Мы погрузили флаги в «газель». Я уже собиралась уезжать вместе с Сергеем и Юлькой, когда ко мне подошел Кирсанов.
– Поздравляю, – сказал он, – все прошло отлично.
– Во многом благодаря вам, – я не могла не улыбнуться.
Моя злость на него почти прошла.
– Давайте я вас подвезу, – предложил он.
– Я с друзьями…
– Мы сейчас все равно еще в гараж поедем, флаги выгружать. Зачем тебе с нами мотаться? – сказал Сергей.
– Ну, тогда ладно, – согласилась я.
Мы медленно ехали по вечернему городу. Уже смеркалось. Весь город стоял в вечерних пробках, несмотря на то, что был выходной день, а может быть, и благодаря этому.
– А давайте заедем поужинаем, заодно и пробки переждем, – вдруг предложил Кирсанов.
Я согласилась.
– Тут неподалеку ресторан. «Старый замок».
– Хорошо, – сказала я.
Я провела пикет. Я вылезла из своей норки. Прервала свой анабиоз. Пара бокалов вина мне бы не повредила.
Игорь Кирсанов, кажется, прочитал мои мысли и заказал бутылку вина.
Я недоумевающе уставилась на него.
– Вы же за рулем…
– Я оставлю машину здесь, на стоянке. Утром шофер пригонит.
– А, понятно…
Кирсанов налил мне в бокал мерцающее рубиновое вино.
– За ваш успех. Я в него не верил, но вы доказали обратное.
– Я пока еще никому ничего не доказала. Мы пока не имеем никаких комментариев от краевых властей.
– Они последуют, не сомневайтесь.
Я откинулась на спинку стула.
– Не понимаю я вас. Что вы за человек…
– А зачем вам меня понимать? Я вам так интересен?
– Я совсем не это имела ввиду… Боже, вы меня совсем запутали. Конечно, вы мне интересны. Сначала вы отказываете мне в помощи, а потом подсказываете единственно верный вариант действий… Почему?
Кирсанов улыбнулся.
– Быть может, потому, что мне просто этого захотелось?
– Опять же, почему?
– Возможно, потому, что вы позволяете себе то, чего я долгие годы не мог себе позволить…
– Вы не можете чего-то себе позволить?
– А вы думаете, что могу? – Кирсанов усмехнулся. – Делать то, что хочешь – для меня непозволительная роскошь. Впрочем, как и для всех.
– Но ведь я делаю то, что считаю нужным.
Он внезапно помрачнел.
– Пока что.
– Что вы имеете ввиду?
– То, что сказал. Хотите правду?
– С вами не знают, что делать. Ваше движение – беспрецедентное в истории города. Весь город поднялся. Все против строительства завода. Вы молодцы, что уж.
– А что будет потом? – спросила я.
– Никто не знает. – Кирсанов взглянул мне прямо в глаза. – У вас есть все шансы. Никогда бы в это не поверил, но …
– А почему не поверили бы?
– Такого никогда не было, чтобы… Вот вы говорите вещи, которых не следует говорить. Честно, я бы не осмелился сказать такое…
– Значит, я не могу даже сказать то, что хочу? А уж сделать – тем более?
Кирсанов усмехнулся.
– Никто не делает того, что хочет. Или практически никто. Все ограничены определенными рамками.
– С одной стороны, я с вами согласна. Действительно, очень мало тех, кто делает то, что хочет. Но ведь это не правильно, и надо стремиться к абсолютно противоположному.
Кирсанов только хмыкнул.
– Надо следовать своим желаниям, идти по своему пути, – продолжала я, – согласна, что это не может получиться сразу. Мне кажется, в жизни есть разные этапы, на некоторых из них мы действительно не можем позволить себе того, что хотим. Но пройдет время, и наши желания исполнятся. Если мы от них не откажемся.
– И все равно я не понимаю, на что вы надеетесь, – сказал Кирсанов, – вы должны бы уже понимать, что в жизни существует слово «надо», и с этим ничего не поделаешь. Особенно если хочешь добиться успеха.
