Китай при Си Цзиньпине усилил национализм и напряг мускулы, но больше не демонстрирует необузданной уверенности, поскольку глобальное лидерство ускользает из-под его контроля. Китай продолжает расти на мировой арене, но сталкивается со значительными демографическими проблемами внутри страны. Президент США Джо Байден до сих пор поддерживает жесткую китайскую политику своего предшественника, направленную на сдерживание международной мощи Китая как в экономическом, так и в политическом плане.
В США и в Европе Китай широко признан восходящей звездой, угрожающей западному могуществу. Но аналитические исследования страны показывают, что Китай, возможно, больше не видит себя таким. За три десятилетия мир стал свидетелем трех отдельных эпох в подходе Китая к международным отношениям. После смерти коммунистического китайского лидера Мао Цзэдуна в 1976-м году преемники Мао, Дэн Сяопин и Цзян Цзэминь, провели экономические реформы, которые вывели Китай на путь феноменального экономического роста.
В период с 1990-го по 2020-й год страна поднялась с 11-го на второе место в мировом рейтинге ВВП. В 1990-е годы в западных столицах преобладало мнение, что экономические преобразования Китая неизбежно приведут к созданию богатой, мирной и демократической страны. Чтобы обеспечить этот результат, крупнейшие экономические державы были готовы принять Китай в качестве полноправного члена своего клуба обществ открытого рынка, принять его в международные институты, такие как Всемирная торговая организация, и интегрировать его в глобальные рынки.Запад стремился включить его в эту сеть международных политических институтов, созданных после Второй мировой войны для содействия сотрудничеству и мирному разрешению конфликтов.
И Китай был рад присоединиться к этому клубу, по крайней мере, когда дело касалось торговли и инвестиций. Стратегия китайского лидера Дэн Сяопина в области внешних отношений в 1990-е годы состояла в том, чтобы «скрывать возможности и выжидать время», проводя политику «тао гуан ян хэй» – сохраняя низкий профиль. В начале 2000-х годов президент Ху Цзиньтао предпринял несколько скромных шагов в направлении усиления китайской самоуверенности на мировой арене, создав военно-морской флот Китая и инициировав ряд портовых проектов в Пакистане и за его пределами. Однако по большей части он по-прежнему придерживался политики «мирного подъема».
С приходом к власти Си Цзиньпина все изменилось. Когда нынешний лидер Китая Си Цзиньпин пришел к власти в 2012-м году, он спроецировал во власть национализм. Его Китай больше не будет ждать своего часа. Си провозгласил «Китайскую мечту», представив страну в качестве крупной державы с растущим влиянием не только в Азии, но и во всем мире. При Си Цзиньпине Китай занял гораздо более агрессивную позицию по отношению к миру, напрягая свои военные мускулы в Южно-Китайском море и в других местах и сочетая дипломатию с крупными инвестициями в развитие инфраструктуры в Латинской Америке и Африке.
Со временем многие западные лидеры внешней политики, в том числе Барак Обама, пришли к выводу, что Китай стремится разрушить, а не поддерживать экономический порядок, который они создали и с энтузиазмом приветствовали Китай. В 2015-м году США предприняли стратегический поворот в сторону Азии и от Ближнего Востока, который был в центре внимания Вашингтона после 11 сентября.
Стремясь сдержать – или, по крайней мере, сдержать Китай, – США укрепили союзы с Австралией, Японией, Южной Кореей и Филиппинами, сформировали коалицию стран по соседству с Китаем и расширили оборонное сотрудничество с Индией, Австралией и Японией. В октябре 2017-го года на Национальном съезде Коммунистической партии Китая Си подтвердил опасения Запада. Он публично заявил о своей цели: вывести Китай на «центральную сцену» мировых дел. Си Цзиньпин заявил, что Китай не стремится к мировому господству, но предупредил, что никто «не должен ожидать, что Китай проглотит все, что подрывает его интересы». Он также намекнул, что подъем Китая создаст мировой порядок с «китайскими особенностями».
В декабре 2017-го года обновленная стратегия национальной безопасности США официально объявила рост Китая угрозой, сославшись на кражу интеллектуальной собственности и разработку современного оружия, способного свести на нет военное преимущество Америки. Но китайская мечта не гарантированно сбудется. Как сказал председатель Си Цзиньпин членам Коммунистической партии на собрании в январе 2019-го года, страна сталкивается с серьезными вызовами
Пекин сталкивается с коалицией во главе с США, которая стремится противостоять экономической, военной и дипломатической игре Китая в Азии. Китай также имеет растущий долг, стагнацию темпов роста ВВП и снижение производительности. Кроме того, есть тревожная демография Китая: население одновременно сокращается и стареет. Население Китая сократилось в 2018-м году впервые после смертельного голода, вызванного «Большим скачком вперед» Мао в 1960-х годах.
Китайская академия наук прогнозирует, что если рождаемость продолжит снижаться с нынешних 1,6 ребенка на женщину до прогнозируемых 1,3, то к концу этого столетия население Китая сократится примерно на 50%. Китай прекратил в 2015-м году свою политику ограничения семей одним ребенком, но его население по-прежнему продолжает стареть, оставляя меньше рабочих для поддержки растущего числа пожилых людей. Все эти предсказания вызвали опасения внутри Коммунистической партии Китая, что нация «состарится прежде, чем разбогатеет». Это затруднение может вызвать серьезные социальные волнения.
Си и другие члены коммунистического руководства Китая больше не демонстрируют возможность необузданного доверия к ним. Вместо этого они телеграфируют о том, что глобальное лидерство ускользает из-под контроля.
Различные мнения. Эти опасения уже перестраивают внешнюю политику Китая, заставляя его предпринимать все более прямые военные действия в отношении соседней Индии, где он участвует в территориальном споре в Гималаях, и вблизи Тайваня. Китай также удваивает свои военные усилия по отстаиванию своих территориальных прав на спорные острова в Южно-Китайском море и подавлению демократии в Гонконге.
Си принял новую конфронтационную форму глобальной дипломатии, которая все активнее подрывает интересы США за рубежом. Некоторые называют это «дипломатией волка-воина», после двух блокбастеров китайских фильмов о китайских спецназовцах, побеждающих американских наемников в Африке и Азии. Впервые за шесть десятилетий Китай и Запад придерживаются столь принципиально разных взглядов на глобальную траекторию развития Китая.
Результаты могут быть дестабилизирующими. Если ослабленный Китай почувствует угрозу от сдерживания Запада, он может удвоить свои националистические проявления в Индии, Тайване, Гонконге и Южно-Китайском море.
Международный порядок после Второй мировой войны, созданный для содействия экономическому сотрудничеству и избежания войны, может оказаться не в состоянии противостоять стрессу нарастающих вызовов Китая изнутри. Война между Западом и Китаем все еще является отдаленной возможностью, но, возможно, не такой отдаленной, как это когда-то казалось.
ANDREW LATHAM