В белом хитоне за хрупким столиком Йахве попивал ароматный кофе. Лёгкий дымок поднимался над горячей чашкой, обволакивая всё вокруг. В отлично скроенном костюме, отглаженном и благоухающим дорогим парфюмом, напротив просто одетого собеседника сидел Мастема и цедил коньяк, попыхивая сигарой. Дымок от неё, соединяясь с ароматом кофе и мускусным запахом от костюма, создавали совершенно непередаваемое соединение. Которое заставляло морщиться Йахве.
- Знаешь, это нечестно, - недовольно сказал он, разгоняя рукой воздух перед собой. – Я отправил своего сына вниз, а его уже мне вернуть успели. Ты же своих отпрысков ни разу не отпускал туда. Только своих слуг – бесенят с чертями. Так их там то убивали, то превозносили вместо меня…
- К чему ты ведёшь? – невозмутимо спросил Мастема, пыхнув ароматным дымом. – Ты же знаешь, я холостяк. Нет у меня детей. Не привязываюсь я к нашим с тобой творениям. Не цепляют они меня… А черти с бесенятами? Ну так и ты своих ангелочков туда спускаешь. – Йахве недовольно скривился. – Да-да. Я хоть и не так всемогущ и всеведущ, как ты, но я знаю, о чём говорю. Ты периодически устраиваешь себе каникулы, а вместо тебя рулят твои ангелочки. И не слишком хорошо рулят, надо сказать. Приходится потом разгребать все те благоглупости, что они устраивают…
- А ты? У самого, что ли, лучше получается? – сварливо спросил Йахве.
- Конечно. – Мастема хлебнул терпкой янтарной жидкости из пузатой рюмки. – Ты своего сыночка на Землю зачем направил?
- Я…
- Знаю-знаю. Много раз обсуждали. Не повторяйся. Это был риторический вопрос. А я вот из всего этого сотворил такой бизнес – до сих пор дураки платят служащим мне во имя твоего сынка. Гениально, да? Да с моей помощью ещё друг другу доказывают, кто более прав. Это же надо – прикрываться именем твоего сыночка, чтобы воровать, врать, убивать друг друга, да ещё проклинать тех, кто им на это указывает! Да я просто гений! Ты сам бы до такого не додумался. – Он ухмыльнулся, снова отпивая из рюмки.
- Знаю, - хмуро отрезал Йахве. – Но ты всегда следуешь по моим стопам. Ничего сам придумать не можешь. Что бы было с твоим бизнесом, если бы не мой сын?
- Ну так я же тоже твоё творение. Где это видано, чтобы творение переплюнуло создавшего его!
Йахве поморщился.
- Твои грубые словечки…
- Царапают твой благородный слух, - докончил Мастема. – Что поделать? Ты сам создал меня. И не для того, чтобы я пел тебе дифирамбы: для этого у тебя прихлебателей полно. Что тут, что там. – И он показал вниз пузатой рюмкой с коньяком. – А я тебе нужен, чтобы говорить тебе правду в лицо. Хоть тебе это и не нравится. Но я о другом. К чему ты завёл этот дурацкий разговор?
Йахве поболтал чашечкой с кофе.
- Я бы хотел поглядеть, чем кончится дело, если вниз отправить твоего отпрыска, - сказал он, многозначительно глядя на Мастему.
- И как ты предлагаешь мне его заиметь? – в удивлении Мастема даже отставил коньяк. – С помощью святого духа? – Он усмехнулся. – Было бы забавно. И кто же сию «благую весть» передавать будет? Снова твой Гаврил?
Йахве снова поморщился.
- Не надо уж совсем всё у меня слизывать. – Он отхлебнул из чашки. – Сам придумай. Только имей в виду: розыгрыши с гиеной в человеческом склепе уже не прокатят – «Омен» давно уже не страшен, не интересен, и никто его не помнит, хоть и переснимают по второму разу.
- И с чего вообще мне этим заниматься?
