Когда в доме появился первый щенок, помимо умилительных ласок и хлопот о пятиразовом (а поначалу и шестиразовом – мы взяли овчарку очень маленькой, полуторамесячной) кормлении, все остальное не предвещало хлопот…
Но – как с детьми: маленькие детки – маленькие проблемы, большие… Щенок рос, радовал нас и при этом, оставаясь дома один, шкодил. Для мужа это была не первая собака, но одно дело собаки в доме родителей, другое дело в собственном доме, где все сделано своими руками / на свои деньги. А у меня наша щена былой первой. И постепенно началось…погрызенный косяк, утащенный носок, в пылу радости от прихода родителей щена порвала колготки… Теперь я спокойно расхаживаю по дому при полном параде перед выходом в театр и не боюсь, что мне что-то порвут или надъедят. Так произошло не вдруг, не одним чудесным утром, когда мы встали, а все изменилось. О нет! Но мы, люди и обе наши собаки, усвоили множество маркеров и правил.
Во-первых, собаки с возрастом меняются. И подросший щенок примерно до двух лет (это еще щенок!) находится в самой поре игр и физической активности, озорства. Все попробовать, попробовать закрепиться в своем лидерстве ("получит по шее", как обычно, но попробовать же хочется?); попробовать обратить на себя внимание. Потом это проходит.
Когда-то в школьные годы моя учительница английского, мать ребенка с особенностями развития, и при этом прекрасная мать, и прекрасная учительница, учившая по продвинутым методикам и воспитывавшая своим примером, приговаривала: если ребенка не пожалеть, не погладить по голове, не поцеловать тридцать раз за день, он будет чувствовать себя оставленным.
То же самое о собаках. Им нужно внимание! Одобрение. Они учат нас общаться. Поскольку мы глупы, и собачьего не понимаем, то, часто, порванные колготки или прокушенный новый пуховик означают: привет, обратите внимание! на… (далее по списку) мне плохо, я заболеваю, вы сегодня уехали в город и не погладили на прощание, вы задержались. ВЫ МЕНЯ НЕ ДОГУЛЯЛИ!
С тех пор, как наши хвосты повзрослели, список испорченных вещей минимальный, а если это происходит, то - СТОП. Осмотреться. Проверить кто как себя чувствует. Вспомнить как вели себя на последней перед происшествием прогулке. Как ели. Как спали. Найти причину. И причина находится. Это не значит, что виновник порчи не получит хозяйский нагоняй, а то и затрещину (она к месту в самый момент покушения на пуховик, но если момент пропущен – сами виноваты, хозяева, прошляпили, а пёса уже забыл, что сделал и только удивляется, за что ему прилетело). Поэтому наказания (каюсь, могу шлепнуть в сердцах) – только в момент, когда бедокурят. Потом – ни-ни. А вот причины поведения приходится устранять. Так, однажды овчарка в подростковом возрасте «нацелилась» на мои новые туфли, но при осмотре оказалось, что у нее самой кровит лапа после прогулки, в таком месте, где не видно, следов не остается, но больно. Поскольку после собачьих буйств у нас дома заведено проверить каждого от ушей до хвоста: нет ли причины в физическом состоянии, - то рана на лапе была обнаружена и пролечена.
Пока собаки росли, я тоже менялась. И менялось мое отношение к вещам. Это не значит, что мне их не жалко. Некоторый список (неполный) самых обидных потерь гардероба все-таки остается в памяти. Но! Как только я стала спокойнее относится к тому, что на мне надето, тем менее интересно стало трогать мою одежду собакам в тот момент, когда, шаля или радуясь, они хотят обратить на себя мое внимание.
Оказывается, что шлепок – это всего лишь проявление внимания (отчасти я понимаю, что хвосты воспринимают мои разборки с ними не всерьез, а силу моих затрещин так тем более, а вот интонации выговоров звучат для них гораздо весомее). А если я успею направляющегося за моим подолом нового-вечернего-пока-любимого-платья саарлоса погладить раньше, то платье и не интересно было вовсе.
Мы постепенно приучили, что разнос в хлам дома и вещей не действует как привлечение нашего внимания.
Если в первые годы коллективный выход человеков из дому сопровождался запиранием дверей комнат и проверкой защелок на шкафах, то уже давно собаки могут оставаться в гостиной на диване или где они там были еще в этот момент. Да, я по-прежнему проверяю не свисают ли с рабочего стола провода и не осталась ли с краю клавиатура и мышь, но исключительно потому, что могут случайно задеть, решив посмотреть в окно. И книги убираю – что поделаешь, жажда знаний в доме у всех, а вот ее проявление различно.
У меня остались домашние платья и халаты со следами клыков (и даже более серьезного урона – от когтистой лапы саарлоса – он умеет ею работать, как коты, с размаху и сверху вниз), но это следы детских шалостей.
Уже давно я не ограничиваю себя в том, что бы, покупая одежду, прикидывать, насколько она износоустойчивая. Собаки выросли.
И драные джинсы дома не навсегда!
А как у вас? Какой был опыт урона, нанесенного щенками вашему гардеробу и дому? как вы с этим справились? Делитесь своим опытом в комментариях. И подписывайтесь на мой канал.