21 февраля 2013 года ушёл из жизни Алексей Юрьевич Герман – великий режиссёр, которого по масштабу сравнивают с Андреем Тарковским. В отличие от работ всемирно известного Тарковского, фильмы Германа – "для внутреннего пользования". Его творчество невозможно оценивать вне национального контекста, в особенности его лучшие картины, такие как "Проверка на дорогах", "Двадцать дней без войны" и "Мой друг Иван Лапшин". Мы предлагаем вспомнить один из его фильмов.
О Германе
За всю жизнь Герман поставил всего шесть фильмов, считая дебютный "Седьмой спутник" (1967), снятый совместно с режиссёром Григорием Ароновым. Такая, по нынешним меркам, "неплодовитость" мастера была вызвана не столько ограничениями цензурного характера, сколько сознательной установкой режиссёра на качество и полное погружение в материал. Герман снимал кино катастрофически долго – в этом его особенность. Например, последний свой фильм, "Трудно быть богом" (2013), о котором до сих пор не утихают споры, он снимал на протяжении 14 лет.
Уже в "Седьмом спутнике" по повести Бориса Лавренёва, фильме вполне идеологически-выверенном (в нём царский генерал Адамов в годы Гражданской войны естественным образом встаёт на сторону "красных" и в конце концов расстреливается "белыми" бок о бок с простым красноармейцем), проявился интерес Германа к вещественным деталям времени и "дыханию истории". В этом другая особенность Германа – ему неинтересна современность. Он не снял ни одного фильма про неё: он работает с прошлым и воспоминанием о нём. Кинокритик Антон Долин однажды сказал о Германе, что он – "Марсель Пруст из рассказов Шаламова": время в его фильмах – шаламовское, а манера повествования – прустовская.
Герман весь в прошлом, во времени своего отца, известного писателя Юрия Германа (1910–1967). Его творчество – это рефлексия над историей своей страны, семьи, рефлексия над сталинским временем. Он остро чувствует прошлое, время своего детства и произведений отца, и воссоздает его в памяти, чтобы в нём разобраться. А разобраться было в чём: 1930-е годы ("Мой друг Иван Лапшин"), Великая Отечественная война ("Проверка на дорогах", "Двадцать дней без войны"), начало 1950-х при Сталине ("Хрусталёв, машину!").
Отсюда третья характерная для Германа черта, о которой много сказано и написано: документальная манера съёмки, создающая иллюзию чёрно-белой исторической кинохроники. Из шести его фильмов только в "Лапшине" мелькают, как озарения, цветные вставки.
О "Лапшине"
В 1980-е годы Герман задумал экранизировать повесть своего отца "Лапшин" о следователе ленинградской милиции Иване Лапшине, живущем с товарищами в коммуналке, разыскивающем банду душегуба Соловьёва и влюблённом в актрису Адашову. Написанная в 1937 году, бодрая и лаконичная повесть Юрия Германа послужила основой для сценария, но фильм вышел далеко за пределы классической экранизации.
Алексей Герман перенёс действие из Ленинграда 1936-го года в провинциальный город Унчанск начала 1935-го (натурные съёмки проходили в Астрахани) и дополнил его многочисленными личными ассоциациями (так в фильме появился мальчик, глазами которого мы смотрим на жизнь героев в коммуналке). Желая достоверно изобразить 30-е годы и будни уголовного розыска, Герман внимательно изучал архивные документы, просматривал сотни фотографий и километры киноплёнки, беседовал с милиционерами и рассылал реквизиторов во все концы страны. На роль бандита Соловьёва он даже пригласил настоящего преступника, отсидевшего в тюрьме 11 лет.
"Мой друг Иван Лапшин" (1984) – это фильм-воспоминание. Любовная и криминальная линии в нём не столь важны. Главное – это время и люди.
С самой первой сцены зрителя подкупает искренняя интонация героя-рассказчика: "Память услужливо выхватывает лица, обрывки фраз, – забытые, ушедшие. Пусть они останутся. Это моё объяснение в любви… Моё объяснение в любви к людям, рядом с которыми прошло моё детство. В пяти минутах ходьбы отсюда и – полвека тому назад".
Словно всплывая в памяти рассказчика (ему, мальчику, в 1935-м году девять лет), появляются на экране картины: гости, собравшиеся в прихожей после застолья; отец, стирающий ночью одежду в тазике; Лапшин, ловко тягающий гирю… В этих образах-воспоминаниях каждый может узнать что-то своё, близкое.
С поразительной глубиной передаются образы персонажей.
Бесхитростный, вызывающий симпатию начальник опергруппы Иван Лапшин в прекрасном исполнении Андрея Болтнева.
Флегматичный доктор – отец мальчика (Александр Филиппенко).
Любвеобильный и склочный Окошкин (Алексей Жарков).
Скитающийся по стране неприкаянный журналист Ханин (Андрей Миронов).
Влюбленная в Ханина неудачливая актриса Адашова (Нина Русланова).
