с доброжелательной официальностью, сразу же разложила на столике документы и принялась объяснять, что к чему. Но этот номер у неё не прошел. Серый снисходительно сгрёб все бумаги в кучу и достал из кармана футлярчик — видимо, решил делать предложение по всем правилам.
Ленка быстро прикрыла его руку ладонью:
— Серёжа… Не надо, не начинай. Ну, сколько можно?
— А что? — приятель сделал удивлённые глаза. — Нельзя тебе подарок вручить — с окончанием института?
— Я не могу принимать от тебя подарки.
— Да ты глянь хоть! Может, понравится? — он решительно убрал её руку и открыл коробочку.
Серый был чрезвычайно доволен собой. И в самом деле, ему было, чем гордиться — девушка в который раз убедилась, что у парня отменный вкус. Это оказалось колье — небольшое, тонкое, но очень изысканное и, наверное, дорогое. «Слава Богу, хоть, не кольцо», — подумала она.
— Очень нравится! Красотища просто, — ответила Ленка. — Зря только потратился. Взять не могу.
— И куда я его дену? — обиделся Белозерцев.
— Понятия не имею. Подаришь кому-нибудь.
— Кому?! — искренне удивился парень. — Никто такого не заслужил!
— Очень лестно, что я заслужила, — засмеялась Ленка. — Нет, Серёженька, не возьму, не обижайся.
— Принципы твои я знаю, — терпеливо начал он. — Ничего не брать от чужих мужчин, да? Тогда решайся сегодня — выйдешь за меня? У меня теперь бабки будут, не пожалеешь.
Девушка молчала — ну как ему втолковать, наконец?
— Серёж, тебе не надоело? — взмолилась она. — Я не хочу повторять тебе снова… Ты ведь слышал это уже раз сто!
Белозерцев открыл было рот, но Ленка перебила.
— Я знаю, что ты скажешь. Другого шанса не будет, Мелихов — козёл, а ты — хороший, я буду с тобой счастлива…
— Ну, и разве неправда?
— Всё правда. Кроме последнего. Не сможем мы быть счастливы. Между нами всегда будет другой. Буду смотреть на тебя, а видеть его. Ты будешь дотрагиваться, а я — мечтать о нём. Тебе это приятно будет? — Ленка вспомнила слова Смальковой. — Знаю, что делаю тебе больно. Но я откровенно, Серёж, говорю. Чтобы ты понял.
— Я понял… — на лице Белозерцева появилось оскорбление. — Значит, ты целовала меня тогда… А думала о нем?
— Нет… — как можно мягче произнесла Ленка. — Не думала. Я к тебе очень… нежно отношусь. Только это ничего не меняет. Никаких ложных надежд, понимаешь? Я не люблю тебя. И замуж не выйду. Больше мы об этом не говорим, ладно?
— Дура ты, — лицо у Серого стало злое.
— Знаю. Чего повторять? — невесело усмехнулась она.
— Точка, да? Закозлило, да?
— Точка, Серёж.
— Ну и хрен с тобой! — он вскочил на ноги. — Думаешь, такая королева? Слишком плох я для тебя? Да ты себя со стороны-то видела? Зануда… хромая! Дрянь! Втиралась к Гоше, да так и не втёрлась. А на мне отыгрываешься!
У Ленки от возмущения заколотилось сердце. И это после его бесконечных признаний в любви? Ясное дело — он, наконец-то, поверил в её отказ, и его мужское самолюбие требует отмщения. Но такого она от него не ожидала.
— Ну давай, что же ты остановился? — тихо проговорила Ленка. — Я ведь мало слышала оскорблений за свою жизнь. Наконец, и от тебя дождалась. И как, легче тебе?
Серый молчал, в глазах у него стояло бешенство. Но и сама она тоже едва сдерживалась. Ещё секунда, и она опрокинет на него весь этот стол, и тогда ситуация совсем выйдет из-под контроля. Белозерцев только и ждёт её реакции, он так просто не отпустит — девушка видела это по его глазам. Ей не было страшно, но совершенно не хотелось устраивать публичного скандала — на них и так уже с любопытством посматривали из-за соседних столиков. Как-то Ленка наблюдала сцену ревности в метро — женщина вырывалась, хотела убежать, даже била своего спутника по лицу, а тот выламывал ей руки… Нет, господа, обойдётесь. Представление отменяется.
