Кролик Вадим был еще маленьким, но уже не из робкого десятка. По крайней мере, он так считал. Всякий раз, когда нужно было победить страх, Вадик его непременно побеждал - "я не боюсь, мне не страшно...я-я-я смелый!", каждый раз убеждал себя Вадим, иногда даже зажмурив от усилий глаза, и когда страх отступал, Вадик начинал действовать, но как правило, к этому времени, никто от Вадика уже ничего не требовал.
- Кто хочет выступить с докладом? - спросил Дятел Птицевич на уроке биологии. Почти весь класс поднял руки, но Вадик не стал, что-то страшно вдруг стало, а вдруг опозорюсь, ребята на смех поднимут, Дятел Птицевич дополнительный вопрос задаст, нееее, я лучше посижу, других послушаю, а храбрость тут вообще не при чем, спросят - выступлю, потому что не боюсь. Так думал Вадик, подпирая ногой свой портфель, в котором лежал блестяще сделанный и трижды перепроверенный доклад.
Похожие ситуации были и на уроках Медведя Косолаповича, и Лисы Рыжовны, и Волка Зубастовича (он вел у них ОБЖ, а когда надо было - и труд, но только у мальчиков, Волк плохо выпекал и шил крестиком).
Как-то набирали баскетбольную команду западного леса, на урок физкультуры заглянул Дятел Птицевич и, покашляв, громко объявил: "Кто умеет быстро бегать?" - "Яяяяя!!" - закричал весь класс, - "А кто умеет высоко прыгать?" - "Яяяя!" - ответил хор детских голосов. Вадик восторженно кричал вместе со всеми, хором оно как-то спокойнее и вообще веселее. "Ну а кто хочет попробовать свои силы и записаться в баскетбольную команду?" - "Я, и я, и я тоже", - послышались одиночные выкрики из разных углов детской толпы.
Вадик засомневался, ну а как же, вдруг не получится, кто то явно будет играть лучше, а что если из-за меня вся команда проиграет. Но, как уже не раз случалось, Вадик свой страх обуздал: "И-и-и...я....я тоже", - тихо сказал он вслед выходящему из зала Дятлу Птицевичу, уносившему в крыле список участников команды, и который Вадика даже и не услышал.
Однажды пятничным вечером Вадик шел домой от невысокого обрыва у реки, где его друзья соревновались в смелости, кто не побоится прыгнуть в реку (а для них обрыв, конечно, был космической высоты). Вадик шел домой абсолютно сухой.
Нет, конечно он не боялся прыгать, он это понял, когда в 15-й раз подошел к краю обрыва измерить на глаз высоту и глубину, но как только он собрался с духом и отмерил приличный разбег, все его друзья уже разбежались по домам.
"Как это у них у всех так получается бороться со страхом быстрее меня, или может у меня он просто такой особенный, приставучий. Я то, конечно, сильнее, но он, этот страх, все никак с этим не смирится. Ну а раз я сильнее, значит и командовать буду я. Посмотрим, кто кого. Я, конечно, ни на что не жалуюсь, но хорошо бы ему уже понять, что ему меня ну никак не одолеть".
Шел, Вадик, шел и не заметил, как стемнело, а как заметил, так и припустил до дома быстрее, чем стадо газелей, вот бы Дятел Птицевич это увидел, он бы сразу Вадика в команду записал.
Прибежал кролик к дому, сердце колотится, воздуха не хватает, уши вот вот лопнут от биения. Постоял, отдышался и вошел. "Здравствуйте, маленький путешественник! Мы уже волноваться начали. Мой руки и за стол, ужин остынет".
Вадик сел, поковырял вилкой кукурузу и морковь, есть что то совсем не хотелось. "Ну что ты такой кислый? Хочешь на ночь что-нибудь интересное тебе почитаю?" - спросила мама, - "Ну конечно хочу, давай про приключения отважного барона Льва Гривовича и его путешествие к краю земли, где он сражался с акулами!" - от волнения и предвкушения Вадик даже не мог усидеть на месте. "Доедай и начнем".
