Этот рассказ был написан мной на конкурс авторских кукол "Старая фотография". По любой фотографии из семейного архива нужно было создать кукольных героев и написать небольшое эссе о них. Работа Натальи Зайковой стала победителем конкурса.
Мне бесконечно дорога эта старая фотография. Это, пожалуй, единственный сохранившийся портрет деда. Датировано фото 1932 годом. Павел Ильич, Клавдия Алексеевна и маленькая четырехлетняя девочка Верочка - моя мама. Позади них стоят сестра и два брата бабушки, но про них мне ничего не известно. А спросить уже не у кого.
Крайне мало я знаю и про бабушку с дедом. Как они жили до и после того, как зашли в то фотоателье, сели на венские, скрипнувшие под ними, стулья, выпрямили спину, положили ногу на ногу и стали смотреть в объектив.
Мама на снимке испугана и заплакана. Говорила, что очень огорчилась,что не взяли с собой бант и мишку.
- Как же, Паша, чай не буржуи же мы, чтоб с игрушкой и бантами, фотография сурьезное дело, а ну как заругают нас, погонят. - говорила мужу Клава.
И шептала дочке: «Не плачь, Верушка, мы тебе мой платок повяжем - красиво будет». В 1932 году им исполнилось всего по 28 лет. Но мы видим взрослых и серьезных людей, совсем не похожих на современных их ровесников. Бабушка уже похоронила двух или трех младенцев к этому времени. Умерли от болезней. Оспа, дифтерия и еще что-то. Страшно. А дедушка в свои годы уже работал на должности заведующий конебазой в Новосибирске. Там и сделали эту фотографию. В большом городе.
В ту пору в деревне девочек с 4-5 лет уже учили рукоделию, а в свои семь они были умелыми вязальщицами и пряхами. При лучине зимой в избе, под песни. Песен этих бабуля знала множество и была голосистой певуньей.
Ее крестили не Клавой, а Евгенией. Пришлый поп нарек так девочку, не понимая, что это интеллигентное имя в селе Оренбургской губернии будет ей настоящим наказанием. Дразнилкой - Евденькой.
Она была старшим ребенком из 12 душ в семье и в 9 лет ее отдали в «няньки». На заработки в зажиточную семью. Нянчить чужого младенца 24 часа в сутки. До неё там работала какая-то Клаша, хозяева по привычке стали звать мою бабулю так же. Так и пошло. Клаша и Клаша. «Клава имя лучше дурацкой Евденьки, повезло мне», - радовалась Бабушка.
Однажды хозяйка попросила нашу Клаву сварить 10 яиц, но, говорит, не крутые, а «в мешочек». Клаша подивилась на выдумки богатых, это ж надо - в мешочек! Ловко раскроила и сшила из кусочка ткани 10 одинаковых мешочков с завязочками и сварила в них яйца. Смеху было! Хорошие хозяева были, не били, не бранили...
Она всегда была услужливой, скорой и ловкой, все у нее в руках горело. Пироги пеклись, носки, бесчисленные салфетки и огромные скатерти вязались как будто сами собой.
С красавцем Павлом она познакомилась, когда его семья приехала на заработки из Вологодской губернии в 1922 году. И сердце у нее пропало, как она рассказывала. Потом Павел уехал сражаться с басмачами, потом работал где-то. А в 1926 г. её «просватали» за богатея-кулака. Прабабушка хотела дочке лучшей доли. Кулак этот был намного старше ее, в хозяйстве они имели 5 лошадей и 10 коров. И быть ей вечной батрачкой при таком муже. Женка его старшего брата была в постоянной непосильной работе , по уши в навозе и ни богатой, ни счастливой не выглядела… Тут Клава делает решительный шаг - младшая её сестра, та на фото, обученная грамоте, пишет письмо на адрес родителей Павла. Прощай, мол, Паша, не свидимся уж более… Павел Ильич был срочно вызван его отцом домой, получил благословение своих родителей, взял лошадь, ночь скакал и … украл, увёз нашу бабушку из отчего дома. Три дня они прятались на пасеке у знакомого старика. Потом пришли и упали на колени перед прабабушкой и прадедушкой. Дед получил плеткой по спине, но всё же их простили, поплакали и благословили с иконой.
Жили всегда в радости. Верочку обожали. «Не боись, Клаша, прорвемся»,- всегда говорил Павел и обнимал крепко. Потом в 1933 году родился сынок Саша. Жизнь шла своим чередом и была прекрасна. Павел Ильич вступил в партию, был председателем колхоза, затем руководил Промкомбинатом. На фронт ушел добровольцем, не смотря на «бронь». Баба Клава неделю не разрешала мыть полы, чтобы по примете след не замыть… Погиб он в 1942 году под Орлом. Но бабушка очень долго, до 70-х годов всё ждала его, не верила… Вот такая история простых людей со старой фотографии.
В своей работе я постаралась точнее изобразить их характеры и позы. Вот дедушка высокий и мужественный, сидит уверенно и смело смотрит прямо. Одна рука на столике, ⬇️другая нежно касается ручки дочки. Бабушка миниатюрная, сидит на краешке стула. Напряженная, готовая уже сорваться и бежать дальше. Она простая и решительная. Верочка припала к папе, наклонила головку к нему, как бы под защитой от непонятного аппарата и странного человека-фотографа, который зажигает огонь и говорит про какую-то птичку. Не бойся, Верочка, не плачь. Я завязала тебе твой бантик и мишку твоего посадила рядом. Держи его за лапу. Я люблю вас.
Ссылка на другие работы художника Натальи Зайковой