Мастема снова взял в руки рюмку и поболтал в ней янтарной жидкостью, глядя на неё на свет.
- Неужели тебе не интересно? Ты же отец любопытства! – Йахве отставил чашечку и сложил руки перед собой, подавшись к собеседнику.
- Прежде всего, - назидательно поднял палец Мастема, - я отец лжи. Ты сам меня таким создал. Лжи, обмана, мистификаций – всего, что двулично и зыбко, что не таково, каким является на самом деле. А любопытство? – Он задумался, побалтывая рюмкой. – Что ж, это действительно любопытно. Эти твои люди настолько противоречивы и непоследовательны, но в то же время предсказуемы и примитивны, что я не сомневаюсь, что и моего сына объявят богом, дадут власть над миром, а потом казнят под завывания последователей и почитателей.
Он помолчал.
- А почему ты не хочешь, чтобы я отправил Люцифера или Вельзевула? Левиафана или Бегемота? У меня полно подчинённых, которым скучно внизу, и они хотят повыше.
- Не юли. Они уже там были с твоей подачи. Теперь мне интересно посмотреть на твоего сына там. Или дочь. – Йахве выразительно посмотрел на Мастему поверх чашки.
- Дочь? – удивлённо воскликнул тот, расплёскивая остатки коньяка. – Но у меня нет дочери!
- Если ты чего-то не знаешь, это не означает, что такого нет, - наставительно поднял палец Йахве.
- У меня есть дочь?
- Лилит.
- Фу-ты, - облегчённо выдохнул Мастема, допивая залпом оставшееся в рюмке. – Ну вот что ты врёшь? Лилит – это первое твоё человеческое творение после неудавшегося дурака Адама. Ты разозлился, что она не захотела быть ему служанкой и игрушкой, и скинул ко мне. Но разве она моя дочь?
Йахве вздохнул.
- Хитрец. И не обманешь тебя…
- Кстати, по поводу обмана. – Мастема отставил пустой бокал. – Я знаю твои шуточки и каверзы. Чтобы никакого ангельского воинства, никакой помощи людям. Пока ты развлекался со своим сыночком, я вам не мешал. Вот и ты мне не мешай. Игра так игра. Всё по-честному.
- С тобой? И по-честному? – усмехнулся Йахве, поигрывая чашечкой с кофейной гущей. – Ты же всё наизнанку вывернешь…
- Уж кто бы говорил! – в свою очередь усмехнулся Мастема. – Твои заигрывания с людьми по поводу религий не идут в сравнение с тем, как я людей к себе заманиваю. Короче, - он хлопнул ладонью по полированной поверхности, - я посещаю женщину, сам. Она рожает моего сына, и мы смотрим, чем дело кончится. Ни ты, ни я в этот раз не вмешиваемся.
- В этот раз? – Йахве нахмурился.
- Ты, отец всеведущий и всемогущий! Уж передо мной не ломай комедию и не держи за дурака! – Йахве перекосило. – Я хоть не всеведущ, но два и два сложить умею. Не забывай, ты сам меня таким создал. – Йахве покачал ногой в сандалии. – Не злись. Ты же знаешь, чем всё кончилось.
- М-м, - помычал Йахве, постукивая в задумчивости пальцем по подбородку. – В общем, да.
- И уже это нечестно. Поэтому не надо ещё и встревать, - нахмурился Мастема. – Пусть всё идёт как идёт. Или я с тобой не играю.
Он сложил руки на груди и гордо выпрямился на резном стуле.
Йахве помолчал.
- А, ладно, - махнул он рукой. – Пусть так.
Он протянул руку Мастеме. Тот с сомнением посмотрел на него, на его руку и нехотя протянул в ответ свою. Всё ещё в сомнениях он пожал руку Йахве.
- Ну вот и славно, - недовольно сказал тот. – И нечего хмуриться. Ты сам развил этот разговор. Мог бы просто сказать нет.
Мастема буркнул что-то себе под нос и потянулся к бутылке коньяка.