Конечно, как только мама начинала читать эту книгу (а приключения барона Льва она ему читала очень много раз), Вадик неизменно оказывался по правую руку от главного героя и помогал ему во всех экспедициях и путешествиях, они были закадычными друзьями и давали отпор любому врагу с улыбкой на лице.
- Ну, все на сегодня, - сказала мама и выключила свет, - спокойной ночи.
- Маааам, а можно свет пока не выключать... а то вдруг меня кто-нибудь украдет, а ты и не заметишь даже, - сказал Вадик, натянув одеяло по самые глаза.
- Ох ты мой смельчак, - улыбнувшись сказала мама, - ну хорошо, раз ты за меня так волнуешься.
- Конечно смельчак, ты что не веришь?! - вдруг вскипел Вадик, - Да я каждый день знаешь сколько раз страх побеждаю? Тысячу раз и всегда итог один - победа.
- Ну тогда я свет, пожалуй, выключу, пусть будет тысяча первый раз сегодня, - сказала мама.
- Нууу..д-давай...в-в-выключай, - тихо сказал Вадик.
Но мама не стала, а улыбнувшись, вышла из комнаты.
"Так, это уже перебор, мама не верит в то, что я смелый, ребята в школе смеются, папа все время подбадривает, как будто тоже не верит, дедушка с бабушкой все успокаивают "не бойся, Вадик, ты же храбрый...". Пора всем доказать, какой я отважный, а то получается, что только я один это знаю. А все этот коварный страх, и чего он ко мне пристал? Ну погоди ж ты у меня, вот пойду, найду твой дом и вызову тебя на битву, окончательную, чтобы одолеть тебя раз и навсегда".
И так Вадика увлекла эта мысль, что его задор все больше и больше распалялся, и правда, уж пора положить конец этому страху, только жить мешает, а то так и будет цепляться все время.
Вадик сам того от себя не ожидая, тихо встал, оделся, положил в рюкзак хлеба, одел папину широкую шляпу и прихватил керосиновый фонарь.
Что ж, обратной дороги нет.
При свете фонаря он наспех написал на клочке бумаги "ушел по важному делу. Не волнуйтесь, скоро вернусь. Вадик", положил листок на свою кровать и встал у двери, готовый выйти.
Ничего, когда все узнают, куда я пошел, только гордиться мною будут, подбадривал себя Вадик, тем более это же ненадолго, встречу страх, одолею его и назад, как будто и не уходил.
И тут он встал на крыльце, как вкопанный, а где ж его искать, страх? Об этом он как то сразу не подумал. Ну наверное, он живет в жутко страшном месте, а что может быть страшнее, чем густой ночной западный лес? Значит здесь я его и найду, сидит, наверное, на какой-нибудь толстой ветке, ищет к кому бы пристать, пока я сплю.
И Вадик неуверенно двинулся в чащу. Фонарь хорошо освещал ему путь, но как назло, Вадику явно казалось, что за ним кто то следит. По бокам его дороги то тут, то там кто то все время успевал спрятаться в кустах, когда Вадик направлял туда свой фонарь, и так каждый раз. Но проверять кто это Вадик не решался, по крайней мере пока, вдруг его спутник расхочет за ним идти, может он испугается и вернется обратно, откуда пришел. Так и водил Вадик фонариком то влево, то вправо и медленно удалялся от дома.
Вдалеке он вдруг заметил два ярких огня, как свет в очень далеких оконцах. Ну вот, может это дом, где страх живет, идти далековато, зато не зря и с пути не собьюсь. Но пройдя еще буквально пару шагов, Вадик остановился, как вкопанный. С сосновой ветки на него выпучились два огромных, желтых, круглых глаза, а их владелец, чем то напоминающий Дятла Птицевича, невозмутимо восседал на ветви, не проявляя ни малейших признаков активности.