У всех – свои привычки (отец насвистывает романсы), свои любимые фразы ("Оревуар, резервуар, самовар", "Вот зверь"). Даже у второстепенных персонажей, вроде Бычкова, есть характер и своя история.
Эти герои – хорошие люди, живущие в сложное и страшное предвоенное десятилетие, в котором довелось жить нашим дедам и прадедам. Время бравурных маршей ("В этом городе на каждого человека по оркестру!") и скрываемой друг от друга тоски. Время сомнений и осторожных разговоров вполголоса ("Ведь и правда смерти в лицо смотрели – и всё то в радость было… И дни какие-то были длинные"; "Я, Вань, старый старичок…"; "Для меня это тоже удар в сердце, но я отметаю все сплетни вокруг самоубийства Маяковского").
Настроение этих лет полнее всего выразил Ханин – персонаж, замечательно сыгранный Андреем Мироновым. У него умерла жена, он ходит по краю: то зовёт Лапшина на Алдан искать золото, то пытается застрелиться, тайком убежав в ванную с лапшинским ТТ, то с грустью в глазах шутит и балагурит ("Мы все радуемся… – читает он в обрывке газеты. – Вот уж действительно, радуемся, дорогие мои").
За небольшой промежуток времени успеваешь прочувствовать жизнь героев. В репликах, лицах, глазах прочесть всю их судьбу. И понимаешь: Лапшин и Ханин не переживут 1937-й год. Потом начнется война, и ни одно из "предсказаний" Адашовой не сбудется. А мальчику, которому в начале 1935-го девять лет, в 1941-м исполнится шестнадцать… О героях начинаешь рассуждать как о реальных людях.
Удивительно, насколько жизненны персонажи и коллизии в главных фильмах Германа.
В "Проверке на дорогах" (1971), например, поражает то, как реалистично показаны и советские партизаны, и немцы. Это просто люди, не герои и не злодеи: молодые, старые, смелые, добрые, ожесточённые, хитроватые... Даже немецкие каратели "по-человечески" обмениваются репликами, отдавая приказ обстреливать деревню из миномётов. В то же время зритель понимает, что эти "обыкновенные немцы" – враги, пришедшие на русскую землю, и у партизан нет никаких сомнений в необходимости с ними бороться.
Так и было в реальности. Герман не любит упрощать, он не боится сложности. На верности в изображении сложных человеческих характеров, на реалистичной передаче мотивов героев построена "Проверка на дорогах" – один из лучших фильмов о Великой Отечественной войне. Возможно, поэтому он столь живо передает главный нерв народной войны, её понятную и простую правду. Первый просмотр фильма вызывает сильнейшее эмоциональное напряжение.
Режиссёрскую манеру Германа часто называют "гиперреализмом". В "Лапшине" она проявила себя ярко и органично. Кажется, сама жизнь запечатлена на киноплёнке: реалистичные типажи-характеры, обрывки разговоров, мелькающие лица, отрывки песен и мелодий… Запоминается глубина "картинки", смысловая наполненность каждого кадра. На дальних планах, как в жизни, всегда происходит действие: вот Лапшин с Адашовой идут по пристани, а позади них дерутся двое матросов.
Подобных эпизодов много. Самый характерный пример: опергруппа едет ловить банду Соловьёва, в машине ведутся разнообразные диалоги, Ханин примеряет кепку Окошкина, в зеркальце заднего вида мелькает лицо Лапшина, сидящего на переднем пассажирском сидении, а через лобовое стекло открывается вид на улицу, по которой едут автомобили и подводы.
Трудно себе представить, какая кропотливая операторская, режиссёрская и актёрская работа скрывается за простотой и натуральностью этой небольшой сцены.
И наконец, Герман воссоздает время в мельчайших деталях.
Фотография Кирова в траурной рамке над кроватью Окошкина; песня "Стальная эскадрилья", которую напевает Лапшин вместе с героем Юрия Кузнецова; ещё редкие в провинции автомобили, неизменно преследуемые мальчишками; радиорепродуктор на кухне; папиросы "Блюминг"; "сладкие подушечки" – всё это выразительные приметы времени, не говоря уже об одежде и других бытовых деталях.
Даже лица героев – как главных, так и эпизодических (например, лица военных музыкантов, играющих марш в конце фильма) – не похожи на современные. Это лица тридцатых годов.
Полное погружение в эпоху – отличительная черта фильма "Мой друг Иван Лапшин". На основе неплохой (особенно для 1937 года) повести отца Алексей Герман создал настоящий шедевр о людях и их времени, о памяти и мгновениях жизни.
А какие у вас впечатления от "Лапшина" и других фильмов Германа? Делитесь в комментариях, а мы постараемся их обсудить в следующих статьях.
Ваш "Прожектор".
Что почитать
О фильмах Алексея Германа-старшего: рецензии, статьи, воспоминания, кадры
Первая развёрнутая рецензия на "Лапшина" после показа в 1985 году
Предисловие Любови Аркус к сборнику "Герман"