— Жаль, что так вышло, — проговорила она как можно ровнее. — Я думала о тебе лучше. Надеялась, мы останемся…
— Друзьями, ага? — деланно невинным голосом пропел на весь ресторан Серый. — Размечталась… Буду бегать вокруг тебя и подвозить, куда надо… То к Гоше, то от Гоши… Нашла себе идиота!
Он и не думал понижать тон, и неподалёку от них появился и замер в нерешительности официант, раздумывая, не пригласить ли охрану.
— Мне ничего от тебя не надо, — не выдержав, Ленка тоже вскочила. — Забери свои вещи, букет и вали отсюда! За ужин я расплачусь. Сколько я тебе ещё должна — за все твои услуги?
Серый несколько секунд нависал над ней, буравя тяжёлым взглядом, но девушка смотрела на него прямо и твёрдо, хотя внутри у неё всё тряслось. Вдруг он поморщился, весь как-то обвис и беспомощно рухнул обратно на стул.
— Ленка… — произнёс он жалобно, глядя, как обычно, снизу вверх. — Что мне без тебя делать?
— Да мне тоже хреново, Серёж… — искренне ответила она. — Понятия не имею, как жить дальше.
Она тоже села. Официант, расслабившись, махнул кому-то «отбой». За соседними столиками снова занялись своими делами. А они с Белозерцевым так и сидели, молча глядя друг на друга, одинаково потерянные и несчастные. Вот только печали у каждого были свои.
***
После взвешивания тренер рекомендовал Игорю «развеяться», съездить в город, встретиться с друзьями. А Мелихов предпочёл бы остаться на базе и тупо отлежаться. Но к концу недели ему стало тошно от взглядов и подбадривающих разговоров, и он сбежал домой, отказавшись от охраны.
Видеть никого не хотелось. Да и кого видеть? У Насти Мелихов провёл весь вчерашний день. Девочка снова раскапризничалась, а Игорь был слишком занят своими мыслями, чтобы развлекать её.
Виктор после пресс-конференции вернулся на базу — он всё ещё дулся, отношения у них так и не наладились. Даже Марк не соизволил приехать в Жаворонки ночевать. У него нашлись неотложные семейные дела, а может, просто не верил в Мелихова, вот и сочинил предлог, чтобы не разделять с боксёром его тоску. Олега Павловича, охранника, Игорь отпустил давно, сразу, как отправил Настю в садик.
И вот накануне боя Дракон остался в полном одиночестве. Последние несколько лет он всегда мог рассчитывать на поддержку Белозерцева. А перед боем с Будресом светом в окошке стала Ленка. Но… Где сейчас Ленка с Серёгой — Мелихов даже думать не мог, иначе воображение рисовало ему нечто такое, отчего хотелось лезть на стенку. Серый, Серый… Как же ты мог? После семи лет дружбы, после Германии, после всего, что прошли вместе!
Кого же позвать? Маму? Разве сможет она поддержать или утешить? Она только ноет и требует к себе внимания. Сестру? После ссоры Маринка так ни разу и не позвонила. Да её никогда и не интересовали его проблемы. Сашка — предал… Чужих, хотя и приятных «знакомцев» было, хоть отбавляй, но с ними не расслабишься, придётся «делать лицо». Неужели на свете не существует ни взаимной любви, ни настоящей дружбы — всё сплошной обман, все используют друг друга, как могут?
Дом… Родной дом, в котором никто не ждёт. Пустой, холодный, нелюбимый очаг. Разве таким он был ещё месяц назад? Светка, конечно, подсуетилась, напрягла Алика, и «хозяин» получил прекрасный ужин. Поев, Игорь уселся в гостиной и тупо уставился в телевизор, с трудом сдерживая искушение снова поставить кассету, где записана Ленка. Это было бы уже полным безумием.
Как это обычно случается, в общую кучу несчастий сваливаются и совершенно ненужные мелочи. Мелихов с раздражением наблюдал за мельтешащей перед глазами горничной — Светка поливала цветы, и уже собирался прогнать её, как та неожиданно ахнула:
— Игорь Глебович! Смотрите — вот ужас-то!
Игорь перевёл взгляд на подаренную друзьями пальму. Деревце, действительно, почти полностью засохло, листья пожухли и начали опадать.