- П-п-простите..кхм, я Вадим, кролик из лесного городка. Но Вы не думайте, я не заблудился, просто иду по очень важным делам..., - Вадик не договорил, как вдруг голова существа с кисточками на острых ушах, а с ней и два огромных, желтых, круглых глаза сделали медленный поворот в пол-окружности, и стало чуть темнее.
Вадик не испугался, а наоборот - очень заинтересовался таким вот фокусом. Он оббежал ствол дерева и встал на другой его стороне, аккурат напротив уже знакомых желтых глаз.
- Простите, а Вы случайно не знаете, где мне страх найти?
Глаза посмотрели несколько секунд прямиком на Вадика, а затем снова исчезли на противоположной стороне после неспешного поворота головы в пол-окружности. Вадик был в восторге, он такой диковинной способности никогда еще не видел, он решил, что рано или поздно голова, как пружина, докрутиться до критической точки и потом будет очень быстро и много вращаться в обратную сторону, пока не встанет на место, и в надежде увидеть это, Вадик со смехом бегал с одной стороны на другую, но существо на ветке невозмутимо и легко продолжало свои обороты раз за разом.
Через какое то время Вадик, поняв, что диковинный зверь ему не ответит, решил продолжить свой путь. Он даже и не заметил, как все то время, что он веселился под деревом, он и думать забыл о страхе.
Не прошло и 5 минут, как вокруг него стал кто то очень активно кружить, и полет его был очень рваный. Вадик зажмурился и присел.
- Ты чего тут делаешь? - спросил его кто то детским голосом.
Вадик открыл глаза, на ветке перевернувшись вниз головой на него смотрел какой то незнакомый ему зверь, с длинными черными крыльями и не очень симпатичным, но довольно дружелюбным лицом. Перьев у него не было.
- Я страх ищу. Вот, думаю где то в лесу у нас он живет. Ты не знаешь?
- Страх? Не, не знаю. Никогда его не видел, - ответил беспечно маленький зверь, - Хммм, слушай, а может его днем надо искать? Я днем сплю, а ночью гуляю, а раз ночью я его не видел, значит его днем надо искать.
- А мне казалось, он по ночам тут бродит, ведь ночью..., - Вадик запнулся, - а тебе не страшно ночью гулять?
- Что ты! Ночью все прекрасно видно, отлично слышно, никто не мешает и не беспокоит, благодать! Чего тут бояться?
- И правда, - неуверенно сказал Вадик, - Что ж, спасибо, пойду дальше.
- Будь здоров! - сказал зверь и также рвано упорхнул в чащу.
Вадик уже немного проголодался (ночью почему то есть хочется куда чаще, чем днем). Он присел возле большого дуба, раскрыл рюкзак, отломил кусочек хлеба и стал неспешно жевать. "Ну ничего, никуда ты не денешься, обязательно тебя найду. Ну а если через 5 минут не получится, то вернусь домой и поищу в другой раз", - думал он и не заметил, как медленно отдаляется от дуба. Когда он хотел одеть рюкзак, то не нашел его сразу, оглянулся и увидел, как рюкзак слегка покачиваясь отдаляется от него. Он посмотрел вниз и увидел, что его совершенно не напрягаясь, несет куда то армия муравьев.
- Кх-кхм, - деликатно покашлял Вадик, - я прошу прощения, но я хотел бы сойти здесь.
- Стоооооой! - пискляво пропищал старший муравей, отряд остановился и Вадик аккуратно, чтобы никого не поранить, слез с плеч муравьев-трудяг.
- А вы случайно не знаете, где мне страх найти?
- Страх? Не знаем мы никакого страха, работать надо, вот это мы знаем, запасы делать, об огромной семье заботиться. Так что некогда нам об этом думать. Ну все, давай посторонись, не отвлекай нас, - и отряд муравьев ровным маршем двинулся дальше своей дорогой.
