Праздничные понедельник и вторник обещают быть холодными, так что ваш покорный Ленивец, скорее всего, никуда не поедет, а будет сидеть дома, пить кофе, есть что-нибудь сладенькое, и слушать хорошую музыку. Какую? Например, вот этого джентльмена.
Монолит, эталон, гений – эти, и многие другие, слова можно получить, просто вбив имя «Оскар Питерсон» в словарь синонимов. True story. Человек, который мог одним мизинцем левой руки сыграть так, что нам, простым смертным, оставалось только восторженно охнуть и следить с благоговением. Смотришь – и поражаешься: он играет с той же простотой и обыденностью, с какой мы дышим. Причем, его виртуозность не отвлекает от исполняемой музыки, как это обычно бывает, когда фигура музыканта затмевает собой произведение, а позволяет взглянуть новыми глазами на сто раз слышанные стандарты.
Я не помню, кто сказал, что наше главное богатство – это время, ведь кроме него у нас ничего нет. Если это правда, то Оскар щедро отдавал свои сбережения в жертву фортепьянным богам. Беспрестанно совершенствуя свою технику, Питерсон проводил за роялем по шесть часов в день. Когда в 90х его здоровье радикально ухудшилось, врачи сказали, что такие нагрузки он позволить себе не может. Оскар кивнул в знак согласия и сократил свои экзерсисы до 2-3 часов. Обычно, с возрастом пианисты несколько теряют свою виртуозность, но только не Питерсон.
Начиная с середины 60х и до начала 90х он играл все совершенней и совершенней. Пожалуй, именно его невероятно отточенная техника дала повод многочисленным критикам утверждать, что Оскар чересчур академичен и перебарщивает с украшательствами, играя там, где можно обойтись одной нотой, пять или шесть. Справедливости ради следует отметить, что те же упреки слышались в адрес Арта Тэйтума, с которым Питерсона частенько сравнивают. Что ж, остается только перефразировать один хороший фильм:
-Что он хотел сказать этими своими невероятными 5 нотами?
-Что ты хрен так сыграешь, только и всего!
Это отнюдь не значит, что его записи теряют свою теплоту и искренность. Можно сколько угодно спорить, какой из составов его трио лучше. Я склоняюсь к периоду работы с Рэем Брауном на басу во второй половине 50х, после того, как их покинул гитарист Херб Эллис – их совместная запись с Беном Уэбстером 1959 года одна из моих самых любимых пластинок, а альбом Night Train общепризнанный шедевр жанр, перечисленный в огромном количестве справочников и энциклопедий. Однако это не значит, что я не отдам должное работам 1970х, когда к Питерсону присоединяются не менее авторитетный басист Нильс-Хеннинг Пидерсен и волшебник джазовой гитары Джо Пасс.
Кстати, в 1974 Оскар Питерсон посетил с гастролями СССР. Чуть ли не вся Прибалтика и Ленинград в придачу побывали на его концерте в Таллине, однако выступление в Москве сорвалось. Согласно расхожей байке, в райдере Питерсона значился пункт «апартаменты с роялем Стейнвэй», которые в сознании местной номенклатуры чудесным образом превратились в гостиницу «Урал». О наличии или отсутствии в номере пианино «Ласточка» история умалчивает. После «роскошного» (в кавычках) сервиса в ресторане и расстроенного к чертям рояля перед выступлением, гений возопил «Это невозможно!» и ретировался сначала в канадское посольство, а затем и прочь из страны, к вящему трауру отечественных любителей джаза.
Питерсон не был сосредоточен на собственном творчестве. В течении 50х он переиграл чуть ли не со всеми величайшими духовиками той эпохи (повторив тот же трюк в 70х, с не меньшим успехом), пробовал вдохнуть новую жизнь в ветеранов, в рамках проекта «Джаз в филармонии», а еще с удовольствием аккомпанировал Элле Фитцджеральд и Луи Армстронгу. Мураками сказал, что такого энергичного музыканта, пожалуй, больше нет.
Однако не будем о грустном. Я, конечно, не порчусь за всю многочисленную дискографию Питерсона, но все же рискну сказать: возьмите любую его пластинку и внимательно послушайте, закрыв глаза. Слышите радостное бурчание, ворчание, фырчание и сопение? Это Питерсон, и музыка, обретающая жизнь под бег его пальцев по роялю, очаровывает самого Оскара не менее, чем нас с вами.