— Выкини, и дело с концом, — разозлился он. — Раз поливать забываешь!
— Что вы?! Я — забываю? Я же её только вчера поливала — и ничего такого…
Следовало отдать Светке должное — в домашних делах она была крайне ответственной.
— Ой, какая примета плохая… — завела-запричитала она. — У моего свата перед смертью погибло дерево, которое он сам посадил… Прямо так и засохло — в один день!
Мелихов никогда не был особенно суеверным, как иные спортсмены. Но сейчас Светкины вопли стали последней каплей, упавшей на его измученную нервную систему.
— Сказал, выбрось это на фиг! — заорал он. — Позови Алика и вышвырните!
— Нет, нет, нельзя, надо попробовать оживить… Говорят, золу хорошо добавлять, как удобрение.
Женщина подошла к камину, взяла совок и почерпнула горстку золы.
— Ой… — вдруг воскликнула она. — Игорь Глебович, а тут у вас ты-ыщи валяются…
— Какие тысячи? — встрепенулся он.
Неужели Серый не взял бабки? Игорь вскочил и глянул на пачку, которую бережно отряхивала от углей горничная. Сердце у него упало… Это, конечно же, не призовые. А он-то злорадствовал, что девушка не забыла зарплату, и он ей теперь ничего не должен! И как он мог в это поверить? Знал ведь, с кем дело имеет, а обрадовался, как дурак… Значит, ей удалось плюнуть в него напоследок, нанести удар перед самым гонгом. И этот удар попал в цель.
— Положи обратно. Сожги… — в бессильной муке выдавил Мелихов.
— Как — сжечь? — изумилась Светка. — Да вы что! Кризис идёт в Россию, а вы печку деньгами топите!
— Хорошо. Забери себе.
— Вот спасибо! — обрадовалась горничная. — А насчет дерева не переживайте — не вы же его посадили, может, ещё ничего и не случится…
— Пошла вон! — рявкнул он на несчастную.
Испугавшись, она пулей вылетела из гостиной. А Игорь готов был истерично расхохотаться. Он пытался заглушить боль циничными мыслями. Ленка не взяла от него бабки? Ничего, много не потеряла… Серый теперь побогаче будет — с мелиховскими-то призовыми. Так что «молодые» не пропадут.
Игорь сильнее сжал зубы и решил больше не думать о них. Он прогулялся по комнате, прикидывая, что ему делать со злополучным деревом: то ли выставить за забор, чтобы убрали дворники, то ли дождаться, пока завянет окончательно, и Светкины приметы сбудутся.
И вдруг позвонил Мишка и поинтересовался, как дела. Игорь даже не ожидал, что так обрадуется ему. На самом деле, Мелихова мучила совесть — следовало ещё после ссоры с сестрой поговорить с зятем и всё выяснить. Было не слишком порядочно просто послать его — парень-то ни в чём не виноват. А вдруг он действительно в затруднительном положении?
— Миш… Ты прости… Давно не общались, — виновато начал Игорь. — У тебя проблемы, Маринка сказала? Но у меня нет сейчас таких денег…
— Ты свою сестру не знаешь? — ответил тот. — Не грузись. Я тебя понимаю — она совсем с катушек слетела. Я как услышал, сколько она потребовала… Совестно тебе на глаза показаться.
— Ну, а что там у тебя? Наладилось?
— Да не совсем, но ничего, выползу. Спад, как у всех. Да забудь ты! Сам как? Завтра бой?
— Да…
— Ну и как себя ощущаешь? Порядок в войсках? Настроение — боевое?
По сердцу Мелихова разлилось тепло — вот единственный человек, который им искренне интересуется.
— Да что-то хреново, Мих… — признался Игорь. — Не тот настрой.
— А что Марк говорит? У него должны быть способы…
— Ничего. Я один.
— Вообще некому поддержать? — сразу догадался приятель. — Между прочим, Вика до сих пор только о тебе и говорит… Ждёт, что ты вернёшься.
— Не, вот только Вики мне сейчас не хватало… Слушай… Может, приедешь? Прямо сейчас! Я… один совсем.
— А Серёга? — удивился Мишка.
— Знать его не хочу.
— Это ты зря, Белозерцев — хороший парень.