Вадик услышал какое то легкое шуршание в кустах рядом с ним. Через мгновение оттуда выкатился внушительный гриб, а за ним - старый ёж.
- Здрасти, пожалуйста, ты чего это на ночь глядя тут шастаешь? - удивленно уставился на Вадика ёж.
- Я тут по важному делу. Хотя, наверное, уже пора возвращаться домой, все равно дело не сделал.
- Ты из городка? А родители твои не волнуются? - тут Вадик подумал о родителях, которые наверное с ума сойдут, когда узнают, что он пропал, но он тут же вспомнил про записку и про то, что он уже достаточно взрослый, а самое главное - смелый, и когда они узнают, куда он ходил, то только похвалят его и беспокоиться совсем не будут.
- Наверное волнуются, но я же ненадолго, да и записку оставил, к тому же дело срочное, они поймут. Еще гордиться мной будут.
- Ну раз так, пошли ко мне в избу, расскажешь, что за дело, чаю выпьешь, а я тебя потом домой провожу, - и они пошли в дом к старому ежу.
- Ну, рассказывай, - сказал ёж, наливая в чашку Вадику ароматнейший горячий ягодный чай.
- Ну а что рассказывать, - отвечал Вадик, - я страх ищу, очень уж он мне жизнь портит. Я то знаю, что я смелый, но вот вокруг никто даже и не догадывается. Ну и я решил найти его и поговорить с ним серьезно, раз и навсегда, чтобы не приставал больше, и тогда все узнают об этом и поймут, что ничего то я не боюсь.
Ёж мягко прищурился и улыбнулся, - Страх говоришь? Ну да, вижу дело важное, хорошее. Ну а ежели не убедишь его или не одолеешь, тогда что?
- Ну, дедушка, это невозможно, я его уже тысячу раз побеждал, только он пристанет, за горло схватит, я ему так, мол, и так, и он отступает, сдается, и всякий раз так происходит. Только вот непонятливый он какой то, сколько раз я его не побеждал, он все приходит и приходит, - Вадик раздухарился, рассказывая это, и даже слегка стукнул маленьким пушистым кулачком по столу, но сразу же за это извинился.
- Мдааа, ну что ж, вижу, что ты большой и редкий храбрец, Вадик, поэтому помогу тебе, должен же страх в конце концов знать свое место, - он подвел Вадика к окну, - видишь там, чуть вдалеке небольшая пещера в густых зарослях?
- Ага.
- Там страх и живет.
- Что, прям вот там и живет, так близко?
- Ну да, а чего ему прятаться, он же сам страх, удобно, далеко ходить не надо, чтобы к тебе приставать. Ты поди туда, сядь тихонько, посиди и послушай ночь. Только подождать придется, сразу он не появится, но если дождешься, то увидишь его и все ему скажешь.
- Ну спасибо, дедушка, тогда я пошел. Вы только тут свет пока не выключайте...эээ..ну...чтобы я на обратном пути не заблудился..., - ёж рассмеялся, - Конечно, конечно. А ты на какой улице живешь?
- Норная, 23.
- Ну хорошо, Вадик, ступай, а я тебя здесь подожду. Потом мне все и расскажешь.
Вадик пошел к пещере все время оглядываясь назад на ежа, стоящего на крыльце, дорога была недолгая, и вот он у входа - пещера, как пещера - жутко темно, что то с потолка капает, что то в углах шумит, а вокруг густые заросли. В общем, обычная страшная пещера. Вадик резко вдохнул полной грудью, также резко выдохнул, зажмурил глаза и вошел внутрь.
Когда старый ёж убедился, что Вадик до своей цели добрался, он запер дверь, и что было мочи помчался в лесной городок, на улицу Норную, 23, свет он не выключил.
Добрался до нужного дома ёж довольно быстро, было недалеко, хотя Вадику казалось, что он ушел из дома на край света или, по крайней мере, на край западного леса. В доме свет не горел, было видно, что семейство кроликов безмятежно спало. Ёж постоял немного в раздумьях, а потом аккуратно и не сильно постучал тяжелым дверным кольцом. Второй раз стучать не потребовалось, кролики спят довольно чутко.
