Рассказы о Беларуси
Глава шестая
Казна
Пока дядька Макей ходил на кухню за бутылкой водки для непрошенного гостя, в корчму зашли два селянина. Говорили они оба по-мужицки громко.
- Ну-ка. тихо мне там! - закричал на вошедших селян Аполлон Игнатьевич. - Орут, что свиньи под ножом! Не видите что ли, кто тут сидит?
- Виноваты, - сняв со своих голов войлочные шапки, поклонились исправнику оба селянина.
- Кто же еще виноват, если не вы, - ответил им исправник.
В это время из кухни с бутылкой водки в руках вышел дядька Макей.
- Обслужи их! - показывая на двух селян, присевших за стол, крикнул Макею исправник. - Чтобы рты свои здесь не разевали! Не могу терпеть вашей жабьей речи. Меня от неё воротит равно как от тухлого яйца или от грязной девки.
Макей пошел к столу, за который присели оба селянина.
- Водку-то мою зачем им понёс! - закричал на Макея исправник. - Водку на мой стол поставь, а потом горлопанов обслужи.
Пока дядька Макей обслуживал двух селян, Аполлон Игнатьевич выпил первую за этот вечер стопку водки. С утра, а потом и в обед, он уже окатил свою душу двумя жбанами вишневой настойки, поэтому никакая закуска в его нутро пока еще не лезла.
Обслужив двух селян, дядька Макей приблизился к столу, за которым восседал исправник.
- Присядь, Макей, - указав дядьке Макею на стул, произнес исправник.
- Я и постоять могу, - ответил ему дядька Макей.
- Рассуждаешь, холоп! - вскинув на Макея свои слезящиеся глаза с набрякшими нижними веками, прокричал исправник. – Раз сказано тебе садиться, значит, садись!
Макей, слегка оттянув пройму своих белых полотняным портков, присел за стол напротив исправника.
- Рядом со мной садись, дурак! - прокричал Макею исправник. - Не бойся, водкой я тебе поить не стану, у меня к тебе разговор есть.
Предвидя, о чем пойдет речь, дядька Макей передвинул свой стул поближе к стулу, на котором сидел исправник.
- Макей, ты зачем российскую казну в расход вводишь? - спросил у Макею исправник.
- Как же я могу один целую государственную казну в расход вводить? - удивленно спросил Макей.
- Дурачком хочешь прикинуться, Макей? - наливая себе вторую стопку водки, спросил у Макея исправник.
- Никак нет, - ответил исправнику Макей. - Просто в толк взять не могу.
- А я тебе, дураку, растолкую, - сказал Макею исправник. - Тому человеку, который должен записывать за тобой все слова, произносимые врагами государства, наша казна деньги платит. Был бы ты грамотный, тогда казна платила бы их тебе. Но ведь ты буквы ять о феты отличить не сможешь. Мой человек сказал мне, что ты ничего ему не доносишь. Что ты кормишь моего человека даром – это хорошо, но этого мало, Макей. Я ему сегодня сказал, чтобы он шел в корчму, слова наших врагов за тобой записывать, а он мне отвечает, что ты только плечиками в ему ответ пожимаешь и глаза к потолку возносишь, словно девка перед сватами. Он мне сегодня сказал, что лучше водки выпьет и полежит, чем в корчму твою идти. Ты мне это дело заканчивай, Макей. А то ведь я могу строго по закону корчму твою конфисковать, так как она была построена на деньги, которые ты взял у государственного преступника. И не думай, что, если я твою корчму конфискую, то и долг твой тебе прощен будет. Ты мне платишь шесть рублей в год за погашение своего долга перед бывшим паном, а казна потребует с тебя все деньги сразу. Где ты их тогда возьмешь?
- Не знаю, - ответил Макей.
- И я этого не знаю, - произнес исправник. - Но то, что ты в Сибирь по двум статьям загремишь, это я могу тебе подтвердить с точностью. Как должник перед казной, и как государственный преступник, имевший связи с врагом отчества - паном Твардовским.
- Но вам какая выгода от этого будет? - задал свой вопрос исправнику дядька Макей. - Сейчас я свой долг перед паном Твардовским вам лично выплачиваю, а, если казна и корчму мою заберет, и долг мой весь с меня потребует, то вам-то лично, Аполлон Игнатьевич, какая от всего этого выгода?
- А ты за меня не переживай, Макей, - ответил дядьке Макею исправник. - Мы с казной нашей - суть одно. Хочешь считай, что я к ней приставлен, а можешь считать, что она ко мне. Одним словом, если за три дня я от тебя ни одного доноса не дождусь, тогда пеняй сам на себя. И не надейся к земле вернуться. Сюда уже едет новый помещик, так я ему передам, чтобы он запретил старосте общины земельный надел тебе выделять. В твою корчму, какую я у тебя конфискую, я еврея корчмарем определю. Что ты мне сейчас задаром водку подносишь, что он будет мне подносить - мне в этом разницы нет.