— Да не придуривайся, Миш, Маринка мне всё рассказала. Так как, приедешь?
— Да не вопрос — с удовольствием!
— Спасибо тебе! — от души поблагодарил Мелихов.
Он положил трубку и усмехнулся: вот и настали времена, когда ему приходится выпрашивать у близких кусочек тепла.
Зять приехал быстро. Они даже обнялись при встрече. У Игоря прямо камень упал с души — одно дело, стяжательница-Маринка, но ссориться с таким добродушным и милым парнем ему не хотелось.
Пить, конечно, нельзя, но они ещё раз от души поужинали — с весом у Игоря всё было в порядке. А потом устроились на диване с шахматами. Мишка был единственным партнёром, с которым Мелихов с удовольствием передвигал фигуры — умный, талантливый игрок.
— И как ты с моей Маринкой живёшь? — спросил у него Игорь, снимая с доски белую ладью противника. — Я бы с такой стервой двух дней не выдержал. Шах!
— Я люблю её, — просто ответил Мишка. — С первого дня, как увидел. Всё готов для неё сделать.
— А она и пользуется, — нахмурился боксёр.
— Да ведь ты нам так помогаешь! — покачал головой зять. — Знаешь, как мне стыдно, что я сам не могу обеспечить свою женщину — всем, чем она хочет. Познакомились, думал, луну для неё с неба достану! А получается — ни на что не способен.
— Ну вот ещё! — возмутился Мелихов. — Всем, чем она хочет, её даже индийский паша не обеспечит! Очень уж долго мы ей потакали, вот и обнаглела. Завязывай ты с этим, Миш, пусть умерит свои запросы. А то на шею села и ножки свесила.
— Не могу, — помрачнел парень. — Вдруг уйдёт?
— Да и скатертью дорога! Найдёшь себе такую, которая не за деньги любит.
— А что у тебя с Леной? — неожиданно поинтересовался Миша. — Мы тут статейку читали… Получается, что и она — из-за денег? Ну, её-то можно понять… Она — инвалид.
— Не произноси это слово! — моментально вскинулся Мелихов. — Терпеть его не могу!
— Игорь, Игорь, не сердись, — испугался парень. — Если закрытая тема — так и скажи.
— Да ладно! — махнул рукой он. — Ленка выходит за Серого, вот и вся тема.
В глазах у Мишки появилось изумление:
— Да он сказал тогда, а я не поверил… Странно как-то. Разве можно вас даже сравнить?
— Сердцу не прикажешь, — горько усмехнулся чемпион.
— Говорят, маленькие девочки любят крупных парней. Слушай, Игорёк… Насчёт Белозерцева. Значит, вы из-за Ленки поссорились? А я-то уж было испугался, что по моей вине. Получается, что накапал я тебе на него. Просил же Маринку ничего не говорить, а вдруг приятель мой что перепутал?
— Не перепутал… И лучше бы ты сразу мне рассказал. А то я ещё терпел эту гниду в своём доме.
— Да может, не он это! — запереживал совестливый Миша. — Как я могу на человека наговаривать? Кажется, он две ставки сделал — и за тебя, и против. Наверное, решил судьбу испытать — что тут такого? Обидно, конечно, друг всё-таки.
— Да не только в этом дело. В мой адрес анонимки приходили до боя. Думаю, их Серый писал…
Потрясенный, Михаил молчал.
— Угрозы, конечно, пустые… Так, на психику давил — бабки свои хотел отбить.
— А ты Лене-то рассказал? Она так за тебя болела на выступлении! Может, она бы его бросила сразу?
— Поэтому и не рассказал. Выбрала Белозерцева — дело хозяйское. Уговаривать не собираюсь. Тебе мат, Миш.
— Гордый ты слишком, Игорь. Я вот не такой… Всё готов терпеть, лишь бы не потерять Мариночку, — вздохнул зять, вглядываясь в позицию на доске. — Эх, ловко ты меня подловил… Давай-ка ещё партейку. Отыграюсь хоть.
— Не везёт мне что-то в последнее время, — заметил Мелихов, заново расставляя фигуры, — разве что в шахматы… Только, чур, не поддавайся. Я пока ещё могу за себя постоять.