Старый ёж все рассказал родителям Вадика. Мама, конечно, была в панике: "бедный, один одинешенек в ночном лесу, беззащитный, напуганный, ну как же так, куда же он...зачем он...маленький мой...бестолковый...надо его срочно спасать!", но папа ее успокоил и твердо сказал: "пусть доведет дело до конца" и не хотел больше слышать никаких причитаний, а попросил ежа проводить их к нему домой, на что еж, собственно, и расcчитывал, он совсем не хотел, чтобы родители забрали Вадика из пещеры раньше времени, и они это поняли.
- Ваш сын большой храбрец, вы можете им гордиться. Никогда еще таких не встречал, - сказал еж и родители переглянулись, на лице папы засияла улыбка, лицо мамы стало еще тревожнее.
Они двинулись в путь.
Вадик вошел в пещеру и открыл глаза, ничего не изменилось, все та же страшная пещера, но она была довольно вместительная и глубокая, и Вадик решил пройти чуть вперед и устроиться в глубине, так наверное более вероятно страх дома застать.
Он тихонько сел на гладкий камень, положил рюкзак и стал ждать, вглядываясь в темноту на улице через вход.
Через какое то время, когда его сердце перестало так сильно колотиться, а уши пульсировать, он стал различать разные звуки снаружи - резкие, иногда громкие, всегда внезапные и не очень приятные, пару раз он видел, как мелькали какие то тени, что, конечно, тоже его пугало.
В какой то момент стало довольно тихо и Вадик неожиданно для себя стал клевать носом, постепенно проваливаясь в сладкую дремоту.
В этот миг кто то снаружи издал протяжный, скрипучий крик, какая то птица резко сорвалась с ветки и быстро захлопала крыльями, потом еще один крик, еще, замелькали тени, периодически шумели кусты зарослей вокруг пещеры.
Вадик вмиг проснулся, сердце его снова бешено заколотилось, настороженный взгляд огромных, широко распахнутых глаз уставился на вход в пещеру, он крепко сжимал в руках рюкзак, даже крепче, чем требовалось. Когда звуки немного успокоились, он отвел взгляд от входа в пещеру и слева от себя заметил чей то явный темный силуэт, но ни лица, ни глаз, ничего другого, кроме силуэта он различить не мог. Зубы его непроизвольно застучали, а пальцев, еще крепче сжавших рюкзак, он уже даже не чувствовал, он прижал свои большие уши к спине.
- З-з-здравствуйте..., - еле выдавил из себя Вадик, вжимаясь в камень, на котором сидел.
- Здравствуй, - спокойно ответил силуэт, ни капли не пошевелившись.
- А вы кто?
- Я твой страх.
Ну наконец то, Вадик даже выпрямился, наконец то я его нашел. У Вадика закружилось в голове тысячу вопросов и слов, которые он хотел ему сказать, но о том, чтобы вызвать его на битву и драться с ним он даже не помышлял.
- Рад познакомиться с тобой, ты здесь живешь?
- И я рад встрече, хотя знаю тебя с момента твоего рождения. Сейчас да, но живу я здесь очень недолго, с тех пор, как ты сюда пришел.
Вадик внимательнее осмотрел силуэт - что то темное, слегка угловатое, не очень большое, чем то похожее на крупного барсука. Вадик приосанился и решил начать с главного:
- Значит так, почему ты ко мне все время цепляешься? Прохода мне не даешь, только я что то задумаю - ты тут как тут, почему ты такой вредный и почему ты никак не сдашься?
Cилуэт немного помолчал:
- Знаешь, на самом деле я совсем не злой и не вредный, хотя очень многие звери считают абсолютно также, как ты. Ругают меня, гонят прочь, постоянно борются и совсем не желают меня видеть. Но я никогда и никому не хотел причинить вреда. Моя главная задача - это оберегать. Когда возникает какая то угроза, я всегда прихожу и пытаюсь защитить, не более.