- Дозвольте сказать, Аполлон Игнатьевич, - попросил разрешения у исправника дядька Макей.
- Ну, говори, Макей, - произнес исправник. - Что там еще у тебя?
- Оглох я маленько, - сказал Макей. - Дрова без шапки на дворе колол и уши застудил, потому и не наговаривал ничего вашему человеку на врагов государства. То, что вы мне сейчас говорите, я это слышу, а то, что двое мужиков наших за тем столом говорят, этого я не слышу.
- Эй, там! - прокричал исправник двум мужикам. - Ну-ка опять начали громко орать!
- Чего орать-то? - спросил один из них.
- Чего хотите, то и орите! - приказал исправник.
- Эх, жизнь наша бекова, нас дерут каждый день, а нам некого! - прокричали хором оба мужика.
- Слышал? – спросил у Макея исправник.
- Слышал, - сказал Макей.
- Значит, завтра я указ издам, - сказал исправник, - чтобы все мужики в твоей корчме не шептались между собой, а орали громко. Мол, корчмарь оглох, ему не слыхать. А ты мой указ на стенку повесь. На самое видное место.
- Так наши мужики неграмотные, - сказал исправнику дядька Макей.
- Значит, ты им всем будешь мой указ читать, - сказал исправник.
- Так ведь и я неграмотный, - ответил исправнику дядька Макей.
- Сгною, - тихо произнес исправник. - Слышал, что я сейчас сказал? - спросил он у Макея.
- Никак нет, - ответил исправнику Макей.
- Макей, - раздался из кухни голос жены Макея. - Умер ты там, что ли? Помоги мне чугун из печи достать.
- Сейчас иду, - прокричал в ответ Макей.
- А говоришь, что оглох, - наливая себе третью стопку водки, проговорил исправник. - Ох, доиграешься ты у меня, Макей. Честное слово даю, что доиграешься.
Вернувшись на кухню и достав из печи чугун с пшенной кашей, дядька Макей присел на табурет.
- Сел? – спросила у него его жена.
- Как видишь, - ответил он ей.
- А этот еще сидит, или ушел?
- Сидит, - ответил жене Макей.
- Скажи спасибо, что закуски не потребовал. Ведь опять ни гроша не заплатит.
- Жаль мне, - сказал Макей. - Царицу мне жаль.
- Какую тебе царицу жаль – австрийскую? – просила у него жена.
- Российскую, - ответил ей Макей. - Не удастся ей взять нас под крыло свое державное с такими подданными, как этот наш исправник. Рано-поздно, мужики опять за косы возьмутся.
- А ты российскую царицу не жалей, - посоветовала Макею его жена. – Её польский король очень даже хорошо жалеет. Он польских кровей, а, если поляк бабу пожалеет, то она до утра будет вздрагивать и ножками сучить. Ведь этот польский король попросил русскую царицу полк к нам прислать, чтобы бунтовщиков унять, какие ксендзов, бродяг и евреев гроздьями на деревьях развешивали. Фамилию их командира я не помню.
- Не полк, а отряд, а фамилия их командира была Суворов. Наш исправник говорит, что тоже под началом Суворова воевал и ранен был. Не спорю, что бунтовщики эти - Железняк с Гонтой - тоже много крови пролили, но и казаки Суворова никак не меньше.
- Это не твоя забота, - сказал Макею его жена. – Там люди за веру свою дрались, за вольности и за землю, а у тебя своё дело есть.
- Отобрать исправник грозится нашу корчму. - сказал своей жене Макей.
- А ты делай, что он тебе велит, тогда и не отберет, - посоветовала Макею его жена
- Макей! - раздался из общего зала голос Аполлона Игнатьевича.
- О, лёгок чёрт на помине, - сказала жена Макея.
- Иду! - прокричал в ответ Макей.
- А говоришь, что оглох, - сказал Макею исправники, когда тот вновь подошел к столу.
- Жена мне передала, - ответил Макей.
- А я тебе не передаю, а лично заявляю, что указ мой, в котором будет сказано, чтобы враги государства не шептались, а кричали, я тебе завтра с нарочным пришлю. Нарочный его всем мужикам и зачитает. А теперь отвечай мне: сырых продуктом у тебя много?
- Малость есть, - ответил Макей.
- Малость ты себе оставь, а мне в мою торбу положи мяса, овощей и зелени побольше. Грибов сушеных не забудь. Драников не клади. Меня с них пучит. Я к тебе теперь дня через три зайду. Есть мне что-то надо будет за это время. Мой организм покрупнее твоего. А ты и с киселя не подохнешь.