***
Серый не звонил. Ленка не думала, что будет испытывать сожаление, но… Друга ей сейчас реально не хватало. В словах парня была доля правды — если человек готов тебе помогать, к этому быстро привыкаешь и начинаешь пользоваться. Они вышли тогда из кафе вместе. Остыв, Белозерцев увёл девушку на улицу, хотел довезти до дома, но Ленка, памятуя его упрек, наотрез отказалась. Осознав, что обидел её, он совсем потух, но девушка прервала новый поток объяснений. Цветы она взяла, а подарок, разумеется, нет, и уехала, оставив своего лучшего друга одиноким и расстроенным.
В больницу предстояло лечь в понедельник — на другой день после боя Мелихова. Маня «успокоила» девушку, объяснив, что время на анализы постараются сократить, чтобы уже в четверг или в пятницу прооперировать, и дело с концом. Вот только с каким? Ленка старалась не думать об этом. Сначала предстояло пережить бой Игоря с Консалесом, дата которого неумолимо приближалась.
Казалось, впереди ещё столько времени, но вот уже в субботу по телевизору показывают взвешивание. Вечерние новости смотрели, как обычно, всей семьёй. Когда на экране появился Мелихов, отец только косо глянул в Ленкину сторону, но не переключил. Девушке было всё равно — ей надо было увидеть Игоря, понять его настрой, что с ним сейчас происходит. Несколько кадров из пресс-конференции боксёров только усилили её тревогу. Противник выглядел великолепно, но не в этом дело. В Мелихове не чувствовалось ни уверенности в своих силах, ни спортивного азарта. В глазах Дракона Ленка прочла пустоту и злость. Да, именно так — то ли пустую злость, то ли злую пустоту. Девушка не могла сейчас ненавидеть Игоря — ей было слишком его жаль.
Спортивный комментатор перешёл на футбол, а она сбежала к себе в комнату. Ленку давно мучили дурные предчувствия. Они не походили на то беспокойство, которое она испытывала перед первым боем. Сейчас она ждала чего-то страшного, ей казалось, что с Мелиховым должна случиться какая-то беда. Страхи подогревали сны, и уже непонятно было, навеяны ли они дневными переживаниями или вызваны интуицией.
Например, сегодня девушке приснилось, что Игорь лежит поверженный в ринге. Во сне она знала — Мелихов не дышит. Все чествуют Консалеса, и никто ничего не замечает, не обращает внимания на проигравшего. Ленка пытается прорваться в ринг, но её не пускают. А ведь его ещё можно спасти! Вызвать скорую, сделать искусственное дыхание! Девушка видит Серого, кричит ему что-то, но тот только смеётся: «Ничего с твоим Гошей не будет… Отлежится!»
Другой сон, особенно мучительный и часто повторяющийся в разных вариантах, был и того хуже. В нём Ленка как будто уже знала, что Игоря нет в живых. Этакий «юридический» сюжет… Она обивала пороги учреждений, пытаясь добиться установления опеки над Настей. Но у девочки имелись родные — бабушка, сестра, мать, которые по собственной воле отправляли её в обычный городской интернат. Ленка бегала между Валентиной Михайловной и Мариной, умоляя их забрать ребёнка и отдать ей, но всё тщетно — её не пускали даже на порог.
Про собственную предстоящую операцию девушке почему-то ничего не снилось, даже старый детский «больничный» сон. Наверное, всё происходило слишком быстро, и Ленка не успевала ничего осознать. И ещё — перед ней стоял неразрешимый вопрос. Как увидеться с Настей до больницы? Если всё будет хорошо, предстоит долгое восстановление, значит, навестить девочку, как обещала, в середине ноября, уже не получится.
По телефону, конечно, они разговаривали каждый день. Ленка даже решила нарушить все договоренности и приехать к Насте до выходных, но Алевтина Ильинична отнеслась к этому отрицательно. Во-первых, Мелихов мог взбеситься и вообще запретить встречи. Во-вторых, он сам собирался провести с дочерью несколько дней накануне боя, а какие, никто не знал. Пришлось объясняться с малышкой по телефону. Ленка откровенно рассказала ей, что должна лечь в больницу и не знает, когда они теперь увидятся. «Ты же обещала…» — заплакала Настя. Ленка принялась давить ей на жалость, рассказывать про свою больную ножку, и, конечно же, девочка поверила ей и смирилась. За последнее время она привыкла к разочарованиям.