В этот момент кто то снаружи снова протяжно вскрикнул, Вадик обернулся на вход в пещеру, посмотрел на него с полминуты и снова повернулся к силуэту, однако теперь тот был значительно больше, размером со среднего слона.
- Ого, как это? Ты вырос и всего за секунду!
- Да, это моя особенность, когда опасности больше, то расту и я, потому что спасать и оберегать надо быстрее и сил у меня прибавляется.
- Ну а если кто-то не хочет, чтобы его оберегали, не хочет спасаться, а хочет встретить опасность без тебя?
- Совсем без меня невозможно. Я есть в каждом из Вас с момента рождения, как и радость, и грусть, и любознательность, и решимость. Когда я вижу, что опасность не причинит тебе никакого вреда или это не опасность вовсе - я с радостью исчезаю, ведь мое дело сделано, никто не любит гостить там, где ему не рады, правда? Но есть звери, и их немало, которые начинают меня всячески холить и лелеять - они ухаживают за мной, кормят каждый день, гладят меня и никак не хотят отпускать, а я при таком уходе начинаю расти, пускать корни в их домах и в их жизни, и вырастаю порой так, что заполняю собой все пространство. Но вот, что я тебе скажу, я этого не хочу, просто такова моя сущность и таким уж я создан, я расту, когда меня любят и не отпускают.
И вот у меня все замечательно, я очень желанный гость в их доме, но никакой опасности нет, я чувствую себя немного не на своем месте и смотрю на таких зверей с жалостью. Но они уже так привыкли и по другому пробовать не хотят, и вот они меня не отпускают, а я все расту, и расту, и расту, и никто от этого не становится более счастлив, разве что более спокоен.
А потом, когда приходит время, они о многом жалеют и винят во всем меня, но я совсем не причем. Ведь все решения в твоей жизни принимаю не я, а только ты сам. Только ты сам решаешь, каким я буду - большим или маленьким, и только ты сам решаешь, когда мне пора уходить.
Звери начинают со мной бороться и иногда эта борьба продолжается просто ради самой борьбы, они стараются изо всех сил и у очень многих даже неплохо получается меня выгнать.
Но мне немного обидно такое отношение. Со мной не надо сражаться, со мной не надо бороться. Меня надо просто встретить и услышать, как помощника и старого друга, и потом я уйду совершенно быстро и спокойно и буду с радостью наблюдать, как ты принимаешь решения и идешь вперед, какими бы они ни были, и тогда не я веду тебя за руку, ты идешь сам, а я просто наблюдаю. А со временем, я научусь понимать, что далеко не все, что кажется мне опасным, таковым на самом деле для тебя является и ты уже не будешь думать обо мне с презрением и желанием победить, ты просто укажешь мне мое место и оно будет действительно мое.
Это все, чего я прошу и это все, чего бы мне хотелось. И я несказанно рад, что мы с тобой сейчас говорим об этом, потому что далеко не каждый зверь решается на такой поступок, как ты, и мне это очень приятно.
- То есть, чем меньше тебя любишь, тем лучше?
Cтрах ухмыльнулся, - Меня можно любить, но не нужно преклоняться. Я просто радуюсь, если кого то удается от чего то спасти и когда мне за это благодарны - это высшая награда. Главное - это когда мы с моим зверем уважаем друг друга и общаемся на равных, это гораздо лучше, чем просто без конца бороться, и я никогда не обижусь, если мне укажут на мое место, ведь это значит - моя задача выполнена.
- Вот это да, я даже и не знал что ты такой, я был уверен, что ты злой задавака, который специально всем все портит и вообще ужасно выглядит, с шипами и горящими глазами.
- О, так думают практически все, я уже привык. Я не виню их за это, ведь такой образ придает им силы в борьбе со мной. Кстати, когда ситуация критическая и опасность очень большая, я действительно выпускаю шипы, так я спасаю быстрее.
