«…Он просто не сдержался… мы поговорили и я уверенна этого больше не повторится…»; «…Я сама виновата… мне надо было молчать…я же знаю, какой он вспыльчивый и на работе у него сейчас полный бардак…»; «…Нет, я не хочу ничего рассказывать родителям…я то его прощу, а они никогда…»; «…У него было тяжелое детство, не от куда ему было набраться хороших манер».
⠀
Все вышеизложенные реплики так или иначе касаются темы семейного насилия. И являются классическим примером бытового Стокгольмского синдрома.
⠀
«Стокгольмский синдром», как психологический феномен, появился в 1973 году, когда заложники шведского банка провели пять дней в плену грабителей. Парадокс состоял в том, что после освобождения из плена, они отказались давать показания против своих захватчиков. Под воздействием сильного переживания заложники начали сочувствовать своим похитителям, оправдывать их действия.
⠀
Даная психологическая аномалия – ни что иное как психологическая защита в действии. Жертвы начинали чувствовать симпатию к своим насильникам, были склонны их защищать, а в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.
⠀
Психологический защитный механизм основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.
⠀
Вам ничего это не напоминает?
⠀
В детстве мы вынуждены принимать, а иногда терпеть, методы воспитания и наказания родителей. Ведь по большому счету, в детстве мы их заложники. И если дома невыносимо токсично, жестокость и наказания – мы вынуждены приспосабливаться, потому что «а кому мы еще нужны»? Нам некуда идти.
⠀
Чтобы выжить и мочь продолжать терпеть это дальше, порой приходится находить странные объяснения родительскому поведению. Повзрослев, отчие методы воспитания многие склонны оправдывать «Ну… было и было…зато человек то из меня вырос, институт закончил», «Я была оторва, а не ребенок, меня невозможно было не бить».
Мы привыкаем к силе и качеству воздействия, верим, что так у всех и со всеми, что это норма. В последствии, даже будучи взрослыми, склонны думать, что знакомые из детства принципы и методы распределение сил и власти в семье абсолютны и в мире.
Вернемся к Стокгольмскому синдрому. Ведь на самом деле опасность его заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению. Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом.
В основе данного синдрома бессознательно-травматическая связь. А это значит, что чувства, мысли и поведения в данных ситуациях аффективны, т.е. осуществляются особенной логикой эмоций, но не разума.
Мы помним, что в стрессовых ситуациях все наши реакции и решения направлены на выживание. Для того чтобы остаться в целостности, защитный механизм «уговаривает» психику так воспринимать агрессора, чтобы мочь подчиниться. В исключительных, экстраординарных ситуациях данная стратегия поведения имеет шанс на спасение. К чужим, злым, страшным людям необходимо найти ключики эмпатии, симпатии и расположения, чтобы выжить.
Но это не касается житейских и бытовых ситуаций, где градус наказаний все растет, а «помилование» вовсе не спасительное. В стрессовых обстоятельствах травмированная (детская, незрелая) психика часто не может адекватно дифференцировать, когда надо поддаться, чтобы выжить, а когда действовать и спасаться. И может застрять и зависнуть в ожидании «освобождения».
В повседневной жизни, чтобы насильственное поведение оправдывалось и прикрывалось, человеку необходимо наступить себе на горло, приучиться говорить, что дождь идет, когда то совсем не дождь. Жизнь на воле по сути, превращается на жизнь в часто неосознаваемом добровольном заключении, ведь все силы направлены, чтобы «день протерпеть и ночь продержаться».
Бытовому стокгольмскому синдрому более подвержены женщины. Отчасти это биология. А еще потому, что мальчикам больше разрешали быть сильными и защищать себя. Девочки в меньшей степени имели возможности за себя постоять. Их не учили отстаивать свои границы и выражать гнев. В лучшем случае разрешалось пойти и поплакать. С мыслью, что они слабые (безвольные, бесправные, не важные и т.п.) девочки приучаются адаптироваться к жизни из роли Жертвы.
Что происходит с личностью в это время? Она медленно, систематично, отравляясь и ослабевая, незаметно для себя и других привыкает к токсичности, чахнет и становится неспособной ни противостоять, ни порой даже осознать, что бывает и должно быть по другому. Она приспосабливаются выживать именно из роли Жертвы, выбирая для равновесия себе в партнеры представителей агрессивного вида. Она умеет не замечать, не слышать, и не видеть, она умеет прощать и долго терпеть.
Даже если в отношениях наступает разрыв, и часто по инициативе «агрессора», то типичная Жертва в скором времени находит себе подобный вариант, иногда даже утрированно выраженный в квадратной степени.
Иногда отношения складывающиеся между жертвой и агрессором называют «ностальгия по палачам».
Работа с такими случаями не легкая. Человек обращается к психотерапевту чаще всего за ослаблением симптомов, т.е. пожаловаться, но не решить проблему. А когда терапевт говорит «ата-та» - клиент начинает рьяно защищать и оправдывать своего партнера, сыпать свою голову пеплом и говорить о том, что мы все не идеальны. Затем возвращается в привычную среду и терпит.
Иногда люди согласны годами глубоко копать, искать причины в детстве, в родительском воспитании и травмирующих событиях, но на прочь отказываются адекватно рассуждать и оценивать, быть в здесь и сейчас и брать ответственность за свое поведение и выборы в настоящем.
Давайте на чистоту.
К Жертвам в реальной жизни отношение унизительно снисходительное, и порой весьма открыто пренебрежительное. В обществе давно сложилась инструкция по их эксплуатации.
Жертв можно булить, обманывать, оскорблять, использовать.
Жертвы не важны. Всем начхать на их чувства, мысли, желания. Их кроме как в кабинете у психотерапевта никто особо не жалеет, не понимает и конечно же не хочет спасти, ни родители, ни партнеры, ни коллеги с приятелями. В лучшем случае делают вид и при возможности юзают.
Жертв – не уважают, а значит и не любят. Никто.
Не возможно быть Жертвой дома, лидером на работе и победителем по жизни. Если такое искривление случается – то это компенсация на время… Превалирующее состояние Жертвы – бессилие. А это изменённое состояние сознания, которое с течением времени становится хроническим.
Жертвы болеют ментально, эмоционально, физически. Они живут в несчастье и умирают несчастными.
В то время как нам всем светит одно солнце.
И самое главное роль Жертвы - это выбор, привычка, зона комфорта и конечно же вторичная выгода. Которая в реальной жизни очень редко бывает оправдана. Когда становится очевидным, что шкурка вычинки не стоит, часто уже поздно.
Как воспользоваться данной инфо – персональное решение каждого. Но после прочтения вышеизложенного уже никто не сможет сказать «ой, а я и не знала, как это опасно».
И помните, существование Рая сомнительно. Первый шаг к тому, чтобы перестать быть жертвой бытового насилия - стоит прекратить прикрывать и содействовать процветанию насилия и аморальности. В этом может помочь знание о существовании личностных границ, четкие нравственные и моральные ценности и здоровая самооценка.