После разговора остался тяжёлый осадок — Ленка чувствовала себя подлой обманщицей. «Интересно, а если всё кончится плохо, — подумала вдруг она, — кто-нибудь сообщит об этом Настёне? Или она будет ждать и ждать свою „маму“ до бесконечности?» Да что за мрачные мысли! Сдержав новое желание порыдать и пожалеть себя, девушка попыталась рассердиться. Никто не будет её резать, не уточнив диагноз! Самое плохое, что может случиться — это если доктор откажется от операции.
И вот наступил вечер воскресенья. Ленка заранее решила — дома смотреть этот бой не станет, и напросилась в гости к Юльке. Подруга обрадовалась, она предвкушала развлечение и удивилась, увидев зелёное лицо девушки:
— Ну ты что, всё ещё сохнешь по нему? Ничего, сейчас врежут ему за тебя, будет знать!
Но, заметив Ленкину реакцию, тут же поправилась:
— Шучу я, шучу… Он же чемпион! Иди, сейчас начнётся.
Время было уже позднее — бой назначили в самый прайм-тайм. На экране, действительно, появилась заставка, и раздался голос комментатора, приветствующего телезрителей. Вот и пустой пока ринг, вокруг колышется публика. Едва живая, девушка вжалась в кресло. Сейчас она снова увидит Игоря.
***
Утром Мишка залпом осушил чашку кофе, снова по-братски обнял Игоря, пожелал удачи и умчался на срочную встречу с подмосковными поставщиками. Проводив гостя, Мелихов собрал сумку, а потом так и провалялся в своей комнате, глядя в потолок. Он вспоминал прошлый матч — суету вокруг себя, испуганные глаза Ленки, поддержку Марка. И даже не пытался бороться с настроением — оно было на нуле.
Обедать Игорь поплёлся раньше времени. Голода он не чувствовал. Светка только приносила, а через некоторое время молча уносила почти нетронутые блюда.
Во время обеда раздался раздражающий своей резкостью телефонный звонок. Горничная принесла трубку прямо в столовую. Секретарша Гурьковых выясняла, когда прислать машину с охраной. Игорь оборвал разговор: «Сам доберусь. У меня тачка счастливая».
Выезжать надо было не позднее восьми — бой назначен на половину одиннадцатого. Мелихов дотянул до последнего — ему не хотелось ожидания в раздевалке, вопросов журналистов и подбадривающе-фальшивых восклицаний. Наконец, он скомандовал самому себе: «Пора!» и поднялся. Вышел в гостиную, наклонился застегнуть сумку и вдруг услышал скрип тормозов во дворе. Кого это ещё принесло?
Игорь обалдело смотрел, как в гостиную входит человек, которого ему меньше всего хотелось бы видеть. Какого рожна ему… Поглумиться приехал?
— Тебя кто звал? — поднял брови Мелихов. — И почему пустили?
— У меня пропуск от Гурьковых, — спокойно объявил Серый. — Я, Гоша, твоя охрана.
— Я на своей тачке еду. Так что вали, откуда явился.
— На твоей, на твоей и поедем, я такси отпустил. Гурьковы сказали — у тебя примета, на бой только на джипаре ездишь. Что-то, похоже, новенькое…
У Игоря не было сейчас ни времени, ни сил для разборок. Да и желания тоже.
— Гурьковы сказали, ты дома торчишь, — продолжал трепаться Серый. — А вот я к тебе чуть было не опоздал, прямо-таки беспокоился, что ты уже умотал.
— Ладно, пошли, — зло усмехнулся Мелихов. — Довезу тебя до места, охрана! Но баранку не дам. Не нравится — топай пешком.
— Правильно, Гоша. Я не могу рулить и охранять одновременно, — согласился Серый.
Игорь накинул куртку, подхватил сумку, и вышел из дома. Серый степенно шествовал следом.
Джип завелся легко и послушно.
— Привяжись, драгоценный, — заботливым голосом посоветовал Белозерцев, сам и не думая воспользоваться ремнём безопасности.
— Да пошёл ты! — ответил Игорь.
Но рука уже автоматически, по давней западной привычке, пристёгивала ремень.