– Так вот чего вы хотите? Добиться успеха? А что в вашем представлении успех? Дайте угадаю! Стать мэром города? Или вы метите выше?
– Я еще не знаю, – туманно ответил Кирсанов, – дальше будет видно.
– Но подлинный успех возможен только там, где исполняются желания. Разве вы будете счастливы, даже будучи мэром, если у вас не будет времени на семью, на отдых, на ваше хобби, наконец?
– О семье я пока не задумывался. А хобби для меня – это моя работа.
– Тогда вам повезло. Вы редкий счастливчик.
– Я не говорю о том, что в жизни ради успеха всегда нужно наступать на горло своим желаниям. Вы меня не совсем правильно поняли. Желания должны обязательно присутствовать и реализовываться. Но некоторые желания не могут реализоваться из-за определенных обстоятельств, и с этим ничего не поделаешь.
Я молчала, мне просто нечего было сказать.
– Будет лучше, если вы поймете это как можно раньше. Нельзя ставить желания во главу угла. Нельзя отрываться от реальности, вы меня понимаете?
– Слишком хорошо.
– Желания нужно стремиться реализовывать, но хвост не должен вилять собакой.
Впервые за вечер я рассмеялась.
– По-вашему, желания – это хвост, а обстоятельства – это собака.
– Именно так.
– Нет, желания – это собака, а обстоятельства – хвост!
Мы еще немного посидели в кафе, потом Игорь отвез меня домой.
Я думала, что пикет прошел неплохо. Я могла гордиться собой.
Так я думала до тех пор, пока не увидела сюжет в вечерних новостях.
Боже мой, неужели эта запуганная девочка с лицом, покрытым красными пятнами то ли от холода, то ли от волнения – и есть я?
Почему она не смотрит в камеру, а смотрит куда-то в сторону? Что мешает ей смотреть прямо на зрителей?
Внезапно я поняла, почему так получилось. Разговаривая с корреспондентом, я смотрела на него, а надо было смотреть в камеру. Тогда бы казалось, что мой взгляд устремлен прямо на зрителей.
Насквозь промерзшая девочка смотрит куда-то в сторону и сбивчиво пытается что-то говорить.
После такого выступления – кто будет всерьез воспринимать противников завода?! Если даже руководитель движения два слова связать не может. Если через каждое слово вставляет столь необходимое «Ну».
Я зашла в интернет и пересмотрела сюжет. Меня бросило в дрожь. Мое бледное лицо, в красных пятнах от мороза. Волосы, то и дело выбивающиеся из-под шапки. Неуверенность, зажатость, «ну» чуть ли не в каждой фразе. Уверенно прозвучала только последняя фраза.
– Итак, сейчас мы услышали мнение лидера движения «Красногорск против». Как мы могли убедиться, противники ферросплавного завода не допускают ни малейшей возможности строительства предприятия на территории города. Они готовы обсуждать только расположения завода ферросплавов на альтернативных промышленных площадках, не так ли?
– Совершенно верно, – сказала я, – выбранная площадка является неприемлемой с точки зрения экологической безопасности. И мы не допустим строительства завода ферросплавов в нашем городе!
Я выключила телевизор. В квартире было темно. Но я не могла заставить себя включить свет. Мне хотелось остаться в тишине и темноте. Я чувствовала, что не могу вымолвить ни слова.
Я пошла в кухню, открыла шкафчик, достала флакончик с настойкой валерьянки. Последние дни у меня не обходились без успокоительных.
Мне было стыдно, жутко стыдно. У меня дрожали руки. Я не чувствовала ничего, кроме презрения к себе. «Опозорилась» - это еще самое мягкое слово, которое могло быть применено к моему выступлению в эфире.
Черт возьми!
Я не гожусь на эту роль, не гожусь! Я бы с удовольствием отдала ее кому угодно, но, вот беда, желающих возглавить протест больше не было.