"Изгоняющая дьявола"
В очередной раз услышав мой визг, которым можно осветить весь Монстрополис и его окрестности, бабушка решает совершить обряд экзорцизма - покрестить меня. О Боге я знаю только, что он не любит, когда его поминают всуе (что это - "всуе"?), что он прогнал своих детей за съеденное яблоко, что он смотрит за мной (и даже в туалете!), что он накажет всех за грехи, а чтение бабушкиной Библии не продвинулось дальше "Авраам родил Исаака", а Исаак родил еще кого-то там...
Бабушка тоже не слишком сведуща в вопросах православия, иначе я не могу объяснить, почему оказалась в церкви в штанах и без платка. Может, бабушка собиралась в церковь по своим бабушкинским делам, а я просто попалась ей на глаза, когда гуляла и меня взяли за компанию... Но факт остается фактом: девочка в церкви в штанах! С непокрытой головой!
На меня смотрели и осуждающе цокали, как будто сам Сатана, смердящий адской серой, явился пред очами истово верующих осквернить сие святое место... Угадайте, что сделала моя бабушка? Правильно, заставила снять штаны.
Я, конечно, еще маленькая, но уже вполне себе понимаю, что в приличном обществе разгуливать в колготках под образами как-то не комильфо... Кто-то сердобольный жертвует мне красный подъюбник, в который меня заматывают, подгибая кверху подол и скрепляя оную конструкцию узлом на талии. Кто-то дает поносить платок.
Я чувствую себя клоуном в цирке. Обосравшимся клоуном. У бабушки все по плану, она видит цель, но, к сожалению, не видит препятствий. Мы отстаиваем службу, призванную приобщить мою грешную душу к лону церкви и возлюбить ближнего своего, во время которой я думаю, что скорей бы все это закончилось и мне вернули штаны.
Потом мы с возлюбленными ближними, наступающими на волочащийся за мной подол трижды обходим купель, после чего священник в порядке очереди рисует елеем кресты на лбу и щеках и я считаюсь прошедшей таинство крещения.
Мне наконец выдают штаны, крестик и свидетельство, что я теперь "раба божья Ольга", а дома, преисполненная трепета от свершившегося, я вижу в зеркале свой замызганный в районе лба и щек и оттого совсем не высокодуховный лик.
С тех самых пор я "имею храм в душе своей" и никогда больше не была в церкви.