Они вырулили на шоссе и двинулись в сторону города. Машин оказалось немного, вечером мало кто ехал в Москву. По Минке — километров двадцать пять до МКАД, а там до Развлекательного центра — рукой подать.
— Будем вовремя. Не гони свою «примету», — Белозерцев вальяжно откинулся на спинку сиденья. — Водила ты у нас хреновый. А я за твою безопасность в ответе…
— На кой чёрт ты припёрся? — не выдержал Игорь. — Что, больше послать было некого?
— Я ведь твой друг. Это все знают.
— Что же ты их не разуверил?
— А ты чё, Гоша? Всё моих писем боишься? В тачку со мной сел, а сам ссышь?
— Да кто тебя боится, мешок ты с дерьмом? Ты ж только вонять умеешь.
— Ненавижу тебя… — вдруг тихо и очень серьёзно произнёс Серый.
Игорь всем телом повернулся к нему, но Белозерцев закрыл глаза, явно давая понять, что разговаривать не намерен. Мелихов, прибавляя газ, сдавленно процедил:
— Взаимно.
Перед Лесным городком дорога пошла под гору. Джип нагнал растянувшуюся на сколько хватало глаз колонну тёмно-зелёных армейских грузовиков.
Не снижая скорости, Игорь перестроился в свободную полосу и только когда впереди зажегся жёлтый свет, и огромная фура с синим тентом, завершая левый поворот, поползла со встречки через перекресток, начал притормаживать. Джип как-то нехотя, будто сопротивляясь, замедлял ход. Мелихов резко вдавил в пол тормозную педаль, но машина отчаянно дёрнулась и, словно освободившись от узды, рванула вперёд.
Светофор, перекресток, фура летели навстречу. А за ними навстречу летело тёмное, пустое, злое небо. Острым воспоминанием мелькнуло перед глазами — дорога под Франкфуртом, тупой удар, всё вокруг переворачивается… Но вместо страха теперь — странное, злорадное ликование. Мысль о Насте кольнула и уплыла, не задев. Пусть будет пустота! Ни предательств, ни поражений, ни ликующего Консалеса, ни ненавистного Белозерцева…
Ужас крутым кулаком ударил в солнечное сплетение и вышиб воздух из лёгких. Сейчас, здесь, на этой сраной дороге среди обломков металла, ошмётков шин и осколков стекла не станет огромного, ничего не подозревающего, беспомощного Белозерцева… зачем-то оказавшегося рядом.
Глаза Мелихова не видели ничего, кроме пространства между уползающим вправо хвостом синей фуры и медленно выдвигающимся слева тупорылым фургоном. Руки окаменели на руле, нога расплющила акселератор.
Джип ворвался на перекрёсток, разрезая его по диагонали. Фургон заревел оглушительно и надрывно…
Плечо Белозерцева вдавило Игоря в спинку сидения, пудовая ручища вцепилась в баранку, и джип, оказавшись за перекрёстком, едва увернулся от подъезжающего к светофору встречного «Нисана».
— Тормози, Гоша! Тормози-и-и!!!
Джип метнулся вправо, но не удержался на шоссе и полетел с обочины вниз, по крутой насыпи, навстречу выстроившимся неровными рядами берёзам.
— Нет тормозов… — Игорь почти не услышал собственного голоса.
— Газ отпусти, сука! Га-а-а-а-аз!!!
Белозерцев рванул ручник и снова крутанул на себя баранку.
Берёзы отшатнулись в сторону, и прямо перед лобовым стеклом Мелихов увидел толстый, корявый, почти чёрный ствол сосны.
Хрипя и рыча, Серый обеими руками выворачивал руль влево.
Джип содрогнулся от удара, заскрежетало железо, дёрнулся ремень, удерживая Мелихова на сидении, подушка безопасности толкнула в грудь, что-то ударило сверху по голове, брызги стёкол обожгли лицо…
По лбу потекло липкое и горячее. Игорь разлепил глаза и несколько минут с трудом выбирался из-под ударившей его подушки. Лобового стекла не было, сосны перед глазами — тоже. А в машине стояла страшная тишина.
