В обстановке гнетущей,
средь старых вещей,
Умирал одинокий Бессмертный Кащей.
– Как же так? –
вопрошал удивлённо старик. –
Было всё у меня,
даже самая острая в мире иголка.
Беспощаден был я,
и суров, и велик.
Но Иван оседлал-таки Серого Волка,
Мой ларец раздобыл,
утку метко подбил,
И стальную иголку,
что вовсе не шутка,
Отыскал в яйце и шутя разломил,
Чем и вызвал моё несваренье желудка.
Я не смог Ване вовремя дать по рукам.
Почему и зачем так везёт дуракам?
И ещё одного я никак не пойму:
Как труба нефтяная досталась ему?
Враз, как будто под чей-то заказ,
У меня умыкнул он и уголь, и газ,
Из-под носа увёз Василису-красу.
Пусть заблудится Ванька в дремучем лесу!
Но при бранных словах задохнулся Кащей,
И рассыпался в прах среди старых вещей:
Золотого ларца,
Дохлой утки,
разбитого вдрызг яйца...
Где Иван с Василисой?
– Стоят у венца...
Да, бессмертие –
это начало конца.