- А есть что то, чего ты сам боишься? - спросил Вадик.
- Конечно есть. Это чувство юмора и хорошая шутка. Не то, чтобы я этого боялся, но как только они появляются, я тут же исчезаю, как будто меня и не было. Но тут, как и со всем в жизни, нужно все делать в меру. Если ты ни к чему не относишься серьезно и все время над всем насмехаешься, то ничего серьезного и не получится, но хорошая, уместная и своевременная шутка никогда не оставляет никаких шансов мне вырасти.
Помнишь, когда ты смеялся над филином? Ты обо мне даже и не вспоминал, один в темном ночном лесу вдали от дома.
- И правда, - вспомнил Вадик.
- А еще любознательность, пытливый ум, отчаяние, решимость, забота о близких - все это тоже очень быстро заставляет меня исчезнуть. Ты всегда сделаешь безумно храбрый поступок, чтобы спасти кого то гораздо быстрее и чаще, чем такой же для самого себя.
- А ты знаешь, кто такой Лев Гривович? Он вообще никогда ничего не боится.
- Нет, я не знаю о ком ты говоришь. Боятся абсолютно все, но есть звери, которые все равно идут навстречу опасности, веря в себя. А когда зверь принимает решение что то сделать, даже когда ему страшно, тут я уже бессилен, ведь я могу только предупредить, а дальше - ты сам.
На душе у Вадика стало так спокойно и легко, пещера уже совсем не казалась такой страшной, как раньше, звуки его больше не тревожили, а силуэт страха стал не больше, чем крупное яблоко.
- Говорят, у страха глаза велики, а я твоих даже и не увидел, - и они оба рассмеялись. Вадику вдруг стало жалко страх, он хотел было его обнять, но не знал, как подступиться. Он просто сел с ним рядом, прислонился к стене и постепенно задремал.
Через какое то время, папа Вадика перенес его спящего в дом ежа. Все были спокойны, на его лице не было и тени страха.
Утром Вадик проснулся и сначала не понял, где он находится, а потом увидел родителей.
- Мама, папа, а ведь страх совсем не страшный и не злой, если его вовремя отпускать! - сразу закричал он, бросившись к ним обниматься.
- Тут дело не в нем, а в тебе Вадик, а ты поступил очень храбро, - сказал папа.
Они поблагодарили ежа и собрались домой.
- Спасибо, дедушка ёж, я его дождался, все как ты говорил.
- Ну а как же. Ты большой молодец! Будешь здесь с важными делами, заходи на чай, - и ёж крепко обнял Вадика на прощание.
Когда то много лет назад его отец точно также познакомил маленького ежа с его страхом.
По дороге домой, Вадик взахлеб рассказывал о ночном походе, о встрече с филином, с муравьями, летучей мышью и, конечно, о времени, проведенном в пещере. Родители Вадика крепко держали его за руки, молча слушали и улыбались, периодически восклицая "Ого", "Ух-ты", "Правда?", "Ничего себе". Хотя, конечно, мама его немного поругала за то, что тот убежал ночью из дома, но это было неизбежно, это же мама.
Подойдя к дому, папа задержал Вадика на входе, присел на колено:
- Я очень горжусь тобой. Неважно, смелый или не очень, главное, чтобы ты был такой, какой есть и никому ничего не доказывал, ведь таких как ты нет и никогда не будет.
- Таких смелых?
Папа улыбнулся, - Да, таких смелых.
И снова закипела жизнь и все вернулось в свое русло. Вадик стал капитаном сборной по баскетболу, пригласил на выпускной самую красивую белочку в классе, дважды всходил на Эверест, бесчисленное количество раз прыгал с парашютом, побывал на Севере в экспедиции и занимался любимым делом. Он совершил тысячи ошибок и тысячи достойных поступков, но никогда ни о чем не жалел и никогда никому ничего не доказывал.