(подробности по тегу "закреп")
Здесь, под землёй (а мы с Жанной, кстати говоря, не знали даже примерно, на какой глубине мы сейчас находились), понять, когда именно наступит рассвет, было довольно трудно, да и вообще следить за ходом времени было практически невозможно, так как наручных часов никто из нас не имел, а каких-то настенных в этом помещении не было вообще. Наверное, будь мы обычными людьми, эта ночь показалась бы для нас бесконечной, но что может быть бесконечным, если задуматься, для существа, которое бесконечно долго может таращиться в одну и ту же точку перед собой? Некоторое время мы так и делали, и - я готов поклясться в этом - Жанна бы так и проторчала бы весь остаток ночи, сложив руки перед собой, и таращась в никуда с ничего не выражающим лицом, если бы я вовремя не заметил, что это её самое «никуда» на самом деле находится в центре этой странной комнаты, и, не найдя, что это выглядит нездорово, не предложил ей взять по паре тетрадок и занять себя чем-нибудь вроде «морского боя».
- Давай, - ответила мне она, судя по всему, в это самое время способная согласиться на что угодно, хоть на высечение объёмных барельефов на бетонных стенах этой комнаты - Только где мы возьмём для этого ручку или карандаш?
- Тут полным-полно исписанных тетрадей, - сказал я - Наверное, тот, кто их заполнял, мог оставить здесь что-нибудь из своего писчего инструмента.
В итоге я оказался прав - в каждом третьем ящике лежало по нескольку ручек, от одной штуки до целого набора, шариковые, допотопные перьевые, с волоконным носиком, но подавляющее большинство из них либо было исписано, либо не писало ввиду того, что чернила в них застыли и превратились в камень ещё во времена правления Рональда Рейгана в Америке. Однако положение спасли карандаши, коих в ящиках так же оказалось полным-полно.
Мы успели провести, пожалуй, партий семь «морского боя», не ведя ни счёта выигрышей, ни времени партий и, пожалуй, могли бы сыграть ещё одну, но, очевидно, всё-таки наступил рассвет, потому что снаружи мы услышали приглушённое несколькими десятками миллиметров стали люка шарканье чьих-то ног, а затем осторожный, но торопливый стук в оный.