***
— Как я уже и говорил, бой продлится всего десять раундов, — повторил диктор. — Это не титульный поединок, поэтому встреча пройдёт по сокращённому варианту. Итак, что мы знаем об испанце…
Он уже несколько минут развлекал телезрителей своими комментариями, потому что на ринге происходила какая-то заминка. Давно вышел Консалес со своей командой. Претендент попрыгал перед публикой, перекрестился, помахал рукой. А Мелихов всё не появлялся. Ленка ничего не понимала — это же полный абсурд! Не может быть, чтобы Игорь отказался от боя таким идиотским способом — попросту не пришёл. Но в зале уже заметно нервничали, орали и свистели.
И вдруг на экране пропало изображение, и возникла заставка. Повисела несколько секунд, и сменилась рекламным роликом кетчупа.
— Ну и что за фигня? — повернулась к подруге Юлька. — Будет бокс или нет?
Реклама кончилась, и в кадре снова появился переполненный людьми зал. Но только теперь здесь творилось нечто непонятное. Народ покидал свои места, в ринге расхаживали, переговариваясь, посторонние люди. Никто больше не кричал и не возмущался, но лица у всех были странные — потерянные и ошеломлённые.
— Уважаемые телезрители. Простите за длительное ожидание. Мы вынуждены расстроить вас и сообщить, что бой не состоится. Только что стало известно о трагическом происшествии. Час назад по дороге на стадион разбилась машина Игоря Мелихова…
Всё поплыло у Ленки перед глазами… Онемели руки, ледяной ужас разливался внутри. Крик замер на губах — горло сдавил спазм. Она хотела бы потерять сознание, но не могла. Нет, этого не может быть! Это страшный сон… надо проснуться… Откуда-то из тумана послышалось продолжение — кто-то другой говорил теперь в микрофон:
— Мы пока ничего не знаем о происшедшем. Когда мы поняли, что Игорь задерживается, пытались ему дозвониться — но тщетно. Его команда тоже ничего пока не знает. Кажется, в автомобиле находился ещё один спортсмен, бывший чемпион мира в тяжёлом весе Сергей Белозерцев. В каком состоянии находятся пострадавшие, пока неизвестно. Мы постараемся вас информировать, а пока… приносим свои извинения…
Ленка вскочила и бросилась в коридор за телефоном. Она ничего не замечала вокруг, не слышала успокаивающих слов Юльки, натыкалась на мебель, что-то роняла. Трясущимися пальцами девушка набирала Серёгин номер. Звонить Мелихову она не могла — такого дикого страха она никогда в жизни ещё не испытывала. Если вместо голоса Игоря она услышит чужой голос, то сразу умрёт. Пусть Серый ей скажет…
Но телефон Белозерцева отвечал только длинными гудками. Тот самый вездесущий мобильник снова не мог достать нужного ей человека… В панике Ленка набрала Игоря — тоже самое. После десятка гудков телефон выдавал отбой, но она набирала — снова и снова, то одного, то другого. Вся жизнь превратилась в туннель — ничего снаружи не было, только коридор сотовой связи, по которому она пробивалась — чтобы умереть или воскреснуть. Ослабевшие ноги подогнулись, и девушка опустилась на пол. Колотило так, что подруга обнимала её, держа обеими руками. И вдруг — о Боже! Боже… какое невообразимое счастье! — гудок прервался и послышался родной голос Игоря.
В груди что-то сдавило, Ленка не могла выдавить даже слова, уже не веря, что ей не мерещится.
— Лена… — тихо произнёс Мелихов.
«Жив, жив, жив! Господи, он жив! Спасибо Тебе, Господи! Пусть с ним будет что угодно — но он жив! Он может говорить!»
Ленка с трудом выдохнула — её выпустили на свет из туннеля.
— Игорь, что с тобой, что?!! — выкрикнула она.
— Со мной всё в порядке, — так же тихо и бесцветно ответил он. — Приезжай… Серый в реанимации.
Продолжение - Глава 33.
____________________________________________
Начало - Глава 1 , Глава 2 , Глава 3 , Глава 4 , Глава 5 , Глава 6 , Глава 7 , Глава 8 , Глава 9 , Глава 10 , Глава 11 , Глава 12 , Глава 13 , Глава 14 , Глава 15 , Глава 16 , Глава 17 , Глава 18 , Глава 19 , Глава 20 , Глава 21 , Глава 22 , Глава 23 , Глава 24 , Глава 25 , Глава 26 , Глава 27 , Глава 28 , Глава 29 , Глава 30 